Чтение 36–й страницы книги ~Психолавка~

- Абсолютно.

Глория стояла рядом со мной.

- Тебе это действительно так необходимо? - спросила она.

- Да. Можешь мне поверить. Пранди выпустила Адамову руку и двинулась
прочь, бросив на ходу:

- Это же дело нескольких секунд! - Она обращалась к Глории. - Зато потом
все будет кончено.

- Я знаю, - ответила ей Глория. Адам улыбнулся.

- Верно, - сказал он. - Хорошо, Альф. Пойдем.

И мы с ним направились к Дыре. Глория последовала за нами.

- Я буду тебе ассистировать, Дамми, - сказала она.

- Нет, - ответил он. - Никаких ассистентов.

- Не волнуйся. Все будет в порядке, - попытался я ее успокоить.

- Но я требую, Дамми! - возмутилась она. Он только головой покачал.

- В данном случае, дорогая, ты ничего требовать не можешь, - сказал он
ей.

- В этом деле командую я. Идем, Альф.

Я подмигнул Глории и шепнул:

- Не беспокойся. Я скоро вернусь. - И мы с Адамом нырнули в Дыру, а
Глория вернулась в гостиную и уселась на диван.

Я успел еще увидеть, как Пранди поднимается по лестнице наверх, и дверь
за нами закрылась. Мы пошли по коридору, а вокруг нас с тихим звоном падали
откуда-то сверху ножи.

- Момент истины для тебя, - заметил Адам.

- Да, наверное, - откликнулся я, следуя за ним вдоль ровной цепочки
глубоких отметин, оставленных его когтями леопарда. Через некоторое время я
спросил:

- А мы не слишком далеко зашли?

- Все самое ценное я храню в самой глубине, ближе к корме, - пояснил он.
- Ага, вот и они!

Действительно, впереди уже были видны знакомые семь тел, покачивавшиеся
на ветру времени. Адам сунул руку в небольшой пространственный ?карман?
слева от себя и извлек оттуда табличку с инструкцией.

- Перенос памяти потребует всего несколько секунд, - сказал он. - Хотя
без сознания ты будешь несколько дольше - не могу, правда, точнее сказать,
как долго. Но ведь здесь время ничего не значит, ты же понимаешь.

- Ладно. А когда я приду в себя, то хотел бы кое-что тебе сообщить.

- Хорошо, - сказал он и легонько ударил меня по голове, чуть повыше уха,
и все тут же куда-то провалилось.

Я очнулся со вкусом летнего винограда ?мадлен? во рту. Вокруг было некое,
более широкое, чем обычно, статическое пространство. Я стоял лицом ко входу
в Дыру. Дверь была закрыта, а Адама нигде не было видно. Уже через несколько
секунд я догадался: что-то не так, ибо входная дверь была повернута вверх
ногами! Я, таким образом, стоял на потолке, хотя сам себя перевернутым вверх
ногами отнюдь не чувствовал. Впрочем, и спокойным я себя тоже не чувствовал.
Мне почему-то казалось, что я всегда умел стоять на потолке головой вниз.
Просто никогда не пробовал. Вполне возможно, я мог даже пройтись по потолку
и спуститься по стене на пол. Подумать - значит сделать, решил я. Как-то все
же привычнее было бы стоять на полу. Я поднял ногу и стал поворачиваться
влево.

И тут справа от меня что-то промелькнуло, и с этой стороны я почувствовал
острую боль. Затем в поле моего зрения появился Адам. Это он только что меня
ударил.

- Ты что это? - спросил я, скорее удивленный, чем напуганный.

Снова что-то промелькнуло - теперь уже слева, - и снова я почувствовал
боль.

И тогда я резко подпрыгнул вверх, поджав колени и сжавшись в комок,
сделал несколько кульбитов и постарался преодолеть странное гравитационное
поле, прижимавшее меня к потолку. В общем, на потолок я не вернулся. Когда
мне удалось перевернуться ногами к полу, я рванулся к нему изо всех сил и в
конце концов упал на пол, низко присев на напружиненных ногах и выбросив в
стороны кулаки. Левый мой кулак ткнулся во что-то, и я услышал тихое
ворчание. Тогда я ткнул вправо, повернулся и увидел, что ко мне приближается
чья-то нога. Я перехватил ее и резко вывернул.

И увидел изумленное лицо Адама. Он, совершенно точно, никак не ожидал от
меня такой прыти. А если и предполагал, что я перехвачу его ногу, то,
безусловно, думал, что я дерну за нее и постараюсь бросить его на пол.
Однако я выкручивал ногу влево, точно в моих руках был руль от автомашины.
Тогда он вытянул правую руку, откинулся назад и, коснувшись спиной пола,
оттолкнулся рукой и сам повернулся всем телом вдоль вертикальной оси,
используя крутящий момент. Я еще сильнее стиснул руки и снова стал
выкручивать его ногу. На этот раз он проделал то же самое вращение левой
рукой. Я еще несколько раз крутанул его ногу, но реакция была та же. Мне
было совершенно не интересно, где именно он научился этим приемам, - а
может, был просто достаточно талантлив, чтобы самому изобрести их по ходу
дела. Мне-то они были известны под разными названиями - ведь их применяли
различные народы в самые различные исторические периоды.

И тут Адам улыбнулся мне. Я выпрямился, и он перестал скалиться,
поскольку я закрутил его ногу еще сильнее. Вскоре он вращался вокруг меня на
расстоянии вытянутой руки, точно был моим спутником.

- Почему ты напал на меня, Адам? - спросил я.

- Ты и сам знаешь почему... теперь знаешь, - откликнулся он.

- Ничего я не знаю! - возразил я. - У меня, конечно, есть кое-какие
подозрения, но я абсолютно ни в чем не уверен. Лучше скажи сам.

- Черта с два! Я из тех, кто любит поиграть со своей добычей!

Я отпустил его. Пришлось самому несколько раз повернуться, прежде чем
удалось затормозить.

Он весь подобрался по-кошачьи, и теперь движения его были не
поступательными, а вращательными; казалось, он в любую минуту готов прыгнуть
и приземлиться на ноги или на руки, а потом снова прыгнуть - на меня. Он
прыгнул, но мне удалось его отшвырнуть, и он ударился прямо об одного из
клонов, висевших на крюках, после чего они один за другим стали срываться с
крюков и попадали прямо на него. У меня не было ни малейшего желания
откапывать его из-под этой кучи малы. Я некоторое время постоял молча, потом
крикнул:

- Сладить с тобой действительно непросто, признаю. У тебя замечательная
координация движений. Слушай, пусть это будет ничья. У нас ведь есть о чем
поговорить и без драки.

Я услышал, как он там злобно плюется. Потом он выбрался из-под груды
клонов, таща за собой одного из них - вандала, по-моему. Внезапно вокруг
него появилась целая стая половых органов - человеческих и нечеловеческих, -
которые кольцом вились в танце и распевали: ?Уходи, Смерть, уходи!? Адам
оторвал вандалу правую руку и швырнул ею в меня. Я руку поймал и швырнул
обратно. Но он уже успел открутить вандалу голову, и этот снаряд тоже летел
в меня. Честно говоря, довольно обескураживающее ощущение, когда в тебя
летит твоя собственная голова - так сказать, саput decapitatum (Голова,
отсеченная от тела (лат.).). Адам поймал брошенную мною руку и еще что-то
оторвал от тела бедняги вандала, а круг пляшущих органов вокруг него
пополнила неровная вереница лилипутов обоих полов. Лилипуты спотыкались, как
зомби, и по внешнему виду каждого из них легко можно было понять, от чего
именно он умер. Из их тел торчали ножи, шеи были перетянуты удавками; многие
были буквально изрешечены пулями; некоторые же оказались отталкивающего вида
утопленниками, неестественно бледными и распухшими. Лилипуты тоже двигались
по кругу, но в направлении, противоположном танцующим половым органам, и
чуть ниже. Все это напоминало цепочки нот в скрипичном и басовом ключах.
Адам между тем выдрал из тела несчастного вандала горсть внутренностей и
швырнул ими в меня. И тут пошел кровавый дождь.

Я отбежал в сторонку и крикнул ему:

- Хватит тебе! Ведь это даже не мой клон! И мне совершенно безразлично,
будешь ты его дальше потрошить или нет.

Он бросил останки вандала через плечо - куда-то в сторону прохода между
полями сингулярности - где останки и исчезли.

- И зачем ты так грубо врешь? - спросил он.

- К сожалению, я говорю сущую правду. А зачем ты так отвратительно ведешь
себя и дерешься?

- Я намеревался убить тебя и полностью завладеть твоими воспоминаниями -
вот тогда уж ты бы понял, почему сделать это мне было необходимо.

- Ты эту идею в рассказе Кафки ?В исправительной колонии? почерпнул?

- Вот именно. Я был уверен, что ты это оценишь, Альф!

- Нет, тут ты ошибся.

- И будешь отважно защищаться, проявив замечательные бойцовские качества!

Представляешь - ?божественный? против Охотника! Мы ведь оба с тобой из
лучших, сам знаешь. А разве тебе не интересно, кто из нас самый лучший?

- Не особенно. А как тебе такой исход поединка: я уступаю, ты побеждаешь,
и потом мы мирно беседуем?

Он снова злобно сплюнул и бросился на меня. У него действительно было
одно существенное преимущество, только он об этом не знал. Он мог вести себя
как угодно и использовать любые приемы, потому что хотел убить меня. Я же
этого не мог - потому что хотел непременно оставить его в живых.

Мы развлекались различными бросками, точно в баскетбол играли, и я
понимал, что это может продолжаться довольно долго. Интересно, думал я, кому
все-таки достанется больше? Потом решил, что это, в общем-то, значения не
имеет.

Я весьма удачно успел присесть, когда он попытался врезать мне кулаком, и
мой первый настоящий удар пришелся ему точно в подмышку.

- ?Удар, отчетливый удар? (У.Шекспир. ?Гамлет?, акт V, сцена поединка
Гамлета с Лаэртом. Перевод М. Лозинского.), - провозгласил он.

И, повернувшись вокруг собственной оси, ударил меня своим острым локтем
прямо в бок. Я попытался сперва стукнуть его по шее, потом в висок, в нос, в
челюсть, под ухо - пять раз я пытался нанести ему молниеносные, практически