сентиментально восхитился Лев. - Разве что пальцы веером не расфуфыривает, а
так - вылитый хачик из казино "Метелица". Только, ради аллаха, не
спрашивайте меня, где это... Все равно не вспомню, шайтан побери!
прошипел Ходжа, задвигая друга в угол. - О царственный отпрыск! Я прошу
прощения за этого недостойного нахала, трижды выгнанного из медресе и не
умеющего разговаривать с благородными людьми.
мудрость Аллаха, дабы донести его слово людям, и ваш верный раб, мой
господин!
петь научу?
дуб. Джамиля, а не покормишь ли ты нашего усталого героя? Там вроде еще плов
оставался и хурмы немного...
его с самым высокомерным выражением лица. Домулло чуть повел плечами, словно
бы сбрасывая последние сожаления о неизменности человеческой глупости и
чванства, а потом неторопливо заговорил. И речь его текла так певуче, что
благородный Мумарбек Кумган-Заде развесил оттопыренные уши, боясь даже
вздохом помешать столь дивному рассказу.
горькую и чудесную песню из всех, что когда-либо произносили уста
правоверного. Пусть же сердце твое наполнится храбростью, ум вооружится
терпением, а уста сомкнутся, дабы ни одним вздохом сочувствия или возгласом
гнева не прервать нить моего повествования. Узнай же, что дом, в котором ты
находишься, вовсе не дом, а волшебный дворец! Что доставлен ты сюда не
грязным, недостойным наглецом на хребте беспородного осла, а могучим дэвом
на благородной спине крылатого коня Ак-Магарака! Что девушка в платье
простолюдинки - величественнейшая и прекраснейшая пэри Востока, принцесса
Самрагадд эй-Зуль-Зуль, чей славный отец является вдовствующим падишахом
многих земель на Юге и Западе! Я же, его скромный визирь и советник,
посредством злых чар превращенный в тихого уличного мудреца... О, не верь
глазам своим! Ибо обманчива вуаль Зла, накинутая врагом мусульман на все,
что дорого Аллаху! Ты же есть единственный избранник судьбы, истинный принц
великой Армении, достойный сын своего рода, воин, отмеченный
благосклонностью Всевышнего, и карающий меч в его деснице! На твоем челе -
печать мудрости мудрейших, твоя рука тверда подобно граниту, твое сердце
пылает огнем и не ведает страха, а твоя душа переполнена милостью к
страждущим, рабам твоим, ищущим спасения в твоей благословенной тени. Все ли
ты понял, о светоч моих мыслей?
узкую грудь и яростно закивал. Ходжа торопливо остановил парня, всерьез
опасаясь, что его цыплячья шея не перенесет столь активных упражнений.
принцессе и сотне ее рабынь? Поселиться в золотом дворце с серебряными
фонтанами? Иметь у себя в услужении могущественного дэва и волшебного
скакуна?
слюна. - Все давай, все минэ, все бэру...
худосочных демонов пустыни, под чьей властью мы вынуждены пребывать в этих
гнусных личинах?
подернулись матовой пеленой, губы шевелились, а левая рука, что-то
пересчитывая, загибала пальцы на правой. - Нэт... Восэмь - это нэт. Многа...
свое. Домулло трижды помянул шайтана и внес контрпредложение:
храбреца пошатнется в глазах всего мира.
Я - сказал!
с той же степенью недоумения и сострадания. Кажется, разговор грозил
затянуться, плавно переходя в банальный торгашеский спор.
все, только бы получить деньги вперед. Оба гнули свое, у каждого были свои
интересы, прийти к разумному соглашению становилось все труднее и труднее.
Если бы Ходжа Насреддин (как, впрочем, и почти каждый босяк Багдада!) не
вырос на шумном восточном базаре - конструктивный диалог накрылся бы жирным
крестиком. А так, после долгой торговли, криков, воплей, слез, взаимных
оскорблений, оба спорщика в конце концов ударили по рукам. Всеобщая
удовлетворенность сделкой заключалась в следующем: Мумарбек Кумган-Заде
обязался избавить заколдованных мусульман от пяти злых гулей за
соответствующую плату: дворец золотой - 1 шт., волшебный конь, летающий над
облаками, - 1 шт., вакантный трон падишаха Юга и Запада - 1 шт., прекрасные
румийские рабыни - 100 шт. оптом. Принцесса и дэв в общий список не вошли.
