тить?
ня, должно быть, череп треснул, раз мне даже любовью заниматься не хочется.
тан. Он мне звонил время от времени - приглядывал издалека за младшеньким
братцем. Он так привык быть мне вместо отца, что никак не мог перестать обо
мне заботиться. Да, честно говоря, мне этого и не хотелось. Джонатан, хоть
и жил теперь за шесть тысяч миль, по-прежнему оставался моим надежным яко-
рем, самым верным другом.
ужиться с его женой. Своими насмешками и командирским тоном она изводила
меня хуже сенной лихорадки. И что бы я ни делал, все было не по ней. Одно
время мне казалось, что их брак вот-вот накроется медным тазом, и не ска-
зать, чтобы я очень переживал по этому поводу, но как-то у них там обош-
лось. Теперь она обращалась с Джонатаном куда мягче, чем раньше, но, когда
появлялся я, в ней вновь пробуждалась вся прежняя ядовитость, так что я у
них надолго не задерживался. Я вообще нигде не задерживался надолго -и, по
ее мнению, это был один из главных моих недостатков. Она говорила, что мне
необходимо остепениться и найти себе нормальную работу.
от загара. Наверно, многие завидовали Джонатану, видя, что его жена в свои
сорок пять выглядит такой юной: белокурые волосы, тонкая кость, гладкая
шея, грациозные движения. И, насколько я знаю, она ни разу не прибегала к
помощи пластической хирургии.
этом большую часть своей жизни, хотя, если честно, мне было совершенно все
равно. Нейтралитет, который мы с ней поддерживали ради Джонатана, был чрез-
вычайно хрупок и держался в основном на светской учтивости: пустая вежли-
вость, неискренние улыбки, вопросы о здоровье...
американский акцент, и в его речи стали проскальзывать выражения, свой-
ственные американцам.
меня по башке.
рел меня по башке.
что ему был нужен не я. Может, он спрашивал какого-нибудь Терри - звучит
похоже... Во всяком случае, он обнаружил, что малость ошибся, и слинял,
только и всего.
злость на моем приемнике. Заметь себе, что я при этом валялся без сознания.
Но когда я очнулся, приемник лежал рядом и был разбит вдребезги.
чьей-то матери...
- сказал я. - Так что не беспокойся.
тан спросил:
заданные в лоб вопросы, если он не считал нужным, а его уклончивая реплика
говорила о том, что сейчас как раз такой случай.
делом.
казалось.
и там по восемь часов сидела в конторе, обсуждая закладные. Голова у нее
была вечно набита всякими терминами вроде вкладов под проценты и досрочной
выплаты, и я временами думал, как странно, что она в свои двадцать пять лет
не стремится меня захомутать.
с хорошенькой блондиночкой, которая мечтала выйти замуж и завести потом-
ство. Я с ней задыхался, сбегал от нее в Южную Америку и вообще вел себя
ужасно, если верить ее родителям. Но Касси была не такая. Может быть, и он
мечтала о том же, но вслух этого не говорила. Возможно, она понимала, так
же как и я, что у меня все же достаточно силен инстинкт родного гнезда и
что, где бы меня ни носило, все равно я в конце концов возвращаюсь домой, в
Англию. Когда-нибудь, думал я, когда-нибудь, в отдаленном будущем... и воз-
можно, даже вместе с Касси... может быть - может быть! - и при благопри-
ятных условиях, - я таки куплю себе дом...
спросил он.
убийстве, этого так легко не забудешь.
нием в голосе.
ливо и остается в памяти навсегда.
джело Гилберт?
который ударил тебя по голове, - это он и был.
трудом выдавил:
ситуации говорил и действовал так, словно ничего необычного не происходит.
Я помню, как-то, когда я был еще маленьким, он вынес меня из горящего дома,
и мне тогда казалось, что все нормально и что в реве пламени и рушащихся
балках нет ничего страшного, потому что Джонатан спокойно смотрел на меня и
улыбался.
был отпущен из тюрьмы на поруки.
ваться и разыскать тебя. Я имею в виду, что, если это действительно был он,
он мог решить, что ты - это я.
ры, проигрыватели и все такое. Ему сейчас должно быть под сорок. А его отец
действительно был похож на быка. Так что все, что ты сказал, словно вернуло
меня на четырнадцать лет назад.
не ты, он меня больше беспокоить не будет.
и, похоже, он и сейчас не утихомирился. Он ведь так и не получил те компь-