Чтение 35–й страницы книги ~Козырной стрелок~

Но, с другой стороны, выстрел на улице привлечет внимание дворовой
общественности. И через них чуть не полгорода. А полгорода в задачи майора
не входили.

А вот если выстрел найдет жертву в квартире, то все пройдет гораздо тише.
Возможно, даже обойдется без милиции, потому что подручные Королькова ее не
жалуют. И если есть хоть малая возможность, пытаются ее избежать.

- Белого вызывает Фиолетовый. Я могу работать Фикус. Прошу разрешения
работать.

- Слышу тебя, Фиолетовый. Фикус на улице не работать. Повторяю, Фикус на
улице не работать. Фикус работать на прежнем месте. Под крышей работать. Как
понял меня?

- Понял тебя, Белый. Фикус работать на прежнем месте. Человек с ведром
поднялся в квартиру, прошел на кухню, поставил ведро и стал засовывать туда
новый полиэтиленовый мешок.

- Вижу Фикус, - сказал Фиолетовый, перемещая риску прицела на
выставленный в сторону зад. - Разрешите работать Фикус?

Мешок никак не налеплялся на края ведра.

- От гнида склизкая! - высказал человек свое отношение к мешку и
мусорному ведру.

- Коричневый?

- Коричневый слушает.

- Как подходы?

- Подходы свободны.

- Фиолетовому разрешаю работать.

Фиолетовый зафиксировал выставленный зад в прицеле и нажал на спуск.

Пуля сбоку чиркнула по двум мягким полукружьям чужого седалища, вырвав
клочья мяса.

- А-а-а!

- Фиолетовый работу закончил.

- Фиолетовому уходить.

В подъезд заглянул какой-то случайный прохожий и диким криком позвал
какого-то, которого все ждали, Сашку.

Иван Иванович встал с подоконника и пошел вниз.

Какими-то странными были его нынешние хозяева. Заставляют ходить по
городу туда-сюда, заходить в пропахшие мочой подъезды, подниматься на
верхние этажи и сидеть минут по пять, изображая полного идиота. И при этом
утверждают, что это должно убыстрить его встречу с Корольковым-Папой.

Странно все это. И очень глупо...

- Фиолетовому, Сиреневому и Коричневому отбой.

- Поняли тебя, Белый, - отбой...

Глава 25

- Папа! Они отстреливают наших!

- Кто отстреливает?

- Не знаю кто. Но они уже продырявили Шныря и Гнусавого.

- Когда продырявили?

- Только что! Буквально несколько минут назад.

- Что, одновременно двух?

- Нет, Папа. По очереди. Вначале одного, потом, минут через двадцать,
другого. Они их зашмаляли прямо дома!

- Из шпалеров?

- Нет, Папа, в том-то и дело, что нет! Они зашмаляли их из винтаря. Прямо
через окно. Из соседнего дома.

- Они живы?

- Живы. Шнырю продырявили руку, а Гнусавому... хм...

- Куда попали Гнусавому?

- Гнусавому разнесли задницу по всей кухне. Он теперь полгода сидеть не
сможет! Вообще-то, блин, им повезло. Могли, вглухую замочить! Могли башку
разбрызгать вместо задницы.

- Лепил с легавыми вызывали?

- Пока вроде нет.

- И не надо. Обойдемся без них. Бери машину и вези их к нашему лепиле,
который в седьмой поликлинике работает. Да не в поликлинику вези, а домой.

- Какие машины брать?

- Любые бери. "Волгу" бери.

- Папа, Гнусавый не сможет на "Волге".

- Почему?

- Папа, Гнусавый теперь не может сидеть. Ему не на чем сидеть.

- Ну бери тогда грузовую. Все!

- Папа. Тут с тобой просил поговорить Шнырь.

- Зачем поговорить?

- Не знаю, но, когда он мне позвонил, он кричал, что знает мочилу.

- Откуда он может знать?

- Папа, я не знаю. Я только сказал, что он сказал мне.

- Набери его.

Принесший новость блатной быстро стал нажимать кнопки телефона.

- Папа, он на телефоне.

- Ну? - коротко спросил Папа. По-другому он спросить не мог, потому что
Шнырь был не его поля ягода. И даже не ягода.

- Папа! Он продырявил меня! Он отстрелил мне руку! У меня дырка в руке.
Мне так больно, что я еле... - Про дырку я уже знаю. Что ты мне хотел
сказать?

