Чтение 35–й страницы книги ~Предназначение~

- Давайте посмотрим, что еще мы тут можем найти, - пробормотал он.

Но следующим, что он нашел, был тонкий и острый кинжал, и Уолли решил,
что он чем-то может быть смазан, например ядом.

- По здравому размышлению, до завтрашнего дня нам делать нечего. Можно
оставить это занятие до тех пор, пока не станет светлее. Лорд Ротанкси, вас
отведут в каюту. Возможно, вы проведете ночь комфортнее, чем мы. Днем вас
проводят на палубу. Вам дадут пищу и обеспечат надлежащий уход.

- Приведя в состояние, более подходящее для допроса! - мрачно сказал
старик.

- Пытки вам не угрожают, если вы их боитесь.

Ротанкси недоверчиво посмотрел на него:

- Правда? Великий Шонсу известен тем, что кастрировал мужчин в
борделях. Разве не ты как-то снес дом за то, что ребенок бросил в тебя из
окна помидором?

Уолли не нашелся, что ответить. Но тут заговорил Ннанджи:

- Те дни прошли, колдун. Можешь доверять его слову. Что касается меня,
то я обработал бы тебя с кончиков ног до головы, но Лорд Шонсу будет хорошо
за тобой ухаживать. Думаю, даже слишком хорошо.

Юное лицо Ннанджи излучало доверие. Колдун, похоже, успокоился и
промолчал.

- Уведите его вниз, - сказал Уолли, - дайте ему еду, воду и одеяла.
Давайте есть. Я голоден.

Он оставил балахон колдуна и поднялся на ноги. Красное пламя вспыхнуло
над РегиВулом, и в воздухе запахло серой. Бог Огня сердился - и было за что,
подумал Уолли. Совершенно ясно, что покров мистики с колдунов будет теперь
сорван.., если воины захотят слушать.

Река сияла. Томияно поднял все паруса, торопясь к своему возлюбленному
"Сапфиру".

- Я хотела видеть тебя мертвым. Уолли повернулся и обнаружил, что Доа
стоит совсем близко.

- Мои извинения за принесенное разочарование, миледи.

- Теперь, я полагаю, ты надеешься, что я напишу балладу для тебя.

Голос ее был сладок, она улыбалась. Будь на ее месте другая женщина, он
давно бы уже обнял ее и попытался поцеловать. Выражение ее лица совсем не
соответствовало ее словам. Гениальность часто соседствует с сумасшествием -
теперь он был уверен, что перед ним сумасшедшая. Что такого мог сделать ей
Шонсу, чтобы возбудить такую ненависть и такое обожание? Не исключено, что
любая песня, сочиненная ею об этом дне, послужит только разрушению его
репутации - словесные оскорбления, положенные на бессмертную музыку. Даже
если она напишет феерию, это мало поможет ему, потому что все, что он
сделал, было хитростью. Воины отнесутся к этому так же, как к подвигам
Катанджи. Скорее всего, это не произведет на них впечатления.

Сколько же в ней было женственности! Ее исключительный рост возбуждал
его. Стараясь скрыть дрожь в голосе, он проговорил:

- Почту за честь упоминание обо мне в любой из твоих песен, миледи.

Глаза ее вспыхнули в ночи.

- Ты думаешь, я не смогу? Ты думаешь, баллада без воспевания
кровопролития невозможна?

- Я думаю, что боги послали мне сегодня величайшую победу. Я очень рад,
что обошлось без кровопролития.

Она недоверчиво хмыкнула, потом подошла к поручням и остановилась,
вглядываясь в красный горизонт на западе.

Уолли невольно двинулся за ней.

- Расскажи мне все сначала. Что случилось с сорока девятью?

- Я не знаю.

Она, обернувшись, посмотрела ему в глаза:

- И ты полагаешь, что я тебе поверю?

- Это правда, Доа. Я получил удар по голове. И ничего не помню до
момента прибытия в Ханн. Я встретился с Богом, и Он дал мне этот меч. Но я
не помню ни жизни в Ханне, ни то, как вел тех сорок девять... Я даже не
помню тебя. Вот почему я не узнал тебя тогда в ложе. Я подумал, что ты -
мальчик.

Она проговорила с невероятно нежной интонацией:

- Ты лживый подлец, Шонсу. Ты обращался со мной как с грязью, но не
думай, что я дура.

- Это был другой Шонсу, миледи.

- Свинья. Уолли сдержался:

- Могу поклясться в этом на моем мече.

- Но я докажу тебе. Я создам величайшую балладу про Шонсу, какую Мир
еще не слышал, - и без кровопролития.

- Почту за честь.

Она нерешительно помолчала.

- Я должна знать о сорока девяти!

- Ничем не могу помочь.

- Ты подлец. Тогда завтра я спрошу колдуна.