Как именно можно было претендовать на трон, не женившись на принцессе? Очень
просто - фиктивный брак! Идею подбросил закормленный Оболенский, на пару
минуток вырвавшийся из-под опеки признательной Джамили. Хотя доныне на
Востоке фиктивные браки не практиковались, да и по сей день не практикуются,
но в тот момент все прошло как по курдючному жиру.
он предпочел поверить. Что, впрочем, не помешало ему потребовать составления
двустороннего договора и принесения клятвы на Коране. Насреддин подобную
клятву дал охотно - в случае превращения их всех в кого следовало герой
непременно получит свое. Или схлопочет... или огребет... кому как нравится.
короткий, как первый поцелуй застенчивой девушки, томный, словно ее дыхание,
и нежный, как тонкая, пульсирующая жилка на ее девственной шее... (Это не
руководство для начинающих вампиров, это эротика!) Гули обещались зайти
после полуночи. Полчаса у наших друзей ушло на координацию планов действий,
а потом работа закипела...
x x x
так уже каждый второй пишет. Багдад гудел, словно Литинститут при
вступительных экзаменах на самой коммерческой основе... О, гораздо лучше! И
главное, куда точнее обрисовывает действительность. Если уж каждый
начинающий прозаик или поэт втихую мнит себя гением, то что же бывает, когда
эти гении скапливаются в ограниченном пространстве, по пятьдесят человек на
место?! Нечто подобное творилось и на центральном багдадском базаре. Только
и разговоров, что о неуловимом Ходже Насреддине и его спутнике, отчаянном
Льве Оболенском. Правда, настоящее имя знали немногие, большинство
предпочитало называть его просто, по-домашнему - наш Багдадский вор. После
достопамятной ночи Бесстыжих Шайтанов (чуть не написал Длинных Ножей!) весь
народ высыпал на улицы, во всех переулках, в любой чайхане, на каждом углу
люди шумно обменивались последними новостями. Те, в свою очередь, быстро
приобретали статус слухов и сплетен, грозя в самое ближайшее время стать
анекдотами и даже легендами... Навеки осмеянные Далила-хитрица и ее дочь,
мошенница Зейнаб, были вынуждены экстренно переехать в далекий горный кишлак
к знакомым. Там еще можно было как-то укрыться от позора, а здесь им в лицо
хохотал любой уличный босяк. (Хотя лично мне, как современному человеку, не
совсем понятно, где тут конкретное осмеяние и ради чего съезжать? Впрочем,
готов согласиться и с тем, что в средние века чувство юмора на Востоке
здорово отличалось от теперешнего. Например, вид хромого человека вызывал у
прохожих сдержанные смешки, а встреча на площади лилипута или карлика -
взрыв неуправляемого хохота! Любое уродство, болезнь, вынужденная травма
были смешны уже по своей сути. Но, простите, отвлекся...) Короче, багдадцам
страшно понравилось, что в их среде нашлись шустрые ребята, нащелкавшие по
носу двум заносчивым бабам. То, что попутно по тюбетейкам досталось и
благородному Шехмету с племянником, вызывало не смех, а скорее уважение. Оба
были еще вполне в силе, оба обладали достаточной властью, чтобы эту силу
применить, и особо подшучивать над "хозяевами" города не рисковал никто.
Втихомолку гоготали, но явно - нет... Больше всего скользких шуточек
досталось, кстати, самому эмиру, великому и справедливому Селиму ибн Гаруну
аль-Рашиду. Так как именно он ввел в городе жесточайшие законы против
воровства, методично претворяя их в жизнь посредством отрубания рук и
смертной казни. То есть тот факт, что, несмотря ни на какие репрессии, в
столице появился настоящий Багдадский вор, немыслимый и вездесущий, било по
эмирскому престижу сильнее македонского тарана. Многие усматривали в этом
перст самого Аллаха, но и многие, скептически качая головами, говорили, что
в дворцовую тюрьму уже вовсю волокут пойманных индусов, лекарей, астрологов,
дервишей и всех подозрительных лиц, под чье описание подходит титул
"спецагент". Стражники лютуют вовсю! Как бы ни был ловок этот голубоглазый
Багдадский вор, его все равно непременно поймают и казнят. Оболенский
правильно делал, что почти не выходил из дома. Ну, почти не выходил... Разве
что пару раз, по особой нужде. Нет, не подумайте ничего такого, просто было
необходимо кое-что подукрасть. Причем Ходжа настаивал на минимуме, потому
Ильин Андрей
Лондон Джек
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Курылев Олег
Куликов Роман