превращение ее в американскую шпионку и вовсе было курам на смех. И тем
не менее ей удалось скрыть бездарность сценария, лихо втирая мне очки
насчет того, что она работает на мистера Смита, который, мол, не так
прост, как кажется, и сбивает с толку своих оппонентов, принимающих
видимость за сущность. Видать, на меня что-то нашло, раз я купил все
это, но что поделаешь - ведь действительно купил, хотя и грыз меня
червячок сомнения.
отношение к секретности - отличный ход, призванный уверить меня в том,
что она дилетантка. Как человек, к которому много раз пытались подобрать
ключи оппоненты, я не мог не вспомнить с нежностью ее подход к сексу.
ее проколы были связаны с псом. Что ж, перед ней была трудная задача. С
одной стороны, ей было необходимо внушить мне, что она боялась и не
любила животных, а с другой - втереться в доверие к Хэнку, чтобы в
нужный момент без труда завладеть его ошейником. Мне давно следовало
заметить противоречие, когда он начал прыгать на нее. Дрессированная
охотничья собака ни за что не станет приставать к человеку, если тот ее
не будет поощрять. Если ты на охоте и в руках у тебя заряженное ружье,
вовсе ни к чему, чтобы на тебя прыгал твой четвероногий спутник весом в
шестьдесят с лишним фунтов. Хэнк мог лизнуть меня раз-другой, когда я
лежал в постели или появлялся в домике после долгого отсутствия, но он
не позволял себе выказывать столь разнузданной радости, с какой он
приветствовал Либби. Она явно воспользовалась тем утром, когда они
оставались в домике одни на пароме, чтобы внушить ему все, что ей
хотелось, а потом уж нацепить маску собаконенавистницы.
недостатки сценария. Если что ее и подвело, то ненадежная система
оповещения. Раз уж она решила разыгрывать из себя сотрудницу мистера
Смита, она должна была знать об их "лаборатории на колесах". Она не
знала, что, получая секретные данные, мы немножко обрабатываем их в
наших интересах. Она не знала, что информация, запрятанная в ошейнике
Хэнка, не только успела утратить свою ценность, но прямо-таки просилась
в руки к врагу. Каким бы скрытным ни был мистер Смит, он все равно
сообщил бы это своему агенту, тем более агенту, изображавшему из себя
сотрудника противоположной стороны. Но, увы, Либби ни о чем из всего
этого и не подозревала.
следующий ход напрашивался сам собой. Теперь, когда я понимал, через
кого именно действует Хольц, мне следовало лишь прикинуться доверчивым и
любящим остолопом и понять, в какую западню она собирается меня завести.
Для этого оставалось сделать одно - позволить ей завладеть ошейником
независимо от того, как это отразится на планах дуэта Смит - Девис.
информацией, собрал свои вещи и двинулся за Хэнком. Либби стояла под
дождичком, подняв воротник своей шинели, чтобы хоть немного уберечь от
воды волосы. Она, кажется, успела смекнуть, что недостаток драматических
уходов состоит в том, что тебе после этого нужно куда-то двигаться. Я
подошел к прицепу, открыл дверь, Хэнк юркнул туда без приглашения.
молча поставила свой чемодан. Я запер прицеп, потом отпер левую дверцу
кабины, сел и распахнул правую, чтобы она тоже могла сесть. Когда мы
немного отъехали от мотеля, Либби откинула свой капюшон, расстегнула
шинель и пристегнула ремень.
протягивая ей ошейник:
Либби.
быть? - Я бросил ошейник ей на колени и продолжал, убедительно, как я
надеялся, изображая неудовольствие:
сделать это сама. Короче, если ты такая умная, храни наживку, пока не
настанет время посадить ее на крючок в Анкоридже, чтобы поймать одну
маленькую рыбку.
небольшой паузы она сказала неуверенным тоном:
попадает за то, что я тебе не доверяю, а когда я отдаю тебе эту
ценность, ты все равно недовольна.
обидел меня своими дурацкими подозрениями, но теперь все в порядке...
она дела ошейник. Час спустя мы выехали на асфальт. Дорожный знак с
изображением медведя приветствовал нас в штате Аляска и просил не
устраивать в нем пожаров. Сейчас, правда, трудно было представить, как
можно поджечь что-либо в этих промокших насквозь краях.
задал нам несколько вопросов и впустил в Соединенные Штаты. Вскоре нам
попался знак, возвещавший приближение местечка Энтлерс-Лодж. Я
притормозил возле бензоколонки у главного здания мотеля, сооруженного из
неошкуренных бревен и расположенного на поросшем деревьями холме в
стороне от шоссе. Возле кафе я приметил грязный "форд" - "лабораторию на
колесах".
лось?
загнутые назад - это баран. Баран Далля. Есть не хочешь? - спросил я,
зная, что Либби редко ест до ланча.
пса, велев ему никуда не убегать. Я бы с удовольствием не выпускал его,
но я делал это на всех предыдущих остановках и не хотел навлекать на
себя лишних подозрений.
никакого толку от этой остановки не было, но я не знал, насколько
внимательно Смит и его рыжебородый друг следят за шоссе. Если они не
увидят меня, то могут запаниковать и выдадут себя и меня, пустившись на
мои поиски. Увидев же, что я здесь, но в контакт не вступаю, они поймут,
что возникли проблемы, и проявят осторожность.
резко повернулся, выпустив из поля зрения и бензоколонку, и угол здания,
за который свернула Либби. Я слишком поздно осознал, что Хэнк
воспользовался удобной минутой и удрал из-под моего надзора. Его вопли
доносились из кустов на холме недалеко от главного здания.
испугался. За время общения с ним я успел понять, что нужно очень
постараться, чтобы заставить Лабрадора залаять от испуга или боли. Я
подбежал к особенно густым зарослям кустарника и вздохнул с облегчением.
Просто кусты были окружены оградой из колючей проволоки, и Хэнк имел
неосторожность на нее напороться.
и стал ждать, пока я не освобожу его. Бедняга находился в каком-то
полуподвешенном состоянии. Я потянулся к новому его ошейнику, ухватил
его рукой и понял, учитывая изрядный вес Хэнка, что мне не удастся его
освободить, не сняв сначала ошейник. Когда я это сделал, я начал думать,
как удалить проволоку, и только тогда понял, что сама по себе собака
просто не могла так запутаться в поврежденном ограждении за то короткое
время, что оказалась без присмотра.
мелькнула догадка, что наконец-то я нашел загадочного мистера Хольца
или, если угодно, он нашел меня. Тут голову пронзила жуткая боль, глаза
застлала белая пелена, потом превратившаяся в красную, и наконец я
погрузился в черноту.
Глава 25
окружении. Я был в своем собственном, то бишь нистромовском домике на
колесах, каковой ехал с умеренной скоростью по относительно ровной
дороге. Я лежал связанный по рукам и ногам, покачиваясь вместе с полом.
Сохраняя неподвижность, я решил проверить обстановку и сразу обнаружил,
что за поясом у меня нет револьвера, а в кармане ножа. Что ж, этого и
следовало ожидать. Я лежал и думал о своей сентиментальной глупости,
поскольку больше думать было не о чем, разве о том, когда перестанет
болеть голова.
стопроцентно бесчеловечным, ему никогда не удается добиться
совершенства.
Лишь однажды, желая положить конец развязанной кровавой бойне, я взял на
себя риск и отпустил того, кого вообще-то следовало бы успокоить раз и
навсегда. Но во всех прочих ситуациях я убивал, не ведая жалости и
снисхождения. Я не позволил соображениям сострадания или каким-то иным
мотивам уговорить меня вернуться и посмотреть, что случилось с водителем
машины, которую я спихнул с шоссе под откос. Самые отчаянные усилия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия