сенью короны, он проснется в тюрьме. С этого момента единственным пове-
лителем будете вы, и стремлением всей вашей жизни будет стремление сох-
ранить меня при своей особе.
колени. И в день, когда ваше чело украсит корона, мое же - тиара, мы об-
меняемся поцелуем.
кий, просто искусный, просто возвышенный гений: будьте добры ко мне,
будьте моим отцом.
шевельнулось еще незнакомое ему чувство, но это впечатление, впрочем,
вскоре пропало.
Во-ле-Виконт.
Фуке в 1653 году. Денег в то время во Франции почти не было. Все погло-
тил Мазарини, и Фуке тратил уже остатки. Впрочем, у некоторых даже сла-
бости - и те плодотворны, даже пороки - и те полезны, и Фуке, вложившему
в этот дворец миллионы, удалось привлечь к постройке его трех знаменитых
людей: архитектора Лево, планировщика парков Ленотра и декоратора внут-
ренних помещений Лебрена"
тавить в упрек, то это его чрезмерная величавость и чрезмерная роскошь.
Вплоть до наших дней сохранилась привычка исчислять в арканах площадь
покрывающей его кровли, починка которой теперь, когда состояния мельчают
вместе с эпохой, - сущее разорение.
дворцы, которые Уолси, боясь вызвать ревность своего повелителя, считал
себя вынужденным подносить ему в дар.
го дворца особенно поразительны, если что-нибудь в нем можно предпочесть
великолепию его обширных покоев, роскоши позолоты, обилию картин и ста-
туй, то это лишь парк, это только сады замка Во. Фонтаны, казавшиеся чу-
дом в 1653 году, остаются чудом и ныне; то же можно сказать и о каска-
дах, восхищавших всех королей и всех принцев Европы.
ленил реку на тысячу фонтанов и собрал тысячу фонтанов в потоки.
называли самым великим королем во всем мире. Друзья Фуке свезли сюда
все, чем были богаты: кто своих актеров и декорации, кто художников и
ваятелей, кто, наконец, поэтов, мастеров остро отточенного пера.
нейшим коридорам, тогда как Фуке, приехавший только утром, спокойный и
внимательный ко всему, обходил замок, отдавая последние распоряжения уп-
равляющим, уже закончившим свой осмотр.
богов падали отвесные солнечные лучи. В чашах бассейнов нагревалась во-
да, и зрели в садах великолепные персики, о которых пятьдесят лет спустя
с сожалением вспоминал великий король, говоря кому-то в Марли, где в са-
дах, обошедшихся Франции вдвое дороже, чем стоил фуке его замок Во, не
было порядочных сортов персиков:
молоды,
лично знал себе цену, кому досталось в наследство все достояние Никола
фуке, кто взял у него Ленотра, а также Лебрена, кто послал самого Фуке
до конца дней его в государственную тюрьму, тот вспомнил лишь персики
своего поверженного, забытого, задушенного врага! Тридцать миллионов бы-
ли брошены рукою Фуке в его бассейны, в литейные его скульпторов, в чер-
нильницы его поэтов, в папки его художников, и все же тщетными оказались
его надежды на память людскую. Но достаточно было великому королю уви-
деть румяный и сочный персик, чтобы воскресить в памяти печальную тень
последнего суперинтенданта Франции.
ла приезжих, что он позаботился проверить охрану у всех ворот и дверей и
оборудовать необходимые помещения, Фуке занимался тем, что предусматри-
валось программой празднества: Гурвиль показывал, где у него будут фе-
йерверк и иллюминация; Мольер повел его в театр; осмотрев часовню, гос-
тиные, галереи, утомленный Фуке встретил, спускаясь по лестнице, Арами-
са. Прелат знаком остановил его.
спешно заканчиваемой картине. Живописец Лебрен, весь в поту, испачканный
красками, усталый и вдохновенный, делал быстрой кистью последние завер-
шающие мазки. Это был портрет короля в парадном костюме, том самом, ко-
торый Персерен соблаговолил показать Арамису.
жестью и теплотой веяло от изображенной на ней человеческой плоти. Он
рассмотрел портрет, оценил мастерство и, не находя, чем можно было бы
вознаградить этот поистине геркулесов труд, обхватил руками шею художни-
ка и с чувством обнял его. Суперинтендант "испортил костюм стоимостью в
тысячу пистолей, но влил бодрость в душу Лебрена.
ние Персерена, сопровождавшего вместе с другими Фуке и восхищавшегося в
картине больше всего костюмом, сшитым им для его величества, костюмом,
представлявшим, по его словам, произведение подлинного искусства, костю-
мом, равный которому можно было найти разве что в гардеробе г-на Фуке"
поданным с крыши замка. За Меленом, на открытой равнине, дозорные заме-
тили королевский поезд: его величество въезжал в Мелен; за ним следовала
длинная вереница карет и всадников.
ваннский епископ и рассмеялся своим неискренним смехом.
теперь улыбайтесь, ведь сегодня радостный день.
тендант, указывая пальцем на показавшийся вдали поезд Людовика, - он ме-
ня вовсе не любит, да и я не пылаю к нему горячей любовью, но сейчас,
когда он приближается к моему дому, отчего - я и сам не скажу, но особа
его для меня священна; он мой король, и он мне почти что дорог.
его.
сумм короля.
сможете.
томляйтесь, друг мой. Поберегите силы к приезду его величества короля.
мандующий, осматривающий посты ввиду приближения неприятеля.
лодой монарх горел жаждою удовольствий. За время поездки он лишь дважды
видел мелькнувшую на мгновение Лавальер и, предвидя, что ему не удастся
поговорить с ней иначе как ночью, в саду, после окончания всех положен-
ных церемоний, торопился поскорее занять отведенные ему в Во покои. Но,
строя эти расчеты, он забыл о капитане своих мушкетеров и о Кольбере.
гасконец не мог успокоиться, без конца обращаясь к себе самому с вопро-
сом, зачем Арамису понадобилось домогаться у Персерена, чтобы тот пока-
зал ему новые костюмы его величества.
Пехов Алексей
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Перумов Ник