Чтение 35–й страницы книги ~Братья Гримм. Собрание сочинений (200 сказок)~

золота.

С той поры и воя, и лая злых псов не стало более слышно: они исчезли,
и весь околоток был избавлен от великого бедствия.

Немного времени спустя пришло юноше в голову в Рим отправиться.

На пути пришлось ему проезжать мимо болота, в котором сидели лягушки
и квакали. Прислушался он и, когда разобрал, что они говорили, то приза-
думался и опечалился. Наконец он прибыл в Рим; а там как раз около этого
времени папа умер и кардиналы были в большом сомнении, кого они должны
избрать папе в преемники.

Наконец они согласились на том, что папою должен быть избран тот, на
ком явно проявится знамение благодати Божией.

И чуть только на этом порешили, как вошел в церковь молодой граф и
вдруг слетели к нему два белых голубя и уселись у него на обоих плечах.
Все духовенство признало в этом знамение Божие и спросило его тотчас же,
желает ли он быть папою? Он был в нерешимости и не знал, достоин ли он
такой чести, но голуби наворковали ему, что он может это сделать, и он
отвечал утвердительно.

Тут его помазали и посвятили в папы, и тогда только выяснилось, что
его так опечалило в речах придорожных лягушек: они ему предсказали, что
он святейшим папой будет.

Вот и пришлось ему службу в соборе служить; а он ни в зуб толкнуть...

Ну, да спасибо, голубки выручили: сидели у него на плечах да воркова-
ли - все до слова ему подсказали.

Умная Эльза

Жил-был на свете человек, у которого была дочка, и называлась она ум-
ною Эльзою. Когда она выросла, отец и говорит матери: "Надо ее замуж от-
дать". - "Ладно, - сказала мать, - лишь бы нашелся такой молодец, кото-
рый бы захотел взять ее в жены".

Наконец откуда-то издалека выискался такой молодец по имени Ганс и
стал к ней присватываться; но при этом поставил условием, чтобы жена его
была не только умная, а и разумная.

"О! - сказал отец. - У этой девки голова с мозгами". А мать добавила:
"Чего уж! Она такая у меня сметливая, что видит, как ветер по улице бе-
жит, и такая-то чуткая, что, кажется, вот муха кашляни - она уж услы-
шит!" - "Да, - сказал Ганс, - должен вам сказать, что коли она не очень
разумная, так мне на ней и жениться не с руки".

Когда они сели за стол и поели уже, мать сказала: "Эльза, сходи-ка в
погреб да принеси нам пива".

Сняла умная Эльза кружку со стены, пошла в погреб, по дороге постуки-
вая крышкой для развлечения; когда же сошла в погреб, достала стулик,
поставила его перед бочкой да на стулик и присела, чтобы спины не натру-
дить да себе как не повредить. Затем поставила перед собою кружку и по-
вернула кран у бочки; а пока пиво в кружку бежало, стала она по сторонам
глазеть и увидела над собою мотыгу, которую каменщики по забывчивости
там оставили...

И вот начала умная Эльза плакать и приговаривать: "Коли я за Ганса
выйду замуж да родится у нас ребенок, да повырастет, да пошлем мы его на
погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта мотыга, да пришибет
его до смерти!"

И так она сидела около бочки и плакала, и криком кричала из-за того,
что ей грозит в будущем беда неминучая...

В доме между тем все ждали пива, а умная Эльза все-то не возвраща-
лась.

Тогда сказала ее мать служанке: "Сходи-ка в погреб, посмотри, что там
Эльза замешкалась?"

Пошла служанка и видит - сидит та перед бочкой и кричит благим матом.
"Эльза, о чем ты плачешь?" - спросила служанка. "Ах, - отвечала та, -
как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родится у нас ре-
бенок, да вырастет, да пошлем мы его на погреб пива нацедить, да упадет
ему на голову эта мотыга, да пришибет его до смерти!"

Тут и служанка сказала: "Ведь поди ж ты, какая у нас Эльза умная!" -
подсела к ней и начала с нею вместе беду неминучую оплакивать...

Немного спустя, когда и служанка тоже не возвратилась, а все за сто-
лом требовали пива, чтобы утолить жажду, отец Эльзы сказал работнику:
"Сойди ты в погреб и посмотри, чего там Эльза со служанкой замешкались?"

Сошел работник в погреб и видит - сидят Эльза со служанкой, и обе
плачут. Тут он и спросил их: - Чего вы тут разревелись?" - "Ах, - сказа-
ла Эльза, - как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родит-
ся у нас ребенок, да вырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить,
да упадет ему на голову эта мотыга, да пришибет его до смерти!"

И работник тоже сказал: "Вот, поди ж ты, какая у нас Эльза умная!" -
подсел к ним и тоже стал выть во весь голос.

А в доме все ждали, что работник вернется, и так как он не возвращал-
ся, то сказал хозяин хозяйке: "Ступай сама в погреб, посмотри, чего там
Эльза замешкалась?"

