потом, через часок, освободимся. Если, конечно,
снисходительный Мюйр сумеет обуздать плотоядную Ноэминь...
зачастую находчив и почти постоянно таскает при себе
полезные приспособления. После безумных приключений в
окрестностях городка Руидосо я взял за правило носить ремень
с хитроумно отточенной пряжкой. Очень помогает избавляться
от веревок и неприятелей...
миниатюрной Ноэмини пришлось поневоле пригнуться. Клетчатая
рубашка девушки выбилась наружу, черные панталоны посерели
от пыли. Я миновал тесную горловину едва ли не на карачках.
Затем тоннель расширился опять.
погубленное вечернее платье, изорванные чулки. разбитые
туфли, попорченную прическу. Стенала Женевьева с
преувеличенным, явно чрезмерным отчаянием. Что ж, весьма
разумно. Женщина, скулящая о чулках, наверняка не
представляет особой опасности... О, Боже!
ужаленный, однако опоздал. Очаровательная и отважная ослица
уже лягалась. Должно быть, и впрямь сражалась, чтобы выжить,
использовала единственную и последнюю возможность. А
убаюканный дамскими воплями Гастон Мюйр перестал принимать
миссис Дрелль всерьез. Он тоже пригнулся, выставляя
/ ` !%++c, перед собой, а Дженни как раз успела
выпрямиться...
проклятие, зазвенел крик:
легкой пташкой порхнул по темному тоннелю парабеллум. Я
шарахнулся от оружия, точно от нападающего ястреба.
Недоставало еще перестрелять супостатов!
весьма впечатляющая трепка, и совсем не подобающая
благовоспитанной даме способность лупить кулаками наотмашь.
Я вспомнил, что в юности Женевьева забавы ради управляла
тяжелыми грузовиками и тракторами. Вероятно, и по деревьям
лазила, и яблоки в соседском саду воровала, и вообще была
бой-девицей... Толкуйте после этого о нежных кинозвездах,
чьи глазки при виде револьвера округляются во весь экран.
крепкую веревку вокруг запястий и лодыжек. Но увы, нежная
ирландочка дралась как дикая кошка, фурия и гремучая змея
слитые воедино.
оцепенения и метнулся в сторону, исхитрившись подхватить
упавший пистолет. Секунду спустя надлежало ждать живительную
и освежающую струйку серной кислоты. Какова дальнобойность
окаянной стекляшки, я не знал и на собственной шкуре
проверять не стремился.
парабеллум наизготовку и удостоверился в собственной
правоте.
дерущихся на мушку поганого своего пистолета. Судя по всему,
девицу не особо заботило, в кого именно ударит испепеляющая
жидкость. Чисто олимпийский подход к делу. Имею в виду
отнюдь не мифологию, но спорт: участвовать - важнее всего!
права. Дженни принести в жертву - еще куда ни шло, но
Гастона следовало беречь как зеницу ока. Дьявольщина, ведь
ему лодкой управлять! А для этого зрение требуется, не
говоря уже о паре дееспособных рук... Обливать Мюйра
кислотой не годилось. По крайней мере, до поры.
Один человек тоже способен доставить папку по назначению.
честно и добросовестно. Выстрелил Ноэмини в правую руку,
дабы мгновенно обезоружить.
Ноэминь сперва подняла его дулом кверху, а затем принялась
опускать, беря точный прицел. Большинство зеленых юнцов либо
никчемных любителей так и поступают, насмотревшись
ковбойских фильмов, и начисто забывая: задирать ствол имело
смысл только во времена капсюльных револьверов, чтобы
стреляные пистоны выпадали вон и, не дай Бог, не заклинили
барабана. Полосовать воздух современным оружием - вопиющая
глупость.
навскидку из чужого оружия, но парабеллум Гастона стрелял
довольно точно. Разброс оказался минимальным. Пуля угодила
всего двумя дюймами правее цели.
емкость ударяет пистолетная либо ружейная пуля, емкость не
просто разваливается. Она буквально взрывается.
мы безмолвствовали. Со свода низвергался потревоженный
выстрелом песок. Мюйр и Дженни замерли, прервав потасовку.
Все чего-то ждали.
раскатился по всем потаенным закоулкам, исчезая и тая по
неведомым штрекам, квершлагам и сбойкам. И повторился. И
возобновился. И зазвучал опять - уже непрерывно.
тонкой клетчатой рубахи разом поползли обугленными клочьями.
Прижимая к лицу обе ладони - правую продырявила пуля,
расколотившая пистолет, однако Ноэминь этого наверняка не
чувствовала, - она сделала шаг, запнулась о горящий фонарь,
опрокинула его.
даже если орет неописуемая мразь, целиком и полностью
достойная своей участи. Но здесь, в недрах шахты, где не
имелось ни воды, чтобы смыть кислоту, ни морфия, чтобы
умерить боль, ни света, чтобы смотреть, куда поливаешь или
впрыскиваешь, можно было только оставить девицу в покое. Да
навряд ли назовешь эдакое состояние покоем...
всю заботу на господине Мюйре, который, лишившись
парабеллума и обладая живым и острым умом, поспешно
улепетывал. Наощупь. Я мысленно молился: пусть не запнется в
потемках, не сломает ногу, не шлепнется, не заработает
сотрясение мозга! И пускай благополучно достигнет
фольксвагена, и пускай машина заведется с полуоборота...
удалялась вглубь горы, крича как резаная, спотыкаясь, падая,
подымаясь и продолжая ужасный путь подобно раненому насмерть
зверю. Через несколько минут шаги затихли, но вопли
доносились явственно. Еще некоторое время спустя умолкли и
они.
нарушать ее. Следовало дать Мюйру хорошую, надежную фору,
отпустить необходимый запас времени.
Великанов, моей непрошеной помощнице.
сожалению человека, ею облитого. Не шевелись, я зажгу
спичку.
немного керосина. Резервуар, однако, был почти полон, и
минуту спустя мы снова смогли разглядеть друг друга. После
кромешной тьмы тусклое желтое пламя казалось невыносимо
ярким.
зловонные пятна. Тщательно избегая наступать и на стекла, и
на влажные участки, я приблизился к Дженни, сидевшей подле
выхода из горловины. Спутница моя выглядела так, как и
полагается выглядеть после рукопашной свалки, но сейчас едва
ли стоило уделять излишнее внимание опрятности - чужой и
собственной.
Доставалов Александр
Адамов Григорий
Дальский Алекс
Ларссон Стиг
Андреев Николай
Доценко Виктор