- Папа, он хотел меня убить!

- Кто?

- Тот, который в меня стрелял. Но он промахнулся.

- Ты его знаешь?

- Я знаю его, Папа! Родной мамой клянусь! Это тот, который не убил меня,
когда всех... Тогда, в доме. Когда я остался живым один. Папа, он очень
обидчив. Он жмурит всех кто был тогда в доме! Папа, я точно знаю. Гадом
буду! Он побил братанов там. А меня не смог. Промахнулся. И Шустрого не
смог, потому что тот уехал к тебе. Но он все равно убил Шустрого, потому что
не смог убить там. Он нашел его и все равно убил. И хотел убить меня. Потому
что я тоже был там, но остался жив. Папа! Он жмурит всех, кто его тогда бил!
Я это понял! Я это сразу понял, когда он отстрелил мне руку. Я не ошибаюсь,
Папа! Я тебе это сказал, чтобы успеть. Потому что он все равно кончит меня.
Он кончил всех, кто его обидел. Я остался последний. Папа, он не прощает
обид! Он всегда находит тех, кто его обидел. Он под землей находит тех, кто
его обидел. Теперь он...

Папа брезгливо отбросил трубку.

- Бери машины и вези их к лепиле. И вот что, первого Гнусавого вези.

- А что сказал за мочилу Шнырь?

- Глупость сказал! Сказал, что точно знает, кто в него шмалял.

- И кто?

- Сказал, что за ним гоняется тот, который наших в доме положил. Который
сказал, что он Иванов. И теперь решил его добить, раз там не смог. В общем,
полная дурь...

Служка неопределенно пожал плечами.

- Или, может, ты тоже так думаешь?!

- Я ничего не думаю, Папа. Здесь думаешь ты. Но, с другой стороны, почему
бы и нет? Ведь Шустрого он замочил. А Шустрый тоже был там. Со Шнырем...

Папа внимательно посмотрел на своего подручного.

- Ботало ты! И он ботало! Дела нет ему гоняться по городу за каким-то
дерьмовым Шнырем. И тем более за Гундосым! Велика честь будет. То, что
шмальнули, - понятно. Только при чем здесь Иванов? Мало ли кто мог свести с
нами счеты? Да хоть даже Сивый за свой магазин наехал. Или...

Зазвонил телефон.

- Возьми и скажи Шнырю, что ты выезжаешь.

- Это не Шнырь.

- А кто?

- Не знаю. Папа взял трубку.

- Ну что, узнаешь? - спросил голос.

- Ты кто?

- Я тот, кто тебе сегодня передал привет. Через окна твоих "шестерок".

Папа побелел и стиснул трубку в кулаке.

- Кто ты?!

- Я тот, кого ты ищешь. Я Иванов!

Иванов сидел в кабинете майора Проскурина и, глядя на его вплотную
придвинувшееся лицо и на разложенные на столе листы, говорил в трубку
написанный на них текст. Вернее, несколько предположительно возможных
вариантов текста. Говорил по кабинетному телефону, который на АТС числился
телефоном-автоматом.

- Правильно, - кивал головой майор. - Жестче! - показывал он стиснутый
кулак. - Дави его! - крутил большим пальцем по столешнице стола.

Иван Иванович в точности старался следовать тексту и следовать тону,
отрепетированному им с помощью преподавателя по сценической речи.

- Значит, все-таки узнал, - с усмешкой сказал Иван Иванович и, входя в
роль, криво ухмыльнулся и покачал головой.

- Да, я узнал тебя! - еле сдерживая гнев, сказал Папа. И показал пальцем
на телефон, чтобы с другого аппарата позвонили на АТС и узнали, кто и откуда
говорит. - Откуда ты узнал мой телефон?

- Оттуда же, откуда я узнаю все, - сказал истинную правду Иван Иванович.

- Что ты хочешь?

- Я хочу справедливости. И хочу, чтобы никто не брал того, что ему не
принадлежит...

- О чем ты?

Служки Папы, лихорадочно накручивая диск принесенного из соседней комнаты
телефона, пытались дозвониться до телефонной станции.

- Ты знаешь, о чем.

- То, о чем ты говоришь, ты тоже не в лесу нашел.

- Но я нашел это раньше тебя! - Это не важно. На чужие вещи все имеют
равные права.