АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Вальхейм понял, что старик говорит о Синяке. - Что же он сделал с собой?
Почему ко мне пришла смерть?
- Ваша милость, - негромко сказал Ингольв, - к вам пришел всего лишь
бродяга с чужим мечом. Через несколько минут он уже не сможет причинить
вам никакого вреда.
С мечом Гатала в руке Вальхейм вышел вслед за стражником и Мелой.
Во дворе уже собралась толпа. Дагоберт был страшно горд возложенной
на него миссией и словоохотливо рассказывал страшные истории про морастов
и прочую болотную нелюдь. При этом он позволял остальным толкать своего
подопечного, дергать его за волосы, смотреть, нет ли у него когтей на
пальцах и клыков во рту.
Ингольв прищурился на ярком свету, не сразу отыскав в толпе
Дагоберта. Затем, быстро растолкав солдат, остановился перед Мелой.
Мела поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.
- Холопы Торфинна страсть как любопытны, - проговорил он. - Ты что,
тоже хочешь поглядеть на мои клыки?
Вальхейм, не разбирая, хлестнул его кнутом. По разбитым губам Мелы
потекла кровь. Обыкновенная кровь, красная.
Вальхейм опустил руку с кнутом, заколебавшись.
- Старик дурачил меня, - пробормотал он. - Ты все-таки человек.
Мела не опустил светлых глаз.
- Нет, - сказал он упрямо. - Мы, морасты, - не совсем люди. Твой
хозяин говорил правду. Он действительно кое-что знает о нашем народе.
- Неважно, - пробормотал Ингольв.
Он накинул на шею пленнику петлю вдвое сложенного кнута и дернул так,
что Мела упал на колени.
- Онтлак, - сказал Вальхейм, передавая кнут стражнику, - держи.
Стражник нехотя взял кнут.
- Забрызгает своей вонючей кровью, зараза, - проворчал он, с
сожалением осматривая свои новые желто-черные штаны. - Она у них ядовитая,
говорят.
- Отстираешь, ничего с тобой не случится, - рассудительно сказал
стоявший рядом Дагоберт.
- Так ядовитая же, - сокрушался хозяйственный стражник, - еще дырку
прожжет.
Вальхейм занес меч Гатала над склоненной шеей, успев еще заметить
выступающие позвонки, которые ему предстояло перерубить.
И вдруг кто-то схватил его за руку. Хватка была железная, рука
уверенная, властная. Ингольв обернулся. Торфинн с разметавшимися по черной
кольчуге длинными седыми волосами держал его за запястье. Черные глаза
старого мага лихорадочно блестели, губы пересохли, щеки ввалились, словно
Торфинн непостижимым образом одряхлел в несколько минут.
- Подожди, - пробормотал Торфинн, точно в бреду, - подожди, может
быть, ему только того и надо... Может быть, это ты - странник с чужим
оружием? - И тут он словно впервые увидел меч Гатала и, отшатнувшись от
Вальхейма, завизжал: - Брось его!
Ингольв осторожно протянул меч Торфинну.
- Возьмите, ваша милость.
Но Торфинн не двинулся с места, глядя на меч расширенными глазами.
- Эоган! Проклятый кузнец! Он не мог вложить в оружие светлую силу,
но он вложил в него зло, которое ненавидит само себя... Опасное, страшное
оружие... Брось, брось, брось его!
Ингольв положил меч на землю у своих ног, перешагнул через него и
подошел к Торфинну, который жадно схватил его за плечи.
- Мальчик, не прикасайся к этому мечу. Отнеси его в кладовую. Или
нет, пусть лучше этот тупица отнесет... Как его? Дагоберт!
Дагоберт взял меч, вытянув руки вперед, чтобы отставить от себя
опасный клинок на возможно более внушительное расстояние.
- Запрешь в оружейной, - сказал Ингольв, бросая стражнику ключи.
Второй солдат с опаской поставил пленника на ноги.
- А с этим что делать, ваше благородие? - спросил он.
- Выдери его и запри под винным погребом, - распорядился Вальхейм. И
глядя на радостную ухмылку стражника, предупредил: - Смотри, не увлекайся,
Онтлак. Убьешь - отрублю правую руку и выгоню на берег Элизабет.
- Так ведь... хлипкий он... - с сомнением протянул стражник. - А
вдруг подохнет - ну, случайно?
- Онтлак, мое дело - посоветовать, - сказал капитан.
Скроив обиженную физиономию, Онтлак толкнул Мелу кулаком в шею.
- Пошел! - крикнул он нарочито отвратительным голосом.
Ингольв проводил его глазами и снова повернулся к Торфинну. Старый
чародей трясся, как лихорадке.
