Чтение 35–й страницы книги ~Квадраты шахматного городка~

окровавленных ножа.

Днем во время митинга на Пласа-дель-Сур разъяренные сторонники Хуана
Тесоля в знак протеста против его заключения в тюрьму повесили на дереве
чучело, изображавшее Аррио. Полиции пришлось наводить порядок и там; в
вечернем выпуске "Либертад" сообщалось о многочисленных арестах.

У моей машины прокололи шины.

А Сэм Фрэнсис в тюремной камере покончил с собой...

18

В тот вечер Сьюдад-де-Вадос походил на льва, который еще спит, но уже
почувствовал приближение человека. Он не шевелится, а лишь приоткрывает
глаза. Но тело его уже не расслаблено, под рыжей шкурой напрягаются сотни
мышц. И у меня было ощущение, что я сунул голову в пасть к этому льву. Я
позволил себе то, чего не позволял уже многие годы: выпить для храбрости.
Закончив дела в транспортном управлении, а удалось мне в этот день сделать
не так-то много, я отправился в бар и три часа не отходил от стойки. Уже
стали тушить свет, был час ночи. Я смотрел на свои руки, они дрожали. Мне
захотелось исчезнуть отсюда. Сейчас же. Сегодня же.

Однажды, много лет назад, я встречался с журналистом, которому в
двадцатые годы довелось быть в Чикаго в момент расовых волнений. Ему было
трудно передать мне ощущения человека, оказавшегося в городе, который, как
он выразился, восстал против самого себя. Так вот сейчас я понял, что он
имел в виду.

После известий о заключении Тесоля и самоубийстве Фрэнсиса жизнь в
Вадосе замерла.

Люди терялись в догадках.

"Самоубийство ли? А может быть..."

"Штраф в тысячу доларо? Но почему же такую небольшую сумму не внесли за
него? Конечно, мы бедны, а как же те, кто на словах согласен с нами, ведь
среди них есть и очень богатые люди!"

"Значит, защитники наших прав оказались обмануты! А если так, то
обмануты и мы, простые люди!"

Мне никогда не стоит пить в одиночку. В компании я обычно не
злоупотребляю спиртным - боюсь стать излишне разговорчивым. Недаром я
слыву не только приятным собеседником, но и занудой. Когда же я оказываюсь
один, рюмка-другая прочищают мои мозги, но стоит мне увлечься, я пью
слишком быстро и оттого пьянею.

Едва добравшись до постели, я мертвецки уснул, но уже в четыре или пять
часов утра начал ворочаться в полузабытьи. Мне снилось, что в длинной до
пят ночной рубашке с крыльями за спиной и пылающим мечом в руках я
отправился на карнавал. Передо мной мелькали смуглые, молящие о пощаде
лица. Я обрушивал на них свой меч, я знал, что он из картона, но после
каждого удара головы катились с плеч. Этот кошмар продолжался до тех пор,
пока у моих ног не образовалась гора голов и подол рубашки не пропитался
кровью.

Здесь я проснулся в холодном поту, хотя ночи стояли жаркие.

Я умылся, побрился и, не позавтракав, спустился вниз. Попросив утренние
газеты, я даже не заглянул в них, не в силах сосредоточиться. Выкурив пару
сигарет, я отправился в транспортное управление.

- Доброе утро, Хаклют, - приветствовал меня Энжерс. - Я как раз
просматривал сметы. Ваши проекты представляются мне вполне обоснованными,
а для их реализации понадобится менее двух с половиной миллионов доларо.

- Это плохо, - сухо возразил я. - На них должно уйти не больше половины
выделенных средств, ведь это и около половины задуманных вами работ. Я
попытаюсь кое-что сократить. Если таким образом сократить не удастся,
придется начать сначала.

- Думаю, в этом нет необходимости. - Энжерс удивленно посмотрел на
меня. - Я уверен, что мы сможем получить дополнительные ассигнования.

- Мне была названа сумма в четыре миллиона, я должен в нее уложиться, -
перебил я. - Я слишком размахнулся в надбавках на рост цен, на алчность
поставщиков, даже на взяточничество в транспортном управлении.

Не знаю, зачем я добавил последние слова. Энжерс пристально посмотрел
на меня.

- Вам не следовало бы, Хаклют, бросаться такими словами, - предостерег
он. - Даже если вы и читаете "Тьемпо".

- Что они опять обрушились на Сейксаса? Я еще не добрался до
сегодняшних газет.

Энжерс пожал плечами.

