они ревнуют нас к друзьям и пиву. Varium et mutabile semper femina-женщина
всегда изменчива и непостоянна (лат.)
горькой, как корень хрза, - поддержал его Ренхо. - Но, доблестный маргар,
шира - не обычная женщина. Если б она избрала меня своим защитником и
дарителем жизни? - Он облизнулся и разлил по кружкам медовый напиток.
Впрочем, готовили его не из меда, а из сахаристой древесной смолки,
напоминавшей цветом янтарь.
там толковал про Глинта, Птоза и Джеба? И об их наследственных правах?
великую битву между даннитами и тьяни, про сражение на берегу и в речных
водах, про пылающие суда, блеск секир, полет копий, пролитую кровь - и,
конечно, про подвиги доблестного маргара. Дарт принялся рассказывать, черпая
вдохновение в новых и новых кувшинах, и не заметил, как их окружила толпа
стражей границы и мореходов. Они ловили каждое его слово, взирали с
восторгом на шпагу и кинжал, а в наиболее волнующих местах стучали палками о
наплечники. Под этот Дробный стук он и уснул, не завершив рассказа, и, не в
пример другим ночам, сладко проспал до самого красного времени. А когда
проснулся, рядом уже стояли кувшины и громоздились на подносах плоды.
Нерис, и под конец, когда баржа плыла в вечерних лиловых сумерках по озерным
водам, Дарту уже начало казаться, что моллюски в пряном соусе оживают и
шевелятся в его животе, что мясные плоды блеют как бараны, а сладкие ягоды
норовят проскользнуть мимо губ и попадают то в глаз, то в ухо. Медовый же
напиток в последнем кувшине определенно горчил, и, отведав его, Дарт
погрузился в скорое беспамятство. В себя он пришел на мягком ложе в темнице
с тремя стенами.
расстарался Ренхо, сын почтенного Оити?.. Второе представлялось Дарту более
реальным. Сон его, даже глубокий и долгий, обычно был чуток; он просыпался
от прикосновений и теней, скользнувших по лицу, от подозрительных звуков и
запахов. Конечно, пребывая в трезвости? Однако в любом варианте не мог он
дремать, когда его сгружали с корабля и волокли по коридорам в эту келью!
Никак не мог!
задремавшего рыцаря - приятнейший долг благородной дамы? А долг есть долг,
тысяча чертей! Даже если он заснул на палубе, сраженный медом, то
пробудиться полагалось не в темнице, а в ее постели? или поблизости от нее?
во всяком случае, не у дурацкого люка, забитого пробкой!
раз попробовал представить тварь, что лазала в эту дыру. Потом плюнул, лег
на древесные шкуры и принялся размышлять о женском коварстве и
неблагодарности.
***
сторону. Повернув голову, Дарт уставился на него с такой надеждой, будто
хотел пробуравить насквозь. Алый цвет джелфейра уже сменялся золотистым, а
легкость в членах подсказывала, что близится условный полдень.
на берет уборе. Берет был серым, и над ним трепетало одно перо - выходит, не
простой воин, сержант.
зубами, отозвался:
раздался голос сержанта:
птицей взлетев по желобу, Дарт протиснулся в щель. Почетный эскорт,
ожидавший его, состоял из десяти серых беретов под командой оперенного
сержанта. Туники у них тоже оказались серыми, и вооружение было другим, чем
у людей Ренхо, - лишь костяные кинжалы на перевязях да короткие толстые
палки, обтянутые кожей. И глядели они на доблестного маргара совсем не так,
как пограничники, - без всяких восторгов, а даже скорее с оттенком
пренебрежения.
вырвал палку и опустил ее на сержантский загривок. Стражи проворно
отскочили, взяв их в полукольцо; в движениях их чувствовались немалая
сноровка и опыт коридорных драк. Затем трое, поигрывая палками, шагнули к
Дарту, и тот уже начал прикидывать, кого ошеломит в висок, а кому своротит
челюсть и выбьет колено. Но сержант, покачиваясь на нетвердых ногах, вдруг
прохрипел:
Аидом, ни почтенным Оити!
