Чтение 35–й страницы книги ~Найденыш с погибшей "Цинтии"~

стать роковой.

Корабль, вместо того, чтобы быть раздавленным, теперь, при малейшем
колебании ледяного поля, приподнимался из воды и затем падал на лед с силой
парового молота. С минуту на минуту при любом из таких страшных ударов он
мог расколоться, дать течь, пойти ко дну. Чтобы отразить эту опасность,
существовало только одно средство: по возможности укреплять, непрерывно
укреплять заслон из льда и снега, который, худо ли, хорошо ли, но все-таки
защищал корпус корабля, составляя с ним почти единую, как бы однородную
массу.

Все работали с исключительным рвением. Поистине это было волнующее
зрелище! Горстка пигмеев с помощью якорей, бревен и канатов пыталась
воспротивиться разбушевавшимся стихиям! Люди спешно заделывали пробоины,
забивали снегом промежутки между бортами и ледяной преградой, даже и не
задумываясь о том, что малейшего дыхания Полярного моря будет достаточно,
чтобы положить конец всей этой жалкой возне. После четырех или пяти часов
нечеловеческого труда все выбились из сил, но опасность нисколько не
уменьшилась, так как буря продолжала свирепствовать с еще большей яростью.

Посоветовавшись с офицерами, Эрик приказал выгрузить на лед
продовольствие и припасы на тот случай, если "Аляска" не выдержит этих
ужасных толчков. Впрочем, еще в самом начале бури каждому из членов экипажа
были даны точные инструкции, как вести себя и что делать, если произойдет
катастрофа, и был выдан на руки недельный паек. Кроме того, всем было
приказано держать ружье на перевязи и не снимать его с плеча даже во время
работы.

Не так-то легко было выгрузить на лед двадцать больших бочек, но в конце
концов люди справились и с этой работой! Всевозможные припасы были сложены в
двухстах метрах от корабля, под просмоленным брезентом, который вскоре
покрылся пушистым снежным ковром.

Меры предосторожности, принятые Эриком, немного успокоили люден. Если бы
и произошло кораблекрушение, оно не грозило теперь немедленной гибелью.
Матросы сели за стол, чтобы подкрепиться неурочным ужином и горячим чаем с
ромом.

Во время ужина внезапный толчок, мощнее всех предыдущих, с такой силой
потряс ледяное поле, что ложе из льда и снега, на котором покоилась
"Аляска", сломалось от чудовищного напора. Сжатая с кормы, она приподнялась
с пронзительным скрежетом и рухнула носом в бездну, чтобы, казалось,
исчезнуть в ней навеки. Началась паника. Все ринулись на палубу. Несколько
человек, решив, пока еще не поздно, искать спасения на льду, бросились за
борт, не дожидаясь распоряжения капитана.

Четверым или пятерым из этих несчастных удалось спастись, так как они
упали на снег, а двое других очутились между ледяным пластом и обшивкой
правого борта, - в ту самую минуту, когда судно, придя в равновесие, со
скрипом и хрустом выпрямилось.

Отчаянные вопли и треск ломающихся человеческих костей были заглушены
воем урагана...

Наступило затишье, корабль оставался недвижимым.

Таков был трагический урок. Эрик еще раз предложил экипажу сохранять
хладнокровие и действовать во всех случаях только по приказу начальствующих
лиц.

- Поймите же, - сказал он своим спутникам, - высадка - это чрезвычайная
мера, прибегнуть к которой может заставить нас только самая крайняя
необходимость. Все наши усилия должны быть направлены на спасение "Аляски"!
Если мы потеряем ее, то наше положение будет более чем ненадежно! Мы покинем
корабль лишь в случае его полной непригодности. Но даже и при таком
несчастье высадка должна производиться спокойно, иначе нас неизбежно
постигнет катастрофа! Я советую вам вернуться к прерванному ужину,
предоставив офицерам заботу о дальнейших действиях.

Решительность, с какой были сказаны эти слова, успокоила даже самых
робких, и матросы спустились в кубрик79.

Затем Эрик подозвал маастера Герсебома, велел ему отвязать верного пса
Клааса и бесшумно следовать за ним.

- Мы спустимся на лед, - объяснил он вполголоса, чтобы вернуть беглецов и
призвать их к чувству долга. Это будет лучше, чем бросить их на произвол
судьбы.

Бедные матросы, пристыженные своим малодушием, находились еще на краю
ледяного поля. По первому требованию капитана они вернулись на "Аляску".

Убедившись, что беглецы находятся уже на борту, Эрик и маастер Герсебом
дошли до продуктового склада, полагая, что там мог укрыться еще какой-нибудь
матрос. Они обогнули склад, но никого больше не встретили.

- Как вы считаете, отец, не своевременно ли будет во избежание новой
паники высадить часть экипажа на лед? - спросил Эрик.

- Пожалуй, оно было бы хорошо, - ответил рыбак, - если только оставшиеся
на корабле не будут завидовать тем, кто высадится. В таком случае эта мера
предосторожности вызовет среди матросов еще большее беспокойство.