- Все, все будет ошибкой, - шептал он. - Как бы я ни поступил, это
будет ошибкой. Если смерть пришла, значит, она пришла. Что же он сделал с
собой, этот твой Синяка? - Торфинн вцепился в рукава капитана скрюченными
пальцами и, теряя над собой контроль, заверещал ему в лицо: - Ты хорошо
знал его, Вальхейм! Что он мог сделать с собой? Подумай! Что?
- Вы устали, ваша милость, - осторожно сказал Ингольв. - Позвольте, я
провожу вас...
- А! - Торфинн резко оттолкнул его от себя, и беспорядочно взмахнув
несколько раз рукой, в крайнем раздражении побрел в сторону донжона. Он
сутулился и приволакивал левую ногу, чего никогда прежде не делал. Сейчас
Ингольв был готов отдать что угодно ради того, чтобы Торфинн снова стал
прежним - жестоким, властным и мудрым.
- Аэйт!
Юноша застонал и замотал головой, отгоняя назойливый голос. Он еще не
до конца очнулся от полубессознательного состояния, в которое погрузил его
мощный кулак Одо Брандскугеля. Вокруг царил непроглядный мрак. Пошарив,
Аэйт нащупал влажные камни и полуистлевшую подстилку, источавшую
нестерпимое зловоние. Он сел, опираясь спиной о каменную стену.
- Аэйт!
Голос, полный тревоги, звал и звал его, и юноша чувствовал, что
начинает ненавидеть собственное имя.
- Кто здесь? - прошептал он.
Настала тишина - такая глубокая, что у него зазвенело в ушах. И вдруг
голос вспыхнул прямо у него в мозгу:
- Аэйт, ты слышишь меня? Аэйт!
Аэйт сжал уши ладонями и стиснул зубы. Чужая тревога измучила его.
Исподволь подбиралась она к нему все это время и, наконец,
воспользовавшись его слабостью, сумела завладеть им. На несколько секунд
снова стало очень тихо, а потом что-то рухнуло в мире, и Аэйт почти наяву,
смутно, как сквозь взволнованную воду, различил знакомое смуглое лицо
Синяки.
- Не может быть! - шепнул Аэйт.
- Это я, - торопливо сказал Синяка. Голос шелестел из немыслимой
дали, но слова звучали вполне отчетливо. - Благодарение богам, ты меня
слышишь.
- Ты где?
- Я далеко, в мире Ахен...
- Синяка, - пробормотал Аэйт, с трудом соображая, - скажи, где Мела?
- Не знаю. Я слышу только тебя и то с большим трудом.
- А я тебя даже вижу... Почему Торфинн так поступает?
- Я не могу увидеть Торфинна, - шептал голос. - Если я начну
подсматривать за ним, он сразу это почувствует.
- Да, да... - сказал Аэйт. - Я понял.
- Опасно разговаривать даже с тобой. Аэйт, разрыв-трава при тебе?
- Она теперь навсегда при мне.
- Слушай меня. У нас почти нет времени. Выберись из подвала. Тут
должна быть дверь с засовом. Только будь аккуратен. Потом найди в замке
человека по имени Ингольв Вальхейм. Он тебе поможет.
Аэйт вздрогнул.
- Кто?
- Ингольв Вальхейм, - повторил Синяка. - Больше никому не верь.
- Что ты такое говоришь, Синяка?
- Я знаю, что говорю.
- Вальхейм? Ты не ошибся? - Аэйт пошевелился и скривил рот: очень
болела голова. - Начальник стражи?
- Да.
- Я его видел. Это верный пес Торфинна. Жестокий, как его хозяин, а
может быть, и похуже.
- Аэйт, делай, что велено. Найди Вальхейма и доверься ему. Я знаю
этого человека лучше, чем ты. Добрым он никогда не был, это правда, но он
не предаст тебя. В их семье все такие...
- Синяка, ты рехнулся.
- Я ухожу, - еле слышно донесся голос. - Аэйт, делай, как я сказал...
Торфинн поднял голову, слабо улыбнулся.
- Ингольв, - сказал он, стиснув хрустальные шары на подлокотниках
своего кресла, - что ты знаешь о скальных хэнах?
Вопрос был жалким подобием насмешки.
- Что их не бывает, - ответил Вальхейм и тоже попытался улыбнуться.
- Да... - выдохнул Торфинн, откидываясь на прямую высокую спинку
кресла, похожего на трон, и замолчал, погрузившись в мрачные мысли.
Ингольв терпеливо ждал, стоя перед ним в неподвижности. Наконец,
Торфинн, казалось, принял какое-то решение. Он хлопнул ладонями по
подлокотникам и выпрямился.
- Возьми кристалл, - велел он, указывая на медный треножник,
служивший подставкой большому прозрачному шару.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 [ 35 ] 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
|
|