Сошла хозяйка в погреб и всех троих застала в сокрушениях, и спросила
о причине их, и как услышала от Эльзы о беде неминучей, которая грозила
ее будущему ребенку от мотыги, так и сказала: "Господи, какая у нас
Эльза-то умная!"

И тоже подсела к ним троим, и стала плакать.

Ждал-пождал муж сколько-то времени, но когда увидел, что жена его не
возвращается, а жажда его все больше и больше мучила, то он сказал себе:
"Ну, видно, уж мне самому надо в погреб сходить да посмотреть, что там
Эльза замешкалась?"

Когда же он сошел в погреб и увидел, как они все там сидели рядком и
ревели, и услышал о той беде неминучей, которая грозила будущему ребенку
Эльзы от мотыги - и он тоже воскликнул: "Какая у нас Эльза-то умница!"

И подсел к ним, и тоже стал вместе с ними плакать. Жених долго сидел
в доме один-одинешенек; но так как никто не приходил, то он подумал:
"Они, пожалуй, меня там внизу ждут? Надо и мне туда же пойти, посмот-
реть, что они затевают?"

Сошел он в погреб и видит - сидят они все пятеро рядом и ревут, и
плачут жалобно, один другого перещеголять стараются.

"Да что же у вас за несчастье случилось?" - спросил он. "Ах, милый
Ганс, - заговорила Эльза, - сам подумай: как мы с тобой поженимся да бу-
дет у нас ребенок, да вырастет, да пошлем мы его, пожалуй, сюда пива на-
цедить, да вот эта мотыга, что там наверху торчит, на голову ему упадет,
да пришибет его до смерти! Так как же нам об этом не плакать?" - "Ну, -
сказал Ганс, - большего разума для моего домашнего обихода не требуется;
коли уж ты такая умная, Эльза, так я тебя возьму за себя замуж".

Хвать ее за руку, повел ее в дом и свадьбу с нею сыграл. Пожила она
сколько-то времени с Гансом, и сказал он ей: "Жена, я пойду на заработки
ради добычи денег, а ты ступай в поле и жни, чтобы у нас, кроме денег, и
хлеб был". - "Хорошо, милый Ганс, я так и сделаю".

Ганс ушел, а она наварила себе славной каши и взяла кашу с собою в
поле.

Когда она пришла на свое поле, то и сказала себе самой: "Что мне
прежде следует сделать? Жать ли прежде начать, кашу ли прежде кончать?
Э-э! Стану я прежде кашу кончать!"

И опорожнила свой горшок каши, и как уж очень-то наелась, опять стала
себя спрашивать: "Теперь что делать прежде? Жать ли мне прежде, спать ли
мне прежде? Э-э! Дай-ка я посплю прежде!" И залегла она в рожь, и крепко
уснула.

Ганс давно уж и дома был, а Эльза все еще не возвращалась; вот он и
сказал: "Экая у меня Эльза умная, экая старательная! До сих пор и домой
нейдет, и работает, ничего не евши".

А так как та все не возвращалась домой и уж завечерело, Ганс сам по-
шел за нею в поле, думает: "Дай, посмотрю, сколько она там нажала!" И
видит, что она ничего не нажала, а лежит во ржи да спит.

Тогда Ганс побежал домой, принес птицеловную сетку с маленькими бу-
бенчиками и накинул на нее эту сетку; а та все спит себе да спит.

Затем побежал он опять домой, запер входную дверь, уселся на свое
место и принялся за работу.

Наконец, когда уж совсем стемнело, умная Эльза проснулась и, когда
стала подниматься, то была словно полоумная, да и бубенчики-то брекотали
вокруг нее, чуть только она ступит шаг вперед.

Это напугало Эльзу, и она впала в сомнение - точно ли она и есть ум-
ная Эльза? И стала она себя спрашивать: "Я ли это или не я?" И сама не
знала, что ей на это ответить, и стояла в нерешимости. Наконец она наду-
мала: "Пойду-ка я домой и спрошу: я ли это или не я. Те-то уж наверно
знают".

Подбежала она к дверям своего дома и нашла двери запертыми; постуча-
лась в окошечко и крикнула: "Ганс, Эльза-то у тебя дома?" - "Да, - отве-
чал Ганс, - она дома". Тут Эльза испугалась и сказала: "Ах, Боже мой,
значит, я не Эльза!" - и бросилась к другим дверям.

Но все, чуть только заслышат побрякивание бубенчиков, не отпирают; и
так ей нигде не нашлось приюта. Тогда она побежала из деревни, и никто
уж не видал ее более.

Портной в раю

Получилось так, что Бог в один прекрасный день задумал пройтись по
райскому саду и взял с собою всех апостолов и всех святых, так что на
небе никого не осталось, кроме Святого Петра. Господь приказал Петру во
время своего отсутствия никого не впускать в рай, а потому Петр и стоял
на часах.