лекциях как раз намечался полуторачасовой перерыв.
мысли, что он может пообедать в университетской столовке.
университета, и был, как показалось Ирине, самым роскошным из всего, что
могла предложить Москва. В ресторане были тяжелые, обитые бархатом стены,
вышколенные официанты с грацией балерунов и белоснежные скатерти, на
которых красовались букеты живых орхидей.
основном по мотивам зарубежных фильмов и рассказов некоторых коллег,
совмещавших преподавание истории с активной половой жизнью. В целом Ирина
смутно полагала, что это такое отвязное место, где непременно звучит
похотливая музыка, красивые стриптизерки с силиконовыми грудями садятся на
колени мужчинам, а каждый вечер имеет обыкновение заканчиваться стрельбой
из различных видов автоматического оружия.
музыки, а устроить стрельбу в нем было затруднительно ввиду арки
металлоискателя на входе.
зала, и Ирина долго, стараясь скрыть свое смущение, листала меню. Слова в
меню стояли непонятные, то есть сами-то слова были знакомые, но за
сочетаниями, в которые они складывались, не вставало никакого осмысленного
для Ирины образа, все равно что читать учебник по ботанике, где только
латинские названия и нет картинок. Ирина была голодна и ей сразу
захотелось опробовать кучу блюд, но тут же стало неприятно, что Извольский
может подумать, что она пришла сюда поесть, и Ирина поспешно выбрала
что-то подешевле. Впрочем, этим дешевым блюдом оказалась осетрина.
бутылку какого-то вина, и он тут же выпил бокал, видимо не стесняясь тем
фактом, что был за рулем.
не банкир...
карманные заводы.
квадратик. - Оно покупает уголь, руду и электроэнергию. И продает металл.
Металл оно продает не само, а через фирму X, которая зарегистрирована на
острове Кипр. Фирма X покупает прокат по половинной цене и платит
предприятию через сто восемьдесят дней после покупки. Что происходит с
деньгами?
заводу все же надо на что-то кушать. Ему нужны деньги, которые будут не
его деньгами. И он берет кредит. В своем карманном банке. Под шестьдесят
процентов годовых в валюте. И как только деньги из фирмы приходят на
завод, они уходят в банк на оплату кредита. Вот, например, зачем нужен
банк.
воровство.
тут-то их действительно разворуют, потому что все бюджетные деньги
разворовываются. А если эти деньги слить в оффшор, они вернутся на завод.
некрасивое, плоское лицо, что называется - морда сковородкой. Но странное
дело - в процессе разговора собеседник Сляба мгновенно привыкал к этому
лицу. И тому же самому человеку, который поначалу был шокирован полными
щеками и чугунным подбородком, через несколько минут казалось, что его
визави гораздо красивее любого прилизанного киногероя.
бы не относились к разбитому "мерседесу", как к расколотой чашке.
пятого по величине в мире мет-комбината. Мне принадлежит контрольный
пакет. У меня сытые рабочие, сытый город, у меня количество машин в городе
за три года выросло с двенадцати тысяч до сорока пяти. Что, лучше было бы,
если бы завод стоял, рабочие голодали, а зато я честно платил бы все
налоги? Которых, кстати, тоже не было бы. Потому что к этому времени
меткомбинат с полностью уплаченными налогами давно бы издох. Зато я честно
ездил бы на "волгаре" семьдесят восьмого года рождения и был бы правильным
директором, да?
Извольский так быстро сказал ей "ты". Хотя в этом-то, к слову, не было
никакого дурного подтекста, а была просто старая привычка. Поговорите с
русским директором десять минут, и если за эти десять минут он не швырнет
в вас случившимся под рукой предметом, то он начнет говорить вам "ты".
меня такое представление, что именно в последнем случае я был бы сволочь,
негодяй и дурак. Потому что мне дали завод, город и двести тысяч
подданных, а я их просрал. Так что на "мерседес" я заработал. И не в одном
экземпляре.
спросила Ирина. - Вот у вас в этом оффшоре деньги, и кто делит, какую
часть вернуть заводу, а какую оставить вам? Потому что если это делите вы,
то не может быть такого, что вы ошибаетесь в свою пользу?
возразил Извольский, - он тоже сам определяет, сколько миллионов получит.
на аукционах гражданам их не продавали.
заедем в офис.
на другой стороне улицы, напротив ресторана, "пятерку" невзрачного
кофейного цвета. Над зеркальцем заднего вида "пятерки" болталась приметная
обезьянка. Извольский внезапно вспомнил, что уже видел эту машину напротив
университета, только тогда обезьянки за стеклом не было, а стоял там же
ароматизатор "корона".
рассказам Черяги директор знал, что таким образом, со сменой обезьянок и
прочих народных примет, развлекаются слежкой самые бедные слои общества,
как-то: дешевые бандиты, мелкие частные сыщики и милиция.
его визитов в Москву имеет обыкновение следить банк "Ивеко", досадливо
усмехнулся. "Совсем уже обеднели российские олигархи, - подумал директор,
- вместо машин меняют обезьянок за стеклом".
ободранная синяя "девятка" и пристроилась "пятерке" в зад.
было сделать: "девятка" не была с ним у университета и не сопровождала его
в ресторан. На третьем перекрестке "девятка" деликатно помигала
поворотником и отвалила в сторону, а место ее занял невзрачный старый
"фольксваген".
отделенный от улицы фигурной решеткой.
туда, где среди крутых представительских тачек ярко-красным пятном
выделялась небольшая "тойота". Тут в кармашке Извольского зазвонил
телефон, он выслушал, покачал головой и сказал:
Во дворе никого не было, не считая двух не то водителей, не то охранников,
которые курили около внушительного с крокодильими глазами джипа. Ирина
невольно прислушалась к их разговору.
после всего мочилова Сляб заявился... - рассказывал один другому.
спецназовец завалялся, полетел по лестнице прямо к Слябу, собровцы по нему
в упор, все мозги на пальто вылетели.
оценивающе оглянулся и замолчал.
водитель. - Случайно не меня?
водителя поменялось. Ирина обернулась и увидела, что за ней стоит тот
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Маккефри Энн
Трубников Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия