Чтение 36–й страницы книги ~Малайсийский гобелен~

гребневиков-кожанов или утконосых ящеров. Не говоря уже о черепичниках,
сиречь старых бурдюках. Я найму коня, самого лучшего...

- Дорогой Периан, лучшие кони напрокат не сдаются. И ежегодная охота -
не вечеринка нищих актеров. Так что прислушайся к добрым советам. Если уж ты
решился участвовать, то все должно быть проделано безукоризненно и в
соответствии со стилем высшего общества.

- Да я, вроде, не в трущобах воспитывался.

- Тогда оставь разговоры о наемных клячах. На охоту приглашены многие
представители благородных семейств. И преследовать они будут отнюдь не
утконосых ящеров, а зверей поопаснее. Если уж на то пошло, то в Джурации
утконосов и гребневиков используют как вьючных животных.

Ее снисходительный тон начинал раздражать меня. Она снова уселась в
кресло и приняла картинную позу - как на сеансе у портретиста. Впечатление
усиливали оба ее иглотерия, полностью распустившие веера.

- Хорошо, Армида, поскольку мне никогда не доводилось бывать в
Джурации, будь добра, поведай мне, на кого охотятся эти добрые люди -
благородные и обычных кровей. Может быть, на роголомов?

- Что за удовольствие гоняться за этими увальнями? Нет уж, в Джурации
охотятся на хищников, на королей древнезаветных зверей - тиранодонов и
кинжалозубов. Причем не на степных, а на лесных кинжалозубов. Охота длится
три дня. Она доставляет огромную радость, но это еще и серьезное испытание
мужества.- Коварная усмешка блеснула в ее глазах.

- А какое испытание женственности проходят в Джурации?

- Женщины не охотятся на древнезаветных исполинов. На балконе появилась
Йолария с корзиной абрикосов. Она удостоила меня улыбкой.

- Фрукты уже созревают, де Чироло. Простите меня, мисс Армида, но
карета подана. Время утренней прогулки.

Армида пожала мне руку, и я вышел во двор. Там грелась на солнце
парусница. Увидев меня, она сердито распустила свой огромный синий плавник.

Оказавшись снова на улице, я бездумно направился к Кемпереру.

Она любит меня, она планирует выйти за меня замуж. Верно? А от меня
требуется лишь справиться с двадцатифутовым кинжалозубом или что-то вроде
этого. Очень просто, не так ли?

Меня охватил страх. Я спрашивал себя, не слишком ли многого от меня
хотят во имя этой любви. Откровенно говоря, я задавал себе вопрос, был ли я
ровней Армиде и вообще Гойтолам. Возможно, этот же вопрос задавал себе
находившийся где-то в Малайсии ее высокородный молодой человек. Кто он? Я
знал лишь одно: если бы я был хищником, я бы схарчил этого малого в один
присест.

Мне необходимо вести себя лучше. Я должен прекратить всякий флирт с
Бедалар. Я должен быть безупречным, если хочу быть сильным. Или постараться
быть чище. Я чувствовал себя немного виноватым, оттого что переспал с
девушкой де Лам-банта. Все произошло случайно. Я потерял контроль над своими
чувствами. Одним из этих чувств было вожделение. Я не должен играть роль
предателя генерала Геральда в реальной жизни. Мне необходимо быть
благородным, таким как принц Мендикула. Тогда я завоюю свою принцессу. С
этого момента нужно начать новую жизнь.

Я не хотел всю жизнь быть актером.

Добрый совет - вот что мне нужно. И деньги для охоты тоже. Ладно, еще
целая неделя впереди. Возможно, поможет гороскоп Симли Молескина.

А через джунгли моего воображения уже двигались чудовищные твари.

Дорога, по которой я шел, вела через площадь Руппо мимо разрушенной
триумфальной арки, реликвии уже забытой победы. Под тенью арки сидел
астролог. Я всегда видел его здесь, когда шел в театр этой дорогой, которой
- я это точно знал - опасались ходить мои кредиторы.

Закоулки Малайсии кишели магами и астрологами, как пауками. Этот
отличался от остальных, он был молодой, полный и жизнерадостный - редкие
качества для такой профессии. Он сидел в кресле, расположенном на грубо
сколоченной платформе, на которую был наброшен восточный ковер. Рядом с ним
лежали магические книги, одну из которых, как я знал, он сам написал. Книга
называлась "Происхождение человека", и в ней приводились доказательства, что
человек произошел от козлов и их предшественников. Звали астролога Филибус
Партере.

Сейчас перед ним стояла клиентка. Астролог глядел поверх ее головы с
выражением, говорившем о том, что он в хороших отношениях с различными
богами там, на небесах.

Сверху через каменную кладку арки, поросшую папоротником, проникал луч
солнца, освещавший сцену внизу. Казалось, волосы стоявшей перед Партере
девушки вот-вот загорятся. Возможно, она умышленно выбрала эту позицию.
Золотая аура бросала отблеск на лицо астролога и подсвечивала букетик
цветов, венчавших пучок убранных лентой волос на макушке. Я узнал эти локоны
и выразительно женственную фигуру. Солнце освещало звезду малайсийской
сцены. Перед Партере стояла пленительная Ла Сингла.

Аудиенция подходила к концу. Ла Сингла поблагодарила астролога хорошо
отрепетированными жестами. Когда она повернулась, чтобы уйти, я незаметно
подкрался сзади и схватил ее за талию, одновременно целуя в бархатную щечку.

