мингрельских кадров, была суровой политической реальностью того времени.
Если бы в 1937 году Берия не уничтожил абхазское руководство и если б в
Абхазии жил какой-нибудь народ, более малочисленный, чем абхазцы, и при этом
сохранивший этническое единство, то вполне вероятно, что абхазские
руководители так же старались бы его размыть и растворить внутри своего
народа.
человеческих отношений лежит в самой сущности диктатуры.
принимало дополнительно уродливую форму опьянения от самого факта, что
Сталин -- грузин. Таинственные слухи о Пржевальском тогда еще не
циркулировали, и мы не будем касаться этой темы, тем более что и без лошади
Пржевальского в этой главе достаточно много говорится о лошадях.
абхазец, оставался начальником городской милиции столицы республики. И
потому у многих местных руководителей он вызывал раздражение как некая
неприятная шероховатость на гладко отполированной поверхности национальной
политики.
Тбилиси, но именно в Тбилиси его непосредственное руководство его ценило как
опытнейшего оперативника. Он двадцать лет работал в милиции, и каждый уголок
Абхазии со всеми особенностями его местных завитков знал великолепно. Он
знал не только абхазский и русский, но совершенно чисто говорил на
грузинском и мингрельском языках. Это последнее обстоятельство работало на
него, может быть, больше, чем качества опытного оперативника. Кроме того, он
неплохо знал турецкий и греческий языки.
принимал личное участие, обстоятелен, хитер, искренне любил Сталина и был
абсолютно предан его политике.
руководства из Тбилиси, говоря языком вождя, постоянно действующий фактор
оказался сильней. Два года назад его все-таки сняли с должности начальника
городской милиции и он несколько месяцев ходил без работы. Конечно, его
устроили бы на работу, но на гораздо более низкой должности. Однако он
вскоре был восстановлен на своей прежней должности. Помог необычайный
случай.
объекта, который был возведен здесь за последнее время. Ввиду особой
важности этого объекта жители небольшого поселка, расположенного рядом с
ним, были выселены и расквартированы в городе. Поселок заняли люди,
непосредственно работавшие на объекте.
он встретил там человека, показавшегося ему подозрительным. Каким-то
оперативным чутьем (по-видимому, верхним) он почувствовал, что человек этот
не местный. Тогда что он здесь делает? Попросил прикурить, перекинулись
несколькими словами. Оказалось, что человек этот действительно приехал из
Батуми к родственнику, раньше жившему в этом поселке, а теперь куда-то
переселившемуся. Опытному оперативнику показалось странным (для кавказца),
что родственник не знает о том, что его родственник уже два года здесь не
живет.
родственник и может к нему отвести его. Простодушие, с которым последовал за
ним этот человек, только усилило его подозрения. Скорее всего, это был
посыльный, которому поручили узнать, живет ли все еще в поселке нужный
кому-то человек.
перепелку, доставил чекистам. Все оказалось так, как предполагал начальник
милиции. В самом деле, в Батуми была шпионская резиденция и она
действительно заинтересовалась этим объектом, а этого человека просто за
деньги через подставное лицо прислали узнать, живет ли там еще нужный им
человек.
взаимоотношениях, до времени не позволяющих тому, кто его посылал, приехать
прямо. Короче, благодаря бывшему начальнику милиции была раскрыта настоящая,
а не липовая шпионская организация.
прежнее место. Однако постоянно действующий фактор продолжал действовать в
силу того, что он был, как метко заметил вождь, именно постоянно действующим
фактором.
которого назначили заместителем начальника милиции. За этот год он уже
неоднократно подкапывался под своего начальника с явной целью сесть на его
место. Он слишком спешил. Было похоже, что в глубине души он не был уверен в
постоянстве постоянно действующего фактора.
но тот не унимался. Действовал он грубовато, но и не без оглядки, точно
зная, что начальника пока что поддерживает его непосредственное руководство
из Тбилиси. Был даже случай, и он об этом знал, что его хотели взять на
работу в Тбилиси.
