Чтение 35–й страницы книги ~Игры патриотов~

полицейские, а сама улица была закрыта для движения. Тротуар украшали
бетонные "цветочные горшки", которые и танку своротить было бы непросто. В
проходной, за стойкой из пуленепробиваемого стекла стоял со
"смитт-вессо-ном" на поясе капрал морской пехоты. "Чертовщина, - подумал
Мюррей. - Чудесный мир международного терроризма". Мюррей терпеть не мог
работать в здании, напоминавшем часть Линии Мажино, терпеть не мог
остерегаться каждую минуту, как бы напротив его кабинета, на той стороне
улицы, не оказался какой-нибудь иранец, палестинец, ливиец или еще
какой-нибудь безумец с реактивным гранатометом. Это не был страх за
собственную жизнь. Он рисковал своей жизнью не раз. Его выводила из себя
сама чудовищность факта, что существуют люди, убивающие других людей для
достижения каких-то там политических целей. "Но они вовсе не сумасшедшие.

Психологи утверждают, что они психически здоровы. Они, видите ли,
романтики верующие, посвятившие себя служению некоему идеалу и готовые ради
этого идеала на любое преступление. Романтики!"

- Джимми, помните старые добрые времена, когда мы охотились всего лишь за
грабителями банков?

- Я такими делами никогда не занимался. Я чаще гонялся за обычными
ворами, а потом меня послали заниматься убийцами.

Но терроризм заставляет с тоской вспоминать об обычном ворье. Я даже
помню дни, когда у воров были манеры вполне цивилизованных людей, - Оуинс
подлил себе в стакан портвейна. Для полиции все большей проблемой
становились участившиеся случаи использования огнестрельного оружия, которое
стало популярным благодаря теленовостям о терроризме в Ирландии. И хотя, в
отличие от американских, лондонские парки и улицы были еще относительно
безопасны, все же гулять в них было куда более рискованно, чем в совсем
недавние времена. Новые веяния коснулись и Лондона, и Оуинс вовсе не был в
восторге от этой новизны.

Зазвонил телефон. Мюррей поднял трубку.

- Алло. А-а, привет, Боб. Да, он как раз здесь. Джимми, это Боб Хайленд,
он протянул трубку Оуинсу.

- Слушаю, - сказал Оуинс и отхлебнул из своего стакана, но тут же
поспешно поставил его на стол и потянулся за блокнотом и ручкой. - Где
именно? И вы уже... Хорошо, отлично. Я сейчас же иду.

- Что там? - тревожно спросил Мюррей.

- Только что поступили сведения о некоей Двайер. В квартире на Тули-стрит
у нее мастерская по изготовлению бомб.

- Это прямо напротив Тауэра, через реку?

- Именно, черт побери. Я пошел, - Оуинс вскочил и схватил свое пальто.

- Не возражаете, если и я с вами?

- Дэн, вы должны помнить, что...

- Не надо вмешиваться, - закончил за него Мюррей и встал со стула. Рука
бессознательно коснулась левого бедра, где надлежало быть револьверу - не
будь он за рубежом. Оуинс же никогда не , носил с собой оружия. Мюррей
поражался: как можно быть полицейским и при этом не носить оружия? Они вышли
из кабинета и направились к лифту. Через несколько минут они были в
подземной гараже посольства. Два охранника уже сидели в своей машине, и
шофер Оуинса вырулил вслед за ними на улицу. Оуинс ту же включил свое радио.

- Люди уже в пути? - спросил Мюррей.

- Да. Боб будет там с командой через несколько минут. Двайер, о Боже!

Описание полностью совпадает, - Оуинс, как ни старался скрыть свои
чувства, был взволнован, как мальчишка в рождественское утро.

- Кто вас навел?

- Аноним. Мужской голос, сообщил, что, выглянув из окна, увидел провода и
что-то еще, упакованное в небольшого размера пакеты.

- Прелестно! Подсматривает за чужими окнами, а потом звонит в полицию...

Что же, берем то, что дают, - Мюррей усмехнулся.

Улицы, как обычно по вечерам, были забиты машинами, и полицейская сирена
ничего поделать с этим не могла. До Тули-стрит было всего пять миль, но
тащиться им пришлось двадцать минут - Оуинс все время принимал рапорты по
радио, нервно постукивая кулаком по сиденью. Наконец машина стрелой
метнулась по Тауэрскому мосту и свернула направо. Шофер припарковал ее у
тротуара, возле двух полицейских машин.

Здание было трехэтажным, из старого, грязного кирпича. Рядом приткнулась
крошечная пивнушка. На грифельной доске красовалось нацарапанное мелом меню.

Несколько завсегдатаев таращились на полицию , прихлебывая из кружек. На
той стороне улицы уже собралась небольшая толпа. Оуинс ринулся к двери.
Детектив в штатском уже поджидал его.

- Все в порядке, сэр. Подозреваемая задержана. Верхний этаж.

Оуинс затопал наверх, Мюррей - вслед за ним. На верхней площадке их
встретил другой детектив. На лице Оуинса играла улыбка - жесткая, радостная.

- Все закончено, сэр, - сказал Хайленд. - Подозреваемая тут. Морин Двайер
пластом лежала на полу - совершенно голая.

Вокруг нее натекла лужа, а чуть дальше были видны влажные следы, ведшие
из ванной.