поддержал сержанта, обхватив за талию, сунул ему палку и усмехнулся:
взглядом и неожиданно рявкнул:
приседать! Почет Дважды Рожденному маргару, защитнику просветленной ширы из
Трехградья! Да приседайте пониже и помните: шира глазом моргнет, и я спущу
вас в озеро к мохнатым жабам!
неподдельный?
в две шеренги. Сержант, отдышавшись, встал впереди, и Дарт, похлопав его по
плечу, распорядился:
печатая шаг, - Дарт дернул сержанта за тунику.
повежливей? С чего бы, а?
Их служба в лесах, и на маргаров они глядят раз в сотню циклов. Ну а мы-то
нагляделись? Нам от них одни хлопоты? - Он мрачно потер рубец на шее и
замолчал.
у Дарта в голове. - А почему? Надо бы познакомиться, а заодно и выяснить
кое-какие нюансы?? Он до сих пор не ведал ни своих маргарских функций, ни
даже смысла этого термина. На миг перед ним мелькнула жаркая пасть, когти,
огромные клыки, глаза, пылающие, как расплавленный янтарь? Нерис сказала:
они - умные и осторожные, быстрые и смертоносные? Но что это значит
применительно к человеку?
просторен, но выглядел удивительно - треугольного сечения, без потолка, с
каменными стенами, сходившимися вверху под острым углом. Пол, однако,
оказался деревянным, настланным из плоских стволов харири, и под ним
ощущалась гулкая пустота - возможно, там тянулся желоб, подходивший к
камере. И не только к той, куда сажали подозрительных маргаров - по дороге
здесь и там открывались ниши с круглыми отверстиями, арки и проходы, ведущие
к другим камерам и залам. Большей частью пустым, но одно помещение,
вытянутое, как гигантская труба, было завалено огромными орехами - теми,
какими торговали тири, но с расписанной сложным узором скорлупой. Кладбище?
- подумал Дарт, невольно перекрестившись и замедлив шаг, но странный склеп
уже исчез за поворотом коридора. Бросая по сторонам любопытные взгляды, он
пришел к мнению, что этот лабиринт; все эти залы, кельи и тоннели не
предназначены для двуногих существ, которые перемещаются вертикально. Часть
из них являла собой тетраэдры или поваленные набок треугольные призмы, в
других пол пересекали желоба, а кое-где он словно бугрился, выдавливая вверх
из каменных недр цилиндры и полусферы с разнообразными вмятинами. Возможно,
они служили Темным мебелью? Лабораторными столами? Подставками неведомых
приборов? Креслами для отдыха?
деревянным - полом, с коврами из меховой древесной коры, с изящными
жирандолями на стенах, в которых светились пучки лишайника, со столами и
табуретами на резных ножках и неким подобием открытых шкафов - их полки были
завалены свитками и кипами материала, явно предназначенного для письма. Лоб
Дарта пересекли морщины. Что он видел? Книгохранилище? Общедоступную
библиотеку? Или канцелярию с рескриптами местной власти?
входным проемом, через который открывался чарующий вид на озеро. Яркий
солнечный свет, а не сияние лишайников заливал комнату; просторная и почти
пустая, она выходила к террасе, где шелестели деревья и что-то журчало и
плескало, словно фонтан или миниатюрный водопад. Потолок был невысоким,
сводчатым, и на уровне поднятой руки его обегал каменный фриз из
переплетенных кругов, овалов и волнистых линий. В торце, слева от проема,
высилась странная конструкция - нечто вроде решетчатого шкафа с кожаными
стаканами, в которых размещались свитки. Справа находился низкий, изогнутый
полумесяцем стол с аккуратно разложенным снаряжением Дарта. Над его
перламутровой столешницей вспыхивали и гасли крохотные радуги-, и в их
сиянии оружие, шлем и развернутый во всю длину скафандр казались предметами
неуместными и даже нелепыми.
четверо: одноглазый старец с обширной плешью и венчиком седых волос, тощий
монсеньор в годах, важный, как сенешаль королевского замка, бравый мужчина
помоложе с мрачным решительным лицом и рослая полногрудая дама в синей
Шилова Юлия
Махров Алексей
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Курылев Олег
Никитин Юрий