начальника его тбилисским руководством, да и для пользы дела считало, что
зестафонский кадр должен набраться опыта, подождать. Время и так работало на
него, но он пытался опередить скорость постоянно действующего фактора, а это
тоже не одобрялось.
дежурным к следователю. Дежурный, как только они вышли, доложил заместителю
начальника милиции о происшествии на базаре. Заместитель вошел к начальнику
с предложением немедленно отправить преступника в НКВД. Начальник, не придав
большого значения этому происшествию, сказал, что торопиться некуда,
отправят его туда после допроса.
торжества, вошел к начальнику с напоминанием о своем предложении, которое
объективно, как тогда говорили, предупреждало побег, а начальник по меньшей
мере проявил головотяпство. И сейчас, выслушав это напоминание, начальник
понял, что у зестафонского выскочки никогда раньше не было в руках такого
выигрышного козыря. В сущности, он еще не побежал с доносом только для того,
чтобы по ответной реакции начальника почувствовать, насколько крепко его все
еще поддерживает Тбилиси.
начальник, оценивая ситуацию. Разумеется, он не собирался ни от кого
скрывать то, что случилось. Скрыть это было невозможно, слишком многие об
этом знали. А вот то, что зестафонец предлагал ему переправить преступника
смежникам, а он отложил, это сильно работало против него.
заместитель, почти не скрывая победы, вглядывался в его лицо, ища на нем
признаки растерянности. Но не было на лице начальника этих признаков!
уроком на будущее. Но не стоит выносить сор из избы... Мелкий сор... Мне
опять звонили из Тбилиси... Предлагают переезжать... Видно, соглашусь...
Конечно, будущего начальника милиции утверждает обком... Но и у меня спросят
о кандидатуре и к моему слову прислушаются...
опытный оперативник, и наш долг у вас учиться и учиться...
мелькнула в голове у начальника: этот зестафонец в последний раз выходит из
его кабинета. Предчувствие явно было следствием какой-то причины, которую он
еще не знал. И это было так странно -- увидеть следствие, не зная причины. И
тогда, словно перевернув следствие, он увидел причину и понял, что причина
должна быть такой, и только такой.
из здания милиции и пошел к берегу моря, где у старой крепости ютился
пестрый приморский поселок.
отношения сложные, но незапутанные. Их кадры он знал не хуже, чем свои.
Впрочем, и они его кадры знали не хуже. Иногда ему приходилось закрывать
глаза на одни преступления, чтобы лучше видеть другие, более важные.
людей, чтобы арестованный преступник взял на себя какое-то нераскрытое дело
(когда точно известно, что оно уже не может прибавить ему срок к тому сроку,
который ему предстоит получить по суду), было обычным делом.
привыкли к нему. Уважали его за личную храбрость, за то, что он и в самом
деле не брал взяток, и за то, что он их никогда не обманывал и не обещал
сделать того, чего он не считал возможным сделать. Точнее сказать -- никогда
не обманывал, когда обман имел шанс раскрыться.
попадался и сидел, одним из самых дерзких и хитрых людей своей профессии.
ограблен магазин, и начальник милиции по некоторым малозаметным признакам
заподозрил, что это дело рук Тико.
ушел кутить к знакомому греку. Тико жил один с сестрой. В ту же ночь милиция
нагрянула к этому греку, но, разумеется, все застольцы утверждали, что Тико
с вечера никуда не выходил из-за стола. Да и как он мог уйти, товарищи
милиционеры, когда его выбрали тамадой? Грек грека никогда не предаст,
разумеется, за исключением тех случаев, когда грек работает в милиции тайным
осведомителем. Именно такой, и притом самый его толковый, осведомитель сидел
за столом. И он, конечно, ему все рассказал. И все-таки начальник Тико не
тронул! И в этом проявился его истинный, тончайший нюх оперативника.
Акунин Борис
Максимов Альберт
Белов Вольф
Флинт Эрик
Марко Джон
Орловский Гай Юлий