- Ох, Периан, негодник, я думала - боже, отпусти, не целуй меня на виду
у всех!

- Ты вернулась из Вамонала. Так долго мы были в разлуке...

- Умоляю, давай снова расстанемся.- Она полушутя-полусерьезно
оттолкнула меня.- Не трогай меня, пожалуйста. Мой муж стал очень ревнив.

- Ревнив, ревнив, все ревнуют, но все хотят одного и того же. Почему
нельзя жить самому и давать жить другим? Допустим, я пересплю с тобой, чтобы
отдать дань твоей очаровательной красоте, а через полчаса то же самое
сделает твой муж. И что, от него убудет?

Она окинула меня сердитым взглядом.

- Любовь не просто соединение двух тел. Нельзя разделять душу и тело.
Ты бесчувственный. Тебе знакомы зависть, унижение, поражение? Позволь
сказать тебе, ты считаешь Поззи старым, но каждый раз, когда он прикасается
рукой к другой женщине или даже нежно смотрит на нее, меня одолевает
ревность. Я вполне понимаю его ревность, даже когда она уже невыносима и
душит меня.

Я попытался взять ее за руку, но она снова выдернула ее.

- Ты не слушаешь, что я говорю. Тебе нужно повзрослеть, Периан.

- Успокойся, крошка. Ты же знаешь, твой муж доверяет мне.

- Вся беда в том, что он не верит мне. Поззи - старая лиса, он чует
обман, даже если ничего не произошло. Он говорит, что я слишком хорошенькая
и от этого все мои беды. Возможно, это и в самом деле так.

- Милая Сингла, какую тяжелую ношу тебе приходится тащить,- сказал я и
рассмеялся.

- Ты мало знаешь о сложностях жизни.

- Вамонал сделал тебя капризной. Я добрый малый, но моя жизнь это
сплошные затруднения.

Про себя я подумал: здесь что-то не так. И Ла Сингла, и Кемперер обычно
посещали астролога, который живет почти напротив их дома. Только нужда в
сохранении тайны привела ее к другому астрологу. Да она и сама только что
проговорилась:

муж не доверяет ей, и у него есть на то основания, стало быть, дорогая
крошка дала для этого новый повод. У нее появился новый любовник. Кто из
актеров мог им быть? Не де Ламбант, конечно, он бы обязательно похвалился. И
не Портинари. Возможно, Чоссер. Этот может. Он всегда спокоен, выдержан,
только глаза горят под темными бровями. Да, пожалуй он.

Ла Сингла игриво кольнула меня взглядом и слегка качнула бедрами.

-- Ты ведешь слишком беспутный образ жизни.

- Как раз сейчас, моя хорошенькая Сингла, у меня есть твердое намерение
изменить свой характер, но только не в ближайшие полчаса. Никто в Малайсии
не осмелится оспаривать, что тебе нет равных по красоте, особенно по вечерам
при свете рампы, поэтому, естественно, твой муж немного в тебе не уверен.
Давай, Сингла, подари мне дружеский поцелуй, а потом и я засвидетельствую
Поззи твою верность и успокою его. Идет?

- Периан, мне не до шуток. Женщины всегда страдают. Мужчины, вроде
тебя, которые только притворяются любящими, усугубляют их страдания.

- Ты сегодня не в духе. Пойдем ко мне, я облегчу твои страдания и
развею твою печаль.

Я взял ее за руку, и она вынуждена была остановиться. Когда она
повернулась ко мне, я привычно отметил, что брови у нее, пожалуй, слишком
густые, а на верхней губе - золотистый пушок. Она глядела как бы сквозь
меня, обдумывая мое предложение.

- Жизнь очень трудна, Периан. Пожалуйста, не пользуйся этим. Оставайся
моим другом, если можешь. Мне будет легче, если ты сможешь разубедить
маэстро Кемперера. Послушай, после полудня мы собираемся в театр Гарино
"Тени Поднебесной". Ты должен пойти с нами.

- А я слышал, что великий Гарино в городе. Лучше, конечно, чем Твртко.

- Поззи боится, что Гарино помешает нам сделать хороший сбор. Поэтому
мы идем посмотреть, что он ставит. Ты тоже пойдешь и замолвишь за меня
доброе словечко. Ну, пожалуйста...

- Все устрою, в обмен на обычную услугу. Взяв ее за талию, я попытался
увести ее на боковую дорожку. Но она сильно ударила меня в висок.

- Черт бы тебя побрал. Я уже сто раз отработала твою поддержку.

- Отличный способ ты избрала на этот раз! - в голове гудело. - Ты очень
игрива.

- Я уже достаточно наигралась.

- Кто же этот счастливчик, обладающий твоим неразделенным вниманием и
для которого разделяются твои ножки?

- Мне нужно возвращаться. Как бежит время! Ускорим шаг, ты, чудовище.

Мы шли по мосту. Только каблучки сверкали из-под ее юбки, которую она
постоянно приподнимала, чтобы уберечь от уличной грязи. Она молчала,
замкнувшись в себе. Я наблюдал за окружающим миром и думал о его
целесообразности, о благоразумии людей, которые постоянно чем-то заняты. Они
гуляли, трудились или просто плевали с парапета моста в воду - как это