- Да, это верно! - продолжал Эрик. - Разумнее всего будет до последней
минуты объединять их усилия для борьбы с бурей, тем более, что я вижу в этом
единственную возможность спасти судно. Но раз уж мы спустились на льдину, то
воспользуемся случаем и посмотрим, в каком она состоянии. Признаюсь, этот
беспрерывный треск и грохот заставляют меня сомневаться в ее прочности.

Не успели еще Эрик и его приемный отец отойти и трехсот шагов к северу от
продуктового склада, как вынуждены были остановиться: у их ног зияла
громадная расщелина. Чтобы перебраться через нее, требовались длинные шесты,
которые они не догадались с собой захватить. Тогда решили пройти по обочине
в восточном направлении, чтобы посмотреть, как далеко тянется эта расщелина
или, вернее сказать, трещина.

Шли уже больше.получаса, но конца трещины не было видно. Следовательно,
продуктовый оклад находился на огромной льдине. Успокоенные результатами
своего исследования, Эрик и маастер Герсебом повернули назад.

Когда они были уже на полпути от склада, произошла новая подвижка
ледяного поля, сопровождавшаяся оглушительным грохотом, скрежетом и треском
ломающихся льдов. Не очень тревожась, они все же ускорили шаг, желая
поскорее узнать, не причинил ли этот очередной толчок новых неприятностей
"Аляске".

Вскоре они добрались до продуктового склада, а потом и до маленькой
бухты, где стоял корабль.

Эрик и маастер Герсебом протерли глаза, спрашивая друг друга, не видится
ли им все это во сне: "Аляски" не было на месте!

Первое, что они подумали, - корабль пошел ко дну. После всего, что ему
пришлось испытать, в этом не было бы ничего удивительного.

Но, к счастью, от такого мрачного предположения сразу же пришлось
отказаться: на поверхности воды не видно было ни одного обломка. Еще более
странное впечатление производил общий вид этой маленькой бухты, неузнаваемо
изменившийся за короткий промежуток времени. Вместе с "Аляской" бесследно
исчез и окружавший ее плотным кольцом барьер из дрейфующих льдов,
нагроможденный бурей за несколько часов. И даже больше того - все излучины
вырисовывались теперь так отчетливо, что, казалось, ледяному полю удалось
избавиться от случайного нароста и вернуть себе свои прежние очертания.

В ту же минуту маастер Герсебом отметил одно обстоятельство, которое он
опустил из виду при обходе ледяного поля, но привлекшее его внимание именно
сейчас, когда он вернулся к исходному месту: ветер переменился и дул теперь
с запада!

Не мог ли внезапно переменившийся ветер загнать еще дальше в глубину
залива дрейфующие льды, сгрудившиеся вокруг "Аляски"?

Да, по-видимому, так оно и было. Оставалось только проверить правильность
этого предположения.

Эрик и маастер Герсебом немедленно направились вдоль береговой полосы.
Шли они довольно долго, сделав четыре или пять километров. Края ледяного
поля повсюду были свободны от дрейфующего льда; яростные волны разбивались о
ледяной берег словно о песчаную отмель, а залив все уходил вдаль и не было
видно ему конца. Но что особенно показалось странным, - исчез высокий
ледяной мыс, закрывавший залив с юга.

Наконец Эрик остановился. Теперь ему было все понятно. Он крепко пожал
руку маастеру Герсебому.

- Отец, - сказал он многозначительно, - вы из породы тех людей, которым
следует сразу говорить всю правду! Так вот, правда заключается в том, что
айсберги, преграждавшие путь "Аляске", оторвались от ледяного поля. Мы
находимся на плавучем острове, длиной в несколько километров и в несколько
сот метров шириной, который по прихоти бури несется в океан!

Глава девятнадцатая. ВЫСТРЕЛЫ ИЗ РУЖЬЯ.

Около двух часов ночи Эрик и маастер Герсебом, изнемогая от усталости,
забрались под брезентовый полог продовольственного склада. Они улеглись
среди бочек и тотчас же заснули, прижавшись к теплой шкуре Клааса, а когда
пробудились, солнце уже стояло высоко над горизонтом, небо было снова синим
и море спокойным. Огромный осколок ледяного поля, на котором они плыли,
казался неподвижным, до того плавным и размеренным был его ход. Вдоль обоих
берегов с устрашающей быстротой проносились громадные айсберги, обгоняя друг
друга, порою сталкиваясь и разбиваясь. Эрику еще никогда не приходилось
любоваться зрелищем более прекрасным, чем эти колоссальные кристаллы, в
которых, как в призме, преломлялись и отражались солнечные лучи. Даже
маастер Герсебом, менее всего склонный восхищаться красотами арктической
природы, да еще в таких необычных условиях, и тот не мог скрыть своего
изумления.

- Насколько лучше было бы наблюдать за всем этим с надежной палубы! -
сказал он, вздохнув.

- Напротив! - возразил Эрик со свойственным ему оптимизмом. - На борту
корабля пришлось бы думать все время о том, как избежать столкновения с
айсбергами и не превратиться в лепешку, а на нашем ледяном острове можно, по
крайней мере, не опасаться подобной неприятности!

Конечно, это был чересчур оптимистический взгляд на вещи. Маастер
Герсебом в ответ только грустно улыбнулся. Но такова уж была особенность