происходит.
мучительные движения ртами прекратились и все захрапели на разные
немелодичные лады. Через час я встал, вынул из-под головы вещмешок, в
который уже засунул плитку шоколада, пару консервов, открывашку - чтобы не
повторить несчастную судьбу героев Джерома и Ликока - и двинулся к люку,
по дороге подхватывая гаечный ключ и какие-то тряпки. Я знал, что
произойдет, если кто-то проснется - взрывная реакция с моей стороны, а
затем автоматное очередь прямо в мое брюхо. Как говорится, съем последний
обед.
них страшно заскрипела и в ответ товарищ подполковник жалобно застонал и
внушительно бзднул из-за избытка отравляющих веществ внутри себя. Я на
минуту замер, слушая стуки своего сердца - да, пожалуй, надо было глотнуть
немного люминального чайку - для успокоения. Наконец люк поддался и я
высунул голову.
подложил тряпку, когда выпроставшись наружу, закрывал люк. Ну, сработает у
Баранки спинное чутье или нет? Нужно успеть врезать пока не сработало. Я
снова понял, что убивать умею только с пылу, с жару. Хоть была дорога
каждая секунда, стал заматывать гаечный ключ второй заначенной тряпкой. По
счастью, крепко сморило нашего Николая.
половине его затылка. Угощайся, дорогой.
островную грязь взасос. Я подбираю автомат, выпавший из размякших рук
детины, отцепляю от его ремня штык-нож. Можно двигаться дальше. Теперь уж
Колино дело, как достать свою голову из дерьма.
терпел бессловесный Баранка от ушлого Сереги, вынул физиономию сибиряка из
грязи и прислонил его спиной к колесу. Теперь, спи-отдыхай. Все-таки мы
почти земляки, Коля из Тюменской области, а я родом из Свердловской.
конца и края. Пора из майора ГБ переоформляться в кикимору болотную.
Воздев повыше автомат и вещмешок, съехал на заднице в мутную жижу. Да,
оказалось поглубже, чем я ожидал. Почти по грудь залило. Ну, не будем
сразу дрейфить. Просто в ямку попал. Может, подальше грунт выровняется. Я
двинулся через потоп в ту сторону, откуда сияла мне Полярная звезда. Как
Ной, но только без ковчега. Ага, пункт из Фиминой тетрадки. "Ной" - одна
из точек, образующих энергетический канал. Нет, я не собираюсь этим
пачкать себе мозги. Отвяжись, тетрадка.
затихарилась, видимо, не хотела тратить драгоценные потусторонние силы на
общение со мной. Однако интуиция работала. Лишь этим объяснялось то, что я
десять раз не утонул и не захлебнулся по ходу своего водного туризма. Ведь
ни звезд, ни луны, сантиметрах в двадцати-тридцати ниже подбородка
начинается другая среда - густая и текущая. А под ногами, которые ищут
чего-то твердого и надежного - лишь грязь, скользкая тянущая и наводящая
тоску. Еще время от времени что-то утыкается тебе в спину или гладит твой
бок, где все болезненно стягивается и замирает, а подкорка услужливо
подсказывает: это кобра хочет пообщаться, а то, должно быть, подплыл
весело скалящийся покойник.
пульсирующую ауру. Она была особенно тревожной вокруг опасных мест -
пощипывала и покалывала, проникала сквозь кожный покров, заставляя
трепыхаться приемники-нервы. Может, это действовали какие-то лихие
электромагнитные волны, способные влиять на диэлектрики. Может я стал
антенной для самого Ф-поля. (Во-всяком случае, спасибо за такие странности
адресовать надо Борееву, который растормошил мой организм своими смелыми
опытами.) Поскольку я не есмь точный прибор-осциллограф, то ощущал одни
пульсации как тяжелые и редкие, другие - как быстрые и острые. Когда я
двигался совсем не туда, куда нужно, неприятное напряжение
распространялось по моему позвоночнику и даже кишкам. Словом, я научился
довольно прилично пеленговать опасности.
продрогло до самых ядер клеток, прямо до знаменитой ДНК. Плюс тоскливой
болью отзывались руки. Я пользовался то левой, то правой, чтобы
придерживать на плече автомат и вещмешок, но от непрестанного статического
напряжения выдохлись, насытившись молочной кислотой, мышечные волокна.
Во мраке бывшие товарищи не пустятся за мной в погоню, но вот утром надуют
лодку, наладят двухтактный моторчик и понесутся по траектории расходящейся
спирали.