¶Глава 5§

- Ox, как я рада вас видеть! - проревела Брота, летя по палубе, как
огромный красный галеон под всеми парусами, в своей развевающейся по ветру
одежде, раскинув руки. "Грифон" только что подошел к "Сапфиру", но экипаж
еще не успел крепко связать тросы, соединяющие корабли. Уолли перебрался
через борт. Брота накрыла его, словно тент, а он обнял ее в ответ, не
встретив сопротивления. Он глянул ей в лицо и увидел, что под напускной
веселостью спрятано огромное напряжение.

Потом Джия. Он был в саже и рыбьей чешуе, вид его совершенно не
располагал к интимным отношениям, но она обняла его и поцеловала, он вернул
ей поцелуй, и это было огромным наслаждением. Как хорошо вернуться! Как
хорошо иметь женщину, которая разбирается в своих чувствах, женщину, которая
прекрасна и любима, и любит, да еще в высшей степени благоразумна.

Ветер, принесший их из Сена, раскачивал "Сапфир", стоящий на якоре в
виду Касра. Сияло солнце, утро было прохладно, в воздухе пахло дождем.

Остальные члены экипажа собрались вокруг. Лица их были возбужденными,
хотя экипаж "Грифона" был не в лучшей форме после четырех дней трудного
плавания. Все обнимались и хлопали друг друга по спинам.

Два корабля стояли на якоре ниже по течению. Кроме них было еще два, на
дальнем рейде, но громадная торговая площадь и улицы были пусты, словно в
добропорядочном городке воскресным утром.

- Вы дошли до Сена? - спросила Брота. - Туда и обратно - за четыре дня?
Как вам это удалось?

- Вслепую! - прокричал Томияно, присоединяясь к компании. - В темноте.
Что случилось? Брота мрачно посмотрела на Уолли:

- Вот перед вами идиотский город, полный идиотов-воинов и
идиотов-горожан. Сбор выбрал предводителя, как только ты ушел.

- Колдун нам это уже сообщил, - сказал Уолли, улыбнувшись, и увидел,
как расширились ее глаза. - Они попытались погрузиться на корабли?

- У них ничего не вышло! Мы пустили слух, как ты велел; и как только
предводитель был объяв лен, моряки ударились в панику. Нервные ушли первыми,
остальные тоже поторопились, чтобы не остаться последними. Вся набережная
опустела в полчаса.

- Ну а воины?

Она злорадно усмехнулась:

- Когда они разобрались, в чем дело, было уже поздно. Они, конечно,
бросились к лодкам, и нам пришлось походить под парусами. Но большего они не
смогли сделать.

Ннанджи с Таной помогли выбраться Катанджи.

- Ну а как же ночью?

- Уйдем вверх по течению. - Брота махнула рукой в сторону кораблей на
внешнем рейде. Как и "Сапфир", они вывесили карантинные флаги. - Те двое
согласились поднять знак, только это и спасло. - Она махнула в сторону двух
других кораблей. - А эти захватили воины.

Она отерла слезу, которую, как решил Уолли, мог выжать только ветер.

- В любом случае мы не сможем долго продержаться. Они каждый день
подплывают к нам. Маленькие лодочки. Но у них уже есть два корабля, и,
думаю, теперь они придут за нами на них.

По усталым глазам, коротким речам, интонации можно было понять все.

- Ты выстояла свою вахту, воин! - сказал Уолли, снова обнимая ее.

Речной народ - моряки и торговцы - вообще-то был тупоголов. И только
такой выдающийся негоциант, как Брота, могла убедить их бросить торговлю.
Опасность быть захваченными тысячью воинов оказалась превыше интересов
купли-продажи.

- Я знаю, почему боги выбрали этот корабль. Главная причина - это ты.

Брота махнула рукой, но видно было, что она растрогана, возможно,
впервые за годы.

- Ну ладно, я рада, что ты вернулся, я не думала, что это случится так
скоро. Или никогда?

- А это чья шлюпка? - спросил как всегда подозрительный Томияно.

Странная лодочка была пришвартована к "Сапфиру". Брота удивленно
оглянулась и показала рукой. Кузины, тетки и дядья расступились, и Уолли
увидел улыбающегося Хонакуру, который восседал на пожарной корзине. Двое
жрецов Третьих стояли рядом с ним. Уолли приветствовал его. Четыре прошедших
дня не омолодили Хонакуру. Он выглядел еще более дряхлым. Улыбка же его, как
всегда, была полна силы.

- С прибытием, милорд, - просто сказал он.

- Они привозили нам пищу, - пояснила Брота. Уолли опустился на колени,
чтобы быть на уровне глаз Хонакуры.

- Боюсь, что я не смог выполнить обещания, - сказал Хонакура, - и
своего обета Богине. Сбор выбрал предводителя.

- Боарийи! Колдун говорил нам.

- Откуда он?.. Ладно. Это правда. Лорд Кадиуинси согласился со мной и