- Вроде бы сегодня не было ничего особенного. Но этот кретин Фелипе
Мендоса в последнее время действительно сыплет обвинения в адрес Сейксаса.
Я, как вы знаете, не очень симпатизирую ему, но и ни единому слову Мендосы
я тоже не верю. К тому же обвинения Мендосы не повысят авторитет и нашего
управления.

Он сложил лежавшие перед ним бумаги в аккуратную стопку.

- И все же мне хотелось бы познакомить с проектом Диаса. Вы не
возражаете?

- При условии, если вы скажете, что это еще не окончательный вариант.

Я вынул пачку сигарет.

- А что вы думаете о нынешнем положении в Вадосе?

- Это какой-то ужас! - Энжерс воздел кверху руки. - Никогда не видел
ничего подобного. Сейчас, когда я ехал на работу, мою машину забросали
камнями. И нигде ни одного полицейского!

- Полицейские имеют свойство исчезать именно тогда, когда они особенно
нужны.

Я вспомнил о той жалкой помощи, которую полиция предложила мне в ответ
на угрозу Дальбана.

- Кстати, о полиции, - сказал я, помолчав. - Я был бы признателен, если
бы сегодня меня сопровождали полицейские.

Энжерс кивнул.

- Я передам О'Рурку, - он сделал пометку в блокноте. - Значит, вы все
же решились согласиться на телохранителя? Не могу сказать, что я вас
осуждаю.

- Не о телохранителе речь. Просто я собираюсь посетить подземелье
Сигейраса.

Несколько мгновений Энжерс пытался понять, правильно ли он меня понял.
Затем он решительно спросил:

- Что вас заставило вдруг пойти на это?

- Я полагал, что в техническом отношении его трущобы не представляют
сложности. Теперь я намерен взглянуть, как там все выглядит изнутри.

Энжерс нервно вертел в руках авторучку.

- Однако жилищные проблемы вне вашей компетенции. Пусть об этом
заботится наш муниципалитет.

- Вы меня неправильно поняли. Здесь затронуты мои профессиональные
интересы.

Он пошел в атаку с другой стороны.

- Но вы должны отдавать себе отчет в том, что отправиться туда сейчас
равносильно визиту в клетку к хищникам! Ведь именно там оплот Тесоля, а он
посажен в тюрьму, Фрэнсис покончил с собой. Идти туда просто
неблагоразумно.

- Так уж случилось, - ответил я, - что меня нарекли Даниилом по имени
библейского пророка. Бойд Даниил Хаклют. Я уже подумал о возможных
последствиях и тем не менее хочу все увидеть своими глазами.

- Разве Колдуэлл не в состоянии вам все объяснить? - настаивал Энжерс.
- В министерстве здравоохранения есть несколько человек, которые побывали
там...

- Я уже устал от объяснений, - с раздражением ответил я. - Мне навязали
слишком много чужих мнений. Теперь мне необходимо во всем разобраться
самому.

- Хорошо, - холодно сказал Энжерс. - Я организую вам эту поездку. Боюсь
только, что она состоится во второй половине дня, поскольку с утра у меня
назначена встреча с Диасом, которую уже нельзя отменить...

- Вы хотите сказать, что поедете со мной? - удивился я.

- Конечно. Ведь основную конфликтующую с Сигейрасом сторону представляю
именно я. Мне не хотелось бы, чтобы вы вместо меня стали объектом
каких-либо нападок. Я попрошу О'Рурка обеспечить нас охраной. Кстати,
может быть, полицейским стоит сказать, что они направляются на поиски
Брауна?

- А насколько это правдоподобно? Разве полиция еще не обыскивала
трущобы?

- Не знаю, - пожал плечами Энжерс. - Но мне кажется, это неплохой
предлог.

- Интересно, что стало с Толстяком? - спросил я скорее себя, чем
Энжерса.

Но он услышал.

- Разве дело в том, что с ним стало? Главное, что он не решился
появиться.

Я промолчал. Что бы там ни говорили, а. Толстяк Браун произвел на меня
впечатление честного человека.

Знакомство с полицией Вадоса убедило меня в том, что я не ошибся в
своем представлении о ней. Нас сопровождали восемь полицейских на двух
машинах. Было установлено, что Сигейрас в данный момент находится где-то
за городом. У полиции получался неплохой сценарий, чего нельзя было
сказать о его воплощении.

Меня больше устраивало отправиться в сопровождении одного полицейского.
Однако мне дали понять, что если полиции не удалось отговорить