Чтение 36–й страницы книги ~Свихнувшееся время~

произнес Вик. - И ошибался.

До Рэгла неожиданно дошло, что он не корпит в своей комнате над очередным
заданием, а значит, завтра их всех могут стереть с лица земли. Теперь
понятно, почему Тэд, водитель, так умолял меня. Почему "Таймс" дал мою
фотографию как Человека Года.

- Я вспомнил. - Рэгл остановился. - В ту ночь. У Кессельманов. Там была
фотография моего алюминиевого завода.

- Мы можем вернуться, - сказал Вик. - Мы обязаны вернуться. Ты, во всяком
случае. Им нужно было, чтобы с тобой кто-то был, для естественности. Они
взяли Марго, меня, Билла Блэка. Помнишь, я искал в ванной шнур от
выключателя? Это был условный рефлекс. Наверное, здесь у них шнуры. Во
всяком случае, мой выключатель работал от шнура. И когда мои продавцы
отреагировали как одна группа... Наверное, здесь они работали в каком-нибудь
магазине. Может, даже в овощном отделе. Все то же самое, только сорок лет
спустя.

Впереди показались огни.

- Попробуем зайти.

Рэгл ускорил шаги. Он все еще хранил карточку Тэда, водителя. Скорее
всего, с номером военной полиции. Снова назад... Но почему?

- Почему я должен возвращаться? - спросил Рэгл. - Почему я не могу
заниматься этим здесь?

Почему я должен жить там, воображая, что это 1959 год и я разгадываю
газетный конкурс?

- Спроси кого-нибудь другого, - сказал Вик. - Я не знаю.

Огни постепенно превращались в слова. Цветная неоновая вывеска извещала:
"Западная аптека".

- Аптека, - прочел Вик. - Отсюда можно позвонить.

Они вошли в крошенную, уютную и ярко освещенную комнату с полочками и
витринами. Ни посетителей, ни служащих не было, и Рэгл осмотрелся в поисках
телефона. А может, телефонов уже нет, подумал он.

- Чем могу помочь? - раздался женский голос.

- Нам надо позвонить, - ответил Рэгл. - Очень срочно.

- Будет хорошо, если вы заодно покажете, как обращаться с аппаратом, -
попросил Вик. - А еще лучше - наберете нам номер.

- Ну конечно, - сказала аптекарша, выскальзывая из-за стойки в
белоснежном халате. Она улыбнулась им, женщина средних лет в туфлях на
низком каблуке. - Добрый вечер, мистер Гамм.

Он узнал ее.

Миссис Кейтелбайн.

Кивнув Рэглу, миссис Кейтелбайн прошла мимо него к двери, закрыла ее и
опустила шторы. Только после этого она повернулась к Рэглу.

- Какой номер?

Он дал ей карточку.

- О, понятно! Это армейский коммутатор в Денвере. И внутренний 62. Скорее
всего, - миссис Кейтелбайн нахмурилась, - кто-то из противоракетной обороны.
Если вы их застанете в это время, значит, они просто там живут. Как будто от
этого что-то зависит. - Она вернула карточку Рэглу. - Много вспомнили?

- Довольно много, - ответил Рэгл.

- Помогло, что я показала вам модель вашего завода?

- Да, очень.

- Тогда я довольна.

- Вы ходили вокруг да около, по кусочкам восстанавливая мою память.
Значит, вы представляете армию?

- Да, - ответила она. - В некотором роде.

- Как могло получиться, что я все забыл?

- Вас заставили забыть. Точно так же, как вас заставили забыть все, что
произошло, когда вы поднялись на холм и встретились с Кессельманами.

- Меня подобрали грузовики муниципальной службы. А на следующее утро люди
из муниципалитета начали копать канаву. Следить за мной. Значит, это они
построили город и управляют им? Это они заставили меня все забыть?

- Да, - кивнула миссис Кейтелбайн.

- А вы хотели, чтобы я вспомнил.

- Потому что я лунатик. Я из тех, за кем гоняется военная полиция. Вы
ведь решили перейти на нашу сторону, мистер Гамм. Уже упаковали чемоданчик.
Но что-то произошло, и до нас вам добраться не удалось. Вас оставили в
живых, потому что Рэгл Гамм им нужен. Усадили за газетный конкурс - чтобы вы
служили им своим талантом, не испытывая нравственных мук.

Миссис Кейтелбайн по-прежнему улыбалась веселой профессиональной улыбкой;
в этом белом халатике она напоминала медсестру из стоматологического
кабинета, рекламирующую новые средства для ухода за полостью рта. Энергичная
и деловая. И, подумал Рэгл, убежденная, преданная.

- Почему я решил перейти на вашу сторону?

- Вы не помните?

- Нет.

- Тогда я вам дам кое-что почитать. Вроде пособия по ориентации. - Она
сделала шаг назад и вытащила из-под прилавка плоский малиновый конверт. -
Первое, - начала миссис Кейтелбайн, - номер "Таймс" от 14 января 1996 года с
вашим фото на обложке и биографией внутри. Достаточно подробной для широкой
публики.

- Что они знают? - спросил Рэгл, думая о миссис Мак Фи и ее сплетнях.

- Что вы страдаете заболеванием дыхательных путей, из-за чего живете
отшельником в Южной Америке, в заброшенном перуанском городке под названием
Айакучо. А вот еще. -Миссис Кейтелбайн извлекла небольшую книжку. -
Официальный учебник по современной истории для школ ЕДИНОГО СЧАСТЛИВОГО
МИРА.

- Объясните мне этот лозунг - "Единый Счастливый мир".

- Это не лозунг. Это официальное название организации, убежденной, что
межпланетные путешествия не имеют будущего. Единый Счастливый Мир хорош сам
по себе: он гораздо лучше, чем бесконечные безжизненные пустоты, которые
Господь никогда не предназначал человеку. Вам, конечно, известен смысл слова
"лунатик"?

- Колонист на Луне.

- Не совсем. Но в книге это все есть, наряду с обзором событий начала
войны. И еще. - Миссис Кейтелбайн вытащила из конверта памфлет под названием
"Борьба с тиранией".

- Что это? - спросил Рэгл.

Брошюра вызвала у него странное чувство, он испытывал потрясение от
узнавания давно забытого, включались старые ассоциации...

- Этот памфлет распространялся среди тысяч рабочих корпорации Рэгла
Гамма. На ваших многочисленных заводах. Вы до сих пор удерживаете сильные
позиции в экономике и вызвались работать на правительство за чисто
символическое вознаграждение, жест патриотизма. Посвятили свой талант
спасению людей от ракетных ударов с Луны. Но через несколько месяцев все
изменилось - вы всегда лучше других угадывали тенденции развития.

- Я могу это взять в город? - спросил Рэгл. Он уже думал о завтрашнем
задании. Это вошло в его плоть и кровь.

- Нет, - возразила миссис Кейтелбайн. - Они знают, что вы вырвались. И,
если вы вернетесь, снова попытаются стереть вашу память. Лучше читайте
здесь. Сейчас около одиннадцати. Время есть. Я понимаю, вы думаете о
завтрашнем задании.

- Здесь не опасно? - спросил Вик.

- Нет.

- А если нагрянет военная полиция?

- Посмотрите в окно.

Рэгл и Вик подошли к окну аптеки и выглянули.

Улица исчезла. Вокруг простирались темные безжизненные поля.

- Мы за городом, - сказала миссис Кейтелбайн.

- Как только вы вошли, мы тронулись с места. И до сих пор едем. Вот уже
месяц, как мы научились проникать в Старый город. Так его назвали те, кто
построил. - Помолчав, она добавила:

- Вы никогда не интересовались, где живете? Как называется город? Страна?
Штат?

- Нет, - ответил Рэгл, чувствуя себя дураком.

- Мы в западном Вайоминге, недалеко от границы с Айдахо. Ваш город был
построен на месте нескольких поселений, снесенных в первые дни войны. Они
довольно удачно все воссоздали, основываясь на старинных описаниях и
картинках. Руины, которые пытается расчистить Марго, - это подлинные
развалины бывшего Кеммерера, старинные оружейные склады. Туда-то мы и
подбросили телефонную книгу, листки со словами и журналы.

Присев к столу, Рэгл погрузился в чтение собственной биографии.

Глава 14

Страницы журнала шелестели, раскрывая перед ним реальный мир. Имена,
лица, ощущения наплывали на него и вновь оживали. На этот раз не было людей
в серых комбинезонах, угрожавших ему из ночной тьмы, и Рэгл сидел,
вцепившись в журнал и впитывая каждую строчку. "Вперед с Морагой", он
вспомнил избирательную кампанию 1987 года. Еще был лозунг "Победим с
Вольфом"... Кстати, и победили.

Фотография худого, тщедушного профессора из Гарварда. Рядом с ним -
человек, ставший вице-президентом. Какой контраст, подумал Рэгл. Они так
отличались друг от друга, что в конце концов довели страну до гражданской
войны. И оба на одном бюллетене. Каждый хотел завоевать все голоса.

Профессор права из Гарварда и бывший работник железной дороги. Специалист
по римской и английской юриспруденции и человек, швырявший мешки с солью.

- Помнишь Джона Морагу? - спросил Рэгл.

На лице Вика промелькнула растерянность.

- Естественно.

- Даже смешно, что образованный человек оказался таким легковерным. А
может, и слишком наивным. - Чересчур много теории и мало практики, подумал