мегафоном проехала через территорию больницы почти в пределах видимости для
человека на крыше. Не совсем, а именно почти. Повернулся рупор, и громовой
голос Мальма обрушился на осажденный дом. Он сказал слово в слово то, чего и
следовало от него ожидать:
Эриксон, а вы не знаете меня. Но даю вам слово профессионала, что для вас
игра закончена. Вы окружены со всех сторон, а наши ресурсы неисчерпаемы.
Однако мы не хотим применять насилие в большей мере, чем того требуют
обстоятельства, особенно при мысли о невинных женщинах, детях и других
гражданских лицах, которые находятся в опасной зоне. Вы натворили уже
достаточно бед, господин Эриксон, даже более чем достаточно. Даю вам десять
минут для добровольной сдачи. Как человек чести. Я призываю вас: ради себя
самого проявите понимание и примите наши условия.
устремились к крыше с двумя квартирами-студиями и балконами.
гранатами со слезоточивым газом. Часть из них, пробив окна, залетела в
квартиры, но большинство упало на крышу и балкончики.
чтобы наблюдать за всеми перипетиями. Он поднялся на крышу издательства
"Боньерс" и спрятался за парапетом. Когда начали разрываться слезоточивые
бомбы и ядовитые облака дыма расползлись по крыше, он выпрямился и поднес к
глазам полевой бинокль.
несколько впереди второго, как и было задумано.
козырек, и оттуда начали спускать десантника. Это был рыжеволосый Аксельсон,
и выглядел он в своих доспехах и с автоматом в руках просто устрашающе.
Газовые гранаты торчали у него за поясом.
противогаз. Он спускался все ниже и ниже и держал автомат наизготовку,
уперев приклад в локтевой сгиб правой руки.
шатаясь, выйти из газового облака и бросить оружие.
двадцать сантиметров, прозвучал одинокий выстрел.
в подробностях. Он видел, как тело дернулось и обмякло, видел даже пулевое
отверстие между глазами.
-- он летел над крышей, над больницей с мертвым полицейским, раскачивающимся
на стропах. Автомат так и висел на ремнях, а ноги и руки мертвого бессильно
болтались на ветру.
человека на крыше. Длинная фигура в плаще быстро переменила место подле
трубы. Оружия Ларсон увидеть не мог, но зато увидел, что на человеке
противогаз.
некоторое время повисел над крышей, подняв плексигласовый козырек. Десантник
номер два изготовился к прыжку. И тут протарахтела пулеметная очередь.
Человек на крыше явно взялся за свой "джонсон" и сделал меньше чем за минуту
добрую сотню выстрелов. Его самого не было видно, но расстояние было таким
ничтожным, что каждый выстрел неминуемо должен был поразить цель.
крышей истменовского института он прошел буквально в нескольких сантиметрах,
снова пытался выровняться, уже неуправляемый, еще какое-то время двигался
горизонтально, потом с грохотом рухнул посреди парка и остался лежать на
боку, как подстреленная ворона.
на стропах. Он приземлился на территории газового завода. Тело Аксельсона
ударилось о землю, и вертолет протащил его еще несколько метров по земле.
видов оружия открыли огонь по крепости на Далагатан. Никто из стрелков не
знал, куда стреляет, и ни одна из пуль не попала в цель.
стрелял никто.
считать, что это был он).
XXVIII
желтого цвета с черной плоской крышей, открытой лоджией и высоким
дымоуловителем над трубой.
большинство собравшихся еще не оправилось от шока.
раз.
вернувшийся со своего наблюдательного пункта.
переложить ответственность на других, -- подумал Кольберг. -- Чем тут
помогут войска?"
квадрат артиллерийскому обстрелу. Или...
на парашютах дюжину полицейских собак.
бог весть из каких соображений именно сейчас углубился в свои записи.
Ларсон. -- Постойте-ка, а если выстроить на улице полицейский оркестр, и
пусть они сыграют "С днем рожденья поздравляем". Ему, пожалуй, будет
приятно. А потом спустим на крышу отравленный торт с тридцатью шестью
свечками.
пожарники. А у него дьявольски острый глаз, и в ту минуту, когда он среди
пожарников увидит переодетых полицейских...
мысль. Возможно, кто-нибудь из родственников мог бы уговорить его. Невеста,
к примеру.
все свои профессиональные познания Мальм почерпнул из кинофильмов.
встретился с ним взглядом, и вид у него, когда он стоял, прислонясь к стене,
был неприступный и озабоченный.
вертолета число их возросло до семи. Мрачный баланс. Кольберг не успел
по-настоящему испугаться, когда ему грозила смертельная опасность перед
зданием стоматологического института, но теперь ему было страшно. Отчасти
потому, что очередная неосторожность могла стоить жизни еще нескольким
полицейским, но прежде всего потому, что Эриксон мог внезапно отказаться от
первоначального замысла стрелять только в полицейских. В этом втором случае
нельзя даже представить себе размеры катастрофы. Слишком много людей
находится в пределах досягаемости -- на территории больницы и в жилых домах
на Оденгатан. Но что же делать? Раз время не терпит, остается только одна
возможность -- штурмовать крышу тем или иным путем. А чего это будет стоить?
томиться неизвестностью по этому поводу, его это раздражало. Но недолго, ибо
в дверях появился Мальм, и в ту же секунду Мартин Бек поднял голову и
сказал: