идут с трудом.- Это я... вот... перемазанный... Она тут же забыла
про кота.
це...
его за холодные мокрые пальцы. Тихо спросила:
ее плечо.
давиться от стыда, когда придется рассказывать свою жуткую историю.
Но вышло не так. Слова рванулись вместе со слезами - скомканные, пу-
таные, быстрые. И не так уж много оказалось их нужно, слов-то. Через
полминуты Лидия Сергеевна все узнала и поняла.
стала вытирать Журкино лицо. Молча.
очень жаль, но разве так разговаривают с отцом? И разве можно убе-
гать? Пошли-ка домой..."
ралу. Или хоть под забор!
без пальто? Ох ты, Журка, Журка... Не будем мы сейчас разбираться ни
в чем. Потом все уляжется и устроится. А пока... Максим, да оставь
ты несчастного кота, это не кукла!.. Снимай, Журка, куртку, она вся
в грязи... Ох, и рубашка тоже... Смотри-ка, даже волосы заляпаны.
Журка виновато пробормотал:
Сергеевна.- Отогреешься, отмоешься, а я в это время займусь твоей
одеждой... Надо же, и майка грязью забрызгана! Расстегнутый настежь
бежал!
лую-теплую воду. Можно будет смыть не только грязь, но и боль и весь
ужас того, что случилось.
полнилась паром, на тонком шнуре под потолком закачались, как морс-
кие сигнальные флаги, Максимкины рубашонки и колготки. Пар быстро
обволок Журку сонливым теплом и покоем. Потом рассеялся, но покой и
тепло остались... Вода набралась, Лидия Сергеевна что-то бросила в
нее, размешала, и в ванне вспухла перина из густой пены.
ральной машине, я потом заскочу и заберу.
щась, перебрался через край ванны, охнул от радостного тепла и осто-
рожно погрузился в него по плечи. Было больно касаться дна и стенок
ванны, поэтому Журка сел на корточки и обнял себя за колени.
опять просыпалась, а сидеть так было хорошо, спокойно. Журка закрыл
глаза, оказался будто в теплой невесомости и забыл про время.
же, так, что взбитая пена защекотала ему уши. Лидия Сергеевна потя-
нулась за Журкиной одеждой, потом взглянула на него.
твоих кудрях целые комки глины...
дия Сергеевна вдруг отложила сверток с одеждой, посмотрела на блес-
тящую от мыльных пузырей Журкину голову и сказала:
Или будешь очень стесняться?
понял, что стесняться не будет. Для этого просто не было сил. Он все
больше растворялся, таял в тепле, в окружающей его доброте и безо-
пасности. И без спора покорился ласковой настойчивости Лидии Серге-
евны. Только неловко улыбнулся и пробормотал:
трите меня, вот и все...
ему голову. Потом взяла за локти, осторожно подняла, поставила. Мяг-
кой-мягкой губкой начала смывать с него хлопья пены. Журка закрыл
глаза, и стало совсем хорошо: будто он дома и около него мама...
держала:
же снова окутало его и взяло под свою защиту. Журка передохнул и не-
ожиданно для себя сказал.
Журавлик, все.
шущей прохладной простыней.
ничего, до утра поносишь. В нем и спать ложись, как в пижаме...
котажных штанах и фуфайке до колен. Лидия Сергеевна повела его на
кухню ужинать. Следом явился Максим. На руках он опять держал Федо-
та, который, видимо, покорился судьбе. Максим попытался завязать с
Журкой беседу, но Лидия Сергеевна турнула ненаглядного сына из кух-
ни. Поставила перед Журкой тарелку с котлетой и картошкой, стакан
молока. И вышла вслед за Максимкой.
голодный. Несмотря ни на что. Он забрался коленками на табурет, от-
кусил сразу полкотлеты, но вспомнил про Федота. Спросил в открытую
дверь:
ности такой же, как у Журки дома). Это вернулся откуда-то Валерий
Михайлович. До Журки донесся негромкий, но хорошо слышный разговор:
кал...
ко молча все. Можно его понять... Может, ты сама с ним поговоришь,
Лидуша?
лась бы. Посмотрел бы ты, что он со своим сыном сделал...
свою куртку и шапку, а в углу-набитый до отказа портфель. Лидия Сер-
ге евна выглянула из комнаты и мягко сказала:
примчался без всего...
так бы прожил.
ли...- Она улыбнулась, потрепала его по непросохшим волосам.- Все
уладится. Пойдем...
сонный. И послушно пошел в комнату.
не сидеть же просто так целый вечер. А книжку про Буратино он всегда
любил.
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Корнев Павел
Посняков Андрей
Посняков Андрей