по набережной Фонтанки в час пик. Там, что жара, что холод - одинаково
противно. Усть-Нарва, или как ее правильно теперь называют, Нарва-Йисуу,
принадлежит к местам с противоположной "ПОРОДНОСТЬЮ". Здесь всегда хорошо.
северо-западной Европы в этом месте, был совершенно прав. Двухэтажные уютные
корпуса бывшего санатория Министерства обороны бывшего СССР выглядели весьма
живописно в прозрачном сосновом лесу. Дорожки ветвились среди черничников,
вереска и зарослей малины, вливаясь в центральную асфальтированную аллею.
Она вела от главного здания к воротам. Другой конец терялся в песчаных
дюнах, плавно переходивших в широкий пляж. Песок здесь мелкий и очень
светлый, в нем часто попадаются раковины балтийских моллюсков. В общем, рай
на земле!
фасадов, ни бомжей, ни злобной милиции, ни бесконечного Веселовского с
Жириновским по телевизору. Вежливость, чистота, порядок А то, что спонсорами
были шведы, добавляло еще один штрих - роскошный с точки зрения современного
россиянина стол.
приезда сюда она села на особую китайскую диету и, как ей казалось, действие
ее уже начало сказываться. Диета была хороша тем, что ее можно нарушать. Но
Агния подозревала, что недельное обжорство на конференции вряд ли можно
квалифицировать как нарушение. Видимо, придется отложить похудение до
возвращения в Питер. В конце концов, жила же она и раньше не балериной!
Семинар назывался "Журналистика и культурное наследие". Поэтому сюда попала
именно Агния, журналистка не совсем безызвестная, а не Зинкин.
маленьком, не знает друг друга, особенно в журналистике? Правда, знакомство
их было шапочным. Много раз встречались они на пресс-конференциях да
презентациях-вернисажах, но только репликами перебрасывались. Впрочем, Агния
читала статьи Синельникова и считала его журналистом неплохим. В устах Агнии
Самариной это была серьезная похвала, так как с ее точки зрения в Питере не
имелось ни одного журналиста высокого класса, и насчитывалось всего два-три
"неплохих". Она, Синельников, вот, пожалуй, и все. Вот они и попали на
семинар в эту самую Нарву-Йисуу.
в школе, но в последнее время Олег так много занимался, что жена
Синельникова даже начала опасаться за его здоровье. Теперь она со вздохом
вспоминала времена, когда Олег много гулял.
прогулки. Олег попросту не ходил в школу, спутавшись с компанией
бездельников. Но пусть мать спит спокойно. Борис Дмитриевич больше не
напоминал о бывших друзьях Олега, веря, что сын все осознал. И
действительно, теперь Олег ударился в учебу, правда, тоже с перехлестом.
бы немного изменить образ жизни сына, мать уговорила Бориса Дмитриевича
взять его с собой на конференцию. Тем более что сама она поехать не могла, а
упустить возможность выбраться на время из экстремального Петербурга было бы
жаль.
не интересовали ни "Постмодернизм и современная журналистика", ни
"Неоклассика", ни даже "Технический прогресс и искусство", как и все
остальные темы. В первый день он исследовал территорию пансионата и пляж,
второй день ушел на осмотр города, в действительности вряд ли оправдывавшего
это понятие. Деревня-деревней, только курортная и эстонская.
изучать все достопримечательности.
книги и учебники (несмотря на протесты мамы), а потому сидел на балконе их с
отцом двухкомнатного номера и ломал голову над нестандартными задачами.
Лэхсемяэский национальный парк. Олег, как истый горожанин, предпочел Нарву,
а Борис Дмитриевич, которого волновали вопросы экологии, решил посмотреть
парк. Сначала он хотел уговорить сына присоединиться к нему, но вовремя
вспомнил, что Олег уже не ребенок и может сам выбрать программу развлечений.
Да и Агния с мужем также со-брались в Нарву.
зарубежных гостей интересовалось природой. Поэтому никто не стал возражать,
когда Агния подошла к автобусу с собакой на руках - места было достаточно,
да и Гера привыкла ездить в машинах и особого беспокойства доставить была не
должна.
объясняла, что Нарва-Йисуу - излюбленный курорт жителей независимой Эстонии.
Она говорила по-русски, поскольку официальными языками конференции были
объявлены английский и русский и большая половина участников свободно
владели русским. Кстати, не только журналисты из Эстонии, Латвии и Литвы, не
говоря уже о Белоруссии, по-русски говорили также несколько шведов, почти
все финны и два норвежца.
хотелось выключить громкоговоритель, который как назло (почему всегда
что-нибудь да портит удовольствие!) находился над головой. Из-за назойливого
голоса невозможно было не обращать внимания на то, что говорила экскурсовод.
советской паартокраатии.
ошибку. Это было правление коммунистической партии, и, поверьте мне, русский
народ страдал не меньше других. Если бы это было правление русских, они
наверное пользовались бы особыми льготами, но ничего подобного нет и не
было.
поборника коммунистов. Однако "правление русских" она перестала поминать по
любому поводу. Она медленно и громко разъясняла значение природы в жизни
человека и весьма обстоятельно - и еще громче - рассказывала о мерах,
которые правительство независимой Эстонии принимает для восстановления
экологии, варварски нарушенной. Кем именно, она не упоминала, но было
понятно и так. Олег попробовал все-таки отключить динамик, но бесполезно.
попробовал было отрешиться от него, вспомнив условие задачи, над которой
бился вчера, но не получалось.
подавала голос беленькая Гера, сидевшая на коленях Агнии Самариной. Такое
поведение собаки было совершенно неожиданным, обычно в транспорте она
спокойно спала и в тявканье также особо замечена не была. Но тут в собаку
словно вселилась душа какого-то пакостного пса. Она стала рваться из рук
хозяйки, а потом визгливо залаяла высоким собачьим "сопрано", совершенно
непереносимым для ушей, особенно в автобусе.
всяких норм поведения берет с собой истеричных собак.
Хор вышел таким, что у Олега заныли барабанные перепенки. - И вы еще теелать
замеечаний! - Это уже был удар по Глебу, недавно выступавшему против
русского господства - мужу, а значит, совладельцу некультурного животного,
мешавшего проводить экскурсию.
привлекательную окраску.
лампочки. Она отчаянно взвыла, вырвалась из рук Агнии и бросилась по
автобусному проходу. Когда она пробегала мимо Олега, тот ловко подхватил
пуделиху и, взяв ее на руки, пошел к выходу.
когда примерно будете возвращаться? - он обернулся к гиду.
переживайте, не потеряюсь и собаку не потеряю. Действительно, они были уже
недалеко от Нарвы.
мной Геру, я уйду один. В конце концов доберусь до пансионата на автобусе.
действительно выйти и нам? Погуляем вдоль реки и вернемся в пансионат на
автобусе. Совсем неплохая мысль.
золотило еще не облетевшие листья, и даже трава казалась не пожухшей, а
засушенной для букетов.
серьезном лице, казалось, застыла легкая усмешка: "Как я вас, проклятые
оккупанты, ненавижу!" И Агния твердо сказала:
совсем забыла, возьми поводок.
автобус.