- Принимала ванну, - объяснил Хайленд. - А пистолет оставила в столе на
кухне. Прошло без всяких осложнений.

- Вызвали кого-нибудь женского пола?

- Да, сэр. Странно, что ее еще нет.

- Движение просто кошмарное, - заметил Оуинс.

- Какие-либо признаки компаньона?

- Нет, сэр. Ничего, - ответил Хайленд.

В этой невзрачной квартирке был всего один стол, и содержимое его ящика
лежало на полу. Там было несколько пакетов с веществом, напоминавшим
взрывчатку, несколько капсюлей-детонаторов и радиотаймеров. Один детектив
составлял опись, другой фотографировал комнату, а третий уже приступил к
сбору улик: все в комнате надо было пронумеровать, уложить в пластиковый
мешок и сохранить в целости до дня суда. Все были откровенно довольны -
кроме лежавшей лицом вниз Морин Двайер, все еще голой и все еще в каплях
воды. Над ней стояли два детектива - у каждого в кобуре револьвер, в глазах
ни тени сочувствия.

Мюррей встал в дверном проеме, чтобы никому не мешать и в то же время
ничего не упустить. Все шло, как по учебнику: подозреваемая обезврежена,
охрана выставлена, сбор вещественных доказательств шел полным ходом. Вот-вот
появится детектив женского пола, и Морин Двайер будет подвергнута обыску, в
том числе и осмотру самых укромных мест - не сокрыто ли там чего-нибудь
опасного? Это, конечно, нанесет ущерб скромности Морин Двайер, но суд вряд
ли воспримет это как нарушение закона. Морин Двайер была известной
специалисткой по изготовлению бомб и занималась этим по меньшей мере три
года. Девять месяцев тому назад видели, как она удалялась от места, где - в
Белфасте - вскоре взорвалась бомба, убившая четверых и искалечившая троих.
Нет, симпатии к себе она на суде не вызовет. Наконец один из детективов
догадался стащить с постели простыню и накрыть ею Морин Двайер. Она лежала
неподвижно. Только судорожно дышала. И не издавала ни звука.

- Интересно, - сказал один из детективов, извлекая из-под . кровати
чемодан. Проверив, не заминирован ли он, детектив открыл его и обнаружил
набор театрального грима и четыре парика.

- Ого, это и мне подошло бы, - сказала, протиснувшись мимо Мюррея,
женщина. - Раньше не было никакой возможности, - объяснила она Оуинсу.

- Давайте к делу, - улыбнулся Оуинс. Он был слишком счастлив, чтобы
раздражаться по пустякам.

- Раздвиньте, дорогуша. - Вы же знаете процедуру... Она натянула на руку
резиновую перчатку. Мюррей отвернулся. Эта процедура всегда вызывала у него
чувство брезгливости. Через какой-то момент он услышал как перчатку резко
сдернули с руки. Один из детективов протянул Морин Двайер какую-то одежду.
Она принялась одеваться - никаких эмоций, словно в комнате никого не было.
"Хотя нет, - подумал Мюррей, - как раз, будь она одна, какие-то эмоции
проявила бы".

Как только Морин оделась, офицер полиции защелкнул у нее на запястьях
стальные наручники. Затем он сообщил Двайер о ее правах - почти так же, как
это делается и в Америке. Морин Двайер молча оглядела полицейского с ног до
головы - лицо ее не выражало ничего, даже гнева. И ее увели.

"Да, хладнокровное существо", - сказал самому себе Мюррей. :

Несмотря на мокрые волосы и отсутствие косметики, она была довольно
хороша собой. Отлично сложена. Могла бы сбросить фунтов восемь-десять, но
при хорошем платье и так неплохо. "Ты бы мог встретить ее на улице или,
оказавшись рядом с ней в баре, предложить ей рюмку вина - тебе бы и в голову
не пришло, что у нее в сумке пара фунтов взрывчатки. Такого у нас дома,
слава Богу, еще не водится..." - думал Мюррей. Мелькнула мысль о том, как
Бюро справлялось бы с такими делами. Даже со всеми ресурсами, которыми оно
располагало, со всеми научными и уголовными экспертами, помогающими
оперативникам, с такого рода делами не так легко справиться. Тут любая
полиция ведет игру под названием "Жди, когда преступник совершит ошибку".
Проблема в том, что мошенники становятся все умнее, учась на своих ошибках.
Тут как и во всяком соревновании - обе стороны становятся все изощреннее. И
при этом инициатива всегда в руках у преступников. Полиции остается только
поспевать за ними.

- Ну, Ден, есть какие-нибудь критические замечания? Как мы - по
стандартам ФБР? - спросил Оуинс не без оттенка самодовольства.

- Оставьте вы это, Джимми, - усмехнулся Мюррей. Дело шло к концу,
детективы во всю корпели над описью вещественных доказательств, ничуть не
сомневаясь, что материала больше чем достаточно для суда. - Ваше счастье,
что у вас нет этих наших правил насчет незаконного обыска и ареста. "Не
говоря уже о некоторых наших судьях", - добавил он про себя.

- Кончено, - сказал фотограф.

- Отлично, - откликнулся сержант Боб Хайленд.

- Кстати, - спросил его Мюррей, - как вы ухитрились так быстро сюда
добраться? На метро, что ли?

- Как это я не догадался поехать на метро? - расхохотался тот. - Нам,
похоже, повезло с уличным движением. Мы были здесь через одиннадцать минут.