лось острое, стойкое, не останавливающееся ни перед чем орудие. Это ору-
дие - я. Во мне есть и необходимая острота, и упорство, и стойкость; я
правлю окутанным тайной народом, взявшим себе девизом девиз самого бога:
patiens quia aeternus - терпелив, ибо вечен.
только что голову и что народ, о котором я сейчас вспомнил и которым я
управляю, поверг вас в изумление. Вы не знали, что имеете дело с коро-
лем. Да, ваше высочество, вы имеете дело с королем, но с королем смирен-
ного, обездоленного народа: смиренного, потому что вся сила его в униже-
нии; обездоленного, потому что никогда или почти никогда народ мой не
жнет в этом мире того, что посеял, и не вкушает плодов, что взрастил. Он
трудится ради высшей идеи, он накопляет по крупицам свое могущество,
чтобы наделить им избранника, и, собирая каплю по капле свой пот, созда-
ет вокруг него облако, которое гений этого человека, в свою очередь,
должен превратить в ореол, позлащенный лучами всех корон христианского
мира. Такой человек сейчас подле вас, мой принц. Теперь вы видите, что
он извлек вас из бездны ради воплощения великого замысла и что ради это-
го замысла он хочет вознести вас над любой земной властью, над собою са-
мим.
вы стоите. Я заключаю из ваших слов, что в тот день, когда вы пожелаете
низвергнуть того, кого сами же вознесли, дело будет сделано без труда и
человек, созданный вами, окажется в ваших руках.
шим высочеством столь жестокую, столь непорядочную игру, если бы не имел
в виду ваших интересов наравне со своими. Нет, в тот день, когда вы бу-
дете возвеличены, вы будете возвеличены навсегда; поднявшись, вы оттолк-
нете подножие на такое расстояние от себя, что не будете видеть его, и
ничто не станет напоминать вам о его праве на вашу признательность.
шей души. Благодарю вас, ваше высочество! Поверьте, что я стремлюсь к
большему, нежели ваша признательность; я уверен, что, достигнув постав-
ленной нами цели, вы сочтете меня еще более достойным вашего дружеского
расположения, и тогда вдвоем с вами мы свершим дела столь великие, что
вспоминать о них будут в веках.
час и кем, как вы утверждаете, стану завтра.
надцатого, прямой и законный наследник французского трона. Если бы ко-
роль оставил вас при себе, как оставил при себе принца, вашего младшего
брата, он сохранил бы за собою право на царствование. Только врачи и бог
могли бы это право оспаривать. Но врачи всегда больше любят короля
царствующего, чем того, который не облечен властью. Что до бога, то он
допустил ваше изгнание, принц, лишь для того, чтобы в конце концов воз-
вести вас на французский престол. Ваше право на царствование оспаривают
- значит, вы располагаете им; у вас отняли право на трон - значит, вы
имели на него право; пролить вашу кровь, как проливают кровь ваших слуг,
не осмелились - значит, в вас течет священная кровь. Теперь взгляните,
сколь многое даровал вам господь, тот господь, которого вы столько раз
обвиняли. Он дал вам черты лица, рост, возраст и голос вашего брата, и
все, что побуждало ваших врагов преследовать вас, все это станет причи-
ной вашего триумфального воскресения. Завтра, или послезавтра, или как
только это станет возможным, царственный призрак, живая тень короля Лю-
довика Четырнадцатого воссядет на его трон, откуда волею бога, доверен-
ной для претворения в жизнь рукам человеческим, он будет низвергнут на-
веки и навсегда.
на.
скрывал вас. Живой портрет короля, вы разоблачили бы заговор Мазарини и
Анны Австрийской. У вас, мой принц, появятся такие же основания упрятать
того, кто, сделавшись узником, будет доходить на вас так же, как вы,
сделавшись королем, будете походить на него.
Кто еще, кроме вас, знает ее?
я жить с женой моего брата.
ресы вашей новой политики, а также человеческая мораль.
вершенными. Всякий значительный план должен повести к результатам и по-
добен геометрическому расчету. Запертый в темнице король не будет для
вас такой же помехой, какой были для него вы, пока он властвовал. Бог
создал его душу нетерпеливой и гордой. Больше того, он обезоружил и
расслабил ее, приучив к почестям и к неограниченной власти. Желая, чтобы
конечным итогом того геометрического расчета, о котором я имел честь го-
ворить, явилось ваше восшествие на престол: и гибель всего враждебного
вам, бог принял решение прекратить в скором будущем страдания побежден-
ного, быть может, даже одновременно с вашими. Он подготовил и душу и те-
ло его к тому, чтоб агония была недолгой. Попав в тюрьму частным лицом,
наедине со своими сомнениями, лишенный всего, но привыкший к скромной и
размеренной жизни, вы смогли выдержать испытание. Другое дело ваш брат;
сделавшись узником, забытый всеми, сдерживаемый тюремными стенами, он не
вынесет горечи унижения, и господь примет душу его, когда на то воспос-
ледует его воля, то есть в весьма непродолжительном времени.
изгнание, это было бы человечнее, - вздрогнув, сказал Филипп.
тол, - ответил ваннский епископ. - А теперь, прошу вас, скажите, ясно ли
изложена мною задача? Согласовано ли ее решение с вашими предварительны-
ми расчетами и пожеланиями, ваше высочество?
вещей.
весь предшествующий разговор. Поговорим о причинах, которые могут выз-
вать крушение наших надежд, об опасностях, которые нас ожидают.
бы, как я имел честь уже говорить, все обстоятельства не способствовали
тому, чтобы свести их на нет. Не существует ни малейшей опасности ни для
вас, ни для меня, но это только в том случае, если ваше бесстрашие и
настойчивость равны тому совершенному сходству с ныне царствующим коро-
лем, которым вас наделила природа. Повторяю, опасности нет, существуют
только препятствия. Это слово, которое я нахожу во всех языках, никогда
не было доступно моему пониманию, и если бы я был королем, я бы приказал
уничтожить его, как нелепое и ненужное.
ность воистину неодолимая, и вы забыли о ней. Есть совесть, которая кри-
чит, и раскаяние, которое Гложет.
напомнили мне о ней. Да, вы правы, это и впрямь одно из труднейших пре-
пятствий. Лошадь, которую страшит ров, прыгает прямо на середину его и
разбивается насмерть. Человек, скрещивающий дрожащей рукой свое оружие с
вражеским, гибнет. Это верно! Да, это верно!
выстрел из пистолета.
даже собственное дыхание показалось Арамису чрезмерно шумным.
вашему высочеству всего, что хотел, еще не подал всех добрых советов,
еще не ознакомил с иными полезными соображениями, которые у меня для вас
наготове. Не следует ослеплять сверкающей молнией того, кто любит потем-
ки; не следует оглушать великолепным грохотом пушек тех, которые любят
деревенскую тишину и поля. Монсеньер, я знаю, что именно требуется для
вашего счастья; выслушайте меня внимательно и постарайтесь запомнить мои
слова. Вы любите небо, зеленеющие луга, живительный свежий воздух. Я
знаю восхитительные края, затерянный рай, уголок 'земли, где, наедине с
собой, свободный, не ведомый никому, среди лесов, цветов и струящихся
вод, вы забудете обо всем, что, искушая господа бога, вам предлагало
сейчас человеческое безумие. О, выслушайте меня, мой принц, я ни в малой
мере не потешаюсь над вами. Ведь и у меня есть душа, и я угадываю, в ка-
ком смятении находится ваша. Я не воспользуюсь вашей слабостью, чтобы