автопилоте, то есть спал на ходу. При этом видел под сомкнутыми веками
фиолетовые и багровые сполохи, наблюдал то ли лучи, то ли нити,
голубоватые и зеленые, трепещущие, дрожащие и даже жужжащие. Они иногда
рассыпались ворохом искр, а порой какие-то светлячки, слетевшись,
образовывали новые ниточки. Я во сне пытался двигаться вдоль канатика,
получившегося из наиболее густого их сплетения. Если же отклонялся в
сторону, то неминуемо спотыкался, хлебал полный рот тошнючей жижи и - с
радостным пробуждением вас. Кстати, первым делом приходила мысль, что сон
продолжается, только стал еще кошмарнее. А вторая мысль - что не зря
все-таки в сказках поминается добрым словцом путеводная ниточка,
проводившая Иванушку-дурачка сквозь мглистую местность.
туман. Как выразились бы граждане столетней давности - поднимались
вредоносные болотные миазмы. Из-за тумана пейзаж искажался и размазывался.
Я не понимал, где тут островок или кочка, а где просто густая водяная
взвесь. Несмотря на неудобства я был туману весьма признателен, ведь
зыбкость и мнимость очертаний мне на руку и во вред тем, кто пытается
напасть на мой след и накрыть сачком.
заодно сгустились заросли тростника, вначале довольно измятые паводком, а
потом и вполне кондиционные. Тростник добровольно скрывал мою фигуру и я
был ему за это премного благодарен. Я мог уже повесить автомат на шею и
закинуть вещмешок на спину, заодно снять куртку, рубаху и выжать их
прежде, чем напялить снова. Ерунда, но приятно, да и рукам отдых, вернее,
телесное блаженство. "Помидоры", правда, по-прежнему мокли в воде, но
оставалось надеяться на их влагоустойчивость. Впрочем, скоро природный
фактор окончательно смилостивился и воды стало столько, что человек в
высоких рыбацких сапогах мог пройти, как говорится, не замочив носок.
водяные линии. Впечатление создавалось такое, что бандитский паводок этот
уголок и не тронул вовсе. Туман немного разрядился, край неба подкрасился
розовым - это солнце с усилием проталкивало сквозь влагу свои лучи. Еще
немного и я увидел кочку, если точнее сплетение стеблей, покрытое илом, и
к тому же почти сухое.
она этого заслужила. Потом уместил и спину, дабы расслабилась. А там и
ноги втянул наверх, ведь по теории в горизонтальном положении они
возвращают свои силы гораздо быстрее. В конце концов убедил я себя, что
если ненадолго отключусь, минут на пять-десять, то серьезного ущерба
никому не нанесу.
логова и светило из дымки, довольно приятно, не обжигая кожи, не ослепляя
сетчатку. Верхний слой одежды неплохо просох и превратился на радостях в
грязную корку.
напоминал сам себе то самое существо, которое, появившись из грязи,
вначале имело вид пластилинового мультяшного человечка, а потом получило
гордое имя Адам и райский сад во владение. Ага, проклюнулось в башке -
точка "Адам", одна из тех, что согласно Фиминой тетрадке, также создает
энергетический канал... Ну отвяжись ты, надоедливая ерунда, не до тебя
сейчас.
на каких-то чудаковатых конькобежцев, здоровенных стрекоз, смахивающих на
геликоптеры с десантом инопланетян, некой голубоватой ящерки, приникшей в
охотничьих целях к тростниковому стеблю, рыбки, высунувшей глазок-перископ
для наблюдения надводной действительности. Я повернул голову в другую
сторону и увидел фламинго. Они, в количестве трех штук, высоко стоя на
голенастых ногах, запустили свои головы в воду и выискивали так какие-то
корма, лягушек может быть. Солнце красило в сияющий розовый цвет их перья.
Было красиво.
из-под воды. Ну, бля! Шея и голова были змеиные, спокойно изгибающиеся во
все стороны. Змеиная голова как раз заглатывала лягушку и заметно было
движение жертвенной тушки по пищеводу. Покончив с этим приятным делом,
змеептица посмотрела в мою сторону и радостно зашипела.
твердил себе это, прорываясь сквозь тростник, потому что сорвался с места
со скоростью катера на воздушной подушке. Хоть мог скосить птицегадов из
автомата, однако сработали совсем другие эмоции. Ужас меня обуял. Самый
что ни на есть первобытный, закодированный в спинном мозгу.
Володихин Дмитрий
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей