невысказанный вопрос. - Безделушки, документы... Все то, что
мы уже видели. Теперь. У меня есть... скажем, странная
новость. Я только что говорил с нашей вашингтонской группой.
Они не могут подойти к его квартире. Там... В общем, его
"пасут"...
И в этой связи позволю себе вывод: кажется, у объекта
служебные неприятности...
и - в Пенсильванию. На базу.
рекомендовал бы проанализировать ситуацию более тщательно.
Учтите, его могут "вести" электронными средствами. Мы можем
здорово подставиться.
забываю, что на пороге уже двадцать первый век. Хорошо.
Здесь я вам не советчик. Действуйте по своему усмотрению.
исступленную злобу. Опять неудача! Опять препятствие, словно
созданное кем-то свыше! Или лучше сказать - извне!
этот дом на окраине Нью-Йорка! Он даже не сомневался, что
вот-вот, и сбудутся его многолетние ожидания, и сокровище
вернется к нему, ведь недаром, конечно же, недаром!- им было
преодолено и безнадежно-тяжкое ранение, и страдания
эвакуации, и тропические лихорадки в джунглях Латинской
Америки; и, наконец, долгое становление той организации, о
которой он мечтал еще тогда, когда бомбы противника падали
на горевший Берлин...
ожидания не так и трудно потерпеть еще несколько дней...
Главное - не давать волю эмоциям.
укорить.
болвана Гюнтера. Безраздельная уверенность, что, покуда не
выполнена предначертанная миссия, он, Краузе, не может ни
умереть, ни позволить себе жить подобно миллионам других, в
том числе - бывшим соратникам, усердно забывающим прошлое.
Именно эта уверенность заставляла его на протяжении долгих
лет планомерно искать следы сгинувшего шофера в различных
странах, отрабатывать сотни версий, пока, наконец, не
состоялась долгожданная и столь нелепо завершившаяся их
встреча...
до смерти? Как будто кому-то была нужна его жалкая жизнь!
Нужен был портфель; даже не портфель, а древний колдовской
кинжал, камень и несколько нерасшифрованных обрывков
тибетской рукописи, каждый из которых, тщательно
переложенный папиросной бумагой, хранился между страницами
рабочей тетради.
поиски шофера заходили в безнадежный тупик, Краузе верил:
раритеты не могли сгинуть в послевоенной круговерти, и он
обязательно вернет их! Вернет!
заставил пережить Краузе известное разочарование, хотя
обнаружилась новая ниточка: у Валленберга, чью фамилию
Роланд присвоил, был особняк в Карлсхорсте, и теперь не
существовало ни тени сомнения, что окончание войны шофер
пересидел в тихом районе Берлина, под носом у гестапо, что
рыскало в его поисках по всей стране.
находится в особняке?
полагая, что раритеты могли быть подарены отцом сыну -
Гюнтеру-младшему, или уже Валленбергу - черт их всех
разберет... Во всяком случае, хоть что-то о содержимом
портфеля парню наверняка известно, а если он и есть нынешний
владелец искомых ценностей, то хранит их либо дома, либо в
банковском сейфе...
случае предстать перед его глазами и подвергнуться
пристрастному допросу. А если потребуется, - то и допросу с
устрашением. Хотя очень сомнительно, чтобы взрослый
благоразумный человек не отдал бы добровольно забавные,
однако бесполезные предметы, чью стоимость ему компенсируют
в пятикратном размере от цены, назначенной любым независимым
антикваром. Впрочем, размер цены - категория несущественная.
Его, Краузе, никогда не интересовали деньги. Всю жизнь он
удовлетворялся лишь самым необходимым, глубоко презирая
стяжателей всех мастей. В деньгах он нуждался всего лишь как
в инструменте для физического воплощения Идеи, и те, кто
располагал деньгами, остро чувствовали в нем
целеустремленность духа, а не страстишку к наживе, и
открывали ему неограниченный и бессрочный кредит с
единственным обязательством с его стороны: вхождением их в
очерчиваемый им круг приближенных, не более. И когда он
очутился здесь, в Америке - нищий, больной, бездомный, то,
ничуть не смущенный ни видом своим, ни финансовой
стесненностью, сразу же отправился к тем зеркальным дверям,
за которые мало кто допускался и по внушительным
рекомендацим.
на входе, что - секретарю и что, наконец, - ключевой фигуре,
восседавшей за музейным письменным столом...
гипнотизирующие зрачки на чьем-либо лице, чтобы сразу
установился контакт... После же - взвешенные слова,
магические интонации, жесты, а порою - и невнятная
скороговорка коротких фраз, заставляющих собеседника
напрасно напрягать слух, тут же проскальзывающих мимо его
сознания, чтобы, однако, намертво запечалеться в нем кодом,
известным лишь древним египетским жрецам и посвященным ламам
Тибета.
Гугенберга, Тиссена, Стиннеса и других тоже стояли
незыблемыми обелисками германского могущества, прочно
вросшими в заокеанскую почву. А в том, чтобы обелиски не
пошатнулись, а только ширились и росли, он, Краузе, принимал
живейшее участие.
Манхэттена находился старый, согбенный годами человек,
иссохший плотью, что тоже имел свою частицу власти и над
этим великим городом, и над страной, которую город
олицетворял, и... над миром, чей князь с черными крылами,
неустанно примечавший суету легиона своих рабов, порою
выделял среди них и вассалов.
с похоронами, передачей дома лэнд-лорду, продажей яхты,
аннулированием банковского счета отца...
отбыть в Вашингтон.
контролера на Стейтен-Айленде, чтобы заплатить за проезд
через мост, узрел в зеркале заднего обзора через три машины
от своего "Форда" как бы притаившийся "Кадиллак" пепельного
цвета, который он заметил еще на трассе, идущей вдоль
бруклинского побережья.
сдачу, и резко тронул с места, выжимая из двигателя всю
мощь, однако "Кэдди", поневоле застрявший в очереди, легко
наверстал упущенное благодаря восьми цилиндрам своего
пятилитрового мотора, и теперь отчетливо маячил сзади,
двигаясь по второй правой полосе. Ни водителя, ни пассажиров
за его затемненными стеклами Ричард не различал.