сидящих и кивнул. После этого издал короткий глухой звук и покачал головой.
вопрос по-арабски, и Муамар кивнул.
холод все эти ящерицы и змеи, что целятся сейчас на наши задницы?
него вижу, что здесь не Ривьера и не Сен-Дени с их девчонками и вином. Пошел
я спать, вот что.
самом деле их понял? - встал и Муамар, секунду постоял над костром,
отбрасывая черную тень, и ушел вслед за Максом.
светским беседам, да? А теперь спать, спать... спать.
коснувшись песка.
его остановил Обст. Унтер-офицер откашлялся и тихо сказал:
проводник. Они очень тяжело пережили смерть Вайсмюллера, и я боюсь, что с
каждым днем напряжение будет нарастать. Пока все под контролем, но я счел
своим долгом...
забирается под одежду. Наверное, сейчас градусов пятнадцать, но после
дневного пекла казалось, что руки и ноги буквально мерзнут.
Не лучше ли сообщить солдатам, куда мы едем?
философ", - подумал Фрисснер.
экспедиция, мы ищем очень ценную вещь, которая необходима рейху! Этого мало?
этого достаточно.
заключил Фрисснер и прошел к машине. На соседнем сиденье сопел Замке - и
когда успел? Капитан устроился поудобнее, захлопнул дверцу и накрылся
одеялом. Тесный салон "фиата", в котором пахло несвежим бельем и потом,
словно защищал его от враждебной остывающей пустоты вокруг. Снова, как в
глиняной хижине ливийского городка, Фрисснер почувствовал, как пустыня
вглядывается в него сквозь стекла автомобиля, как дышит сквозь брезентовую
крышу, как струится сквозь щели кузова...
недавнюю картину - рука, торчащая сухой ветвью из застывшего песка,
хватающая скрюченными пальцами раскаленный воздух.
сухой поток, проникая в легкие, в пищевод, в желудок...
на спинке переднего кресла сумке флягу и сделал несколько судорожных
глотков. Жгучая жидкость окончательно вернула его к реальности.
на самой середине огромной площади. Чужая в чужом мире.
танкистов безуспешно пытаются снять поврежденную гусеницу с трофейного танка
"Валентайн" Поверх британской эмблемы кто-то уже нарисовал жирную черную
свастику, а рядом крупно написал новое имя сменившего хозяев танка -
"Regenbogen", "Радуга".
сидящий рядом итальянский офицер в куртке без знаков различия.
пресек попытку фон Акстхельма бросить окурок и встать:
каждый раз... - Подполковник приветливо улыбнулся. - Мне это не в новинку: и
князь Амадей Аоста, и Бадольо погоняли меня взад-вперед по этой прожаренной
плеши на земном челе. Признаться, я был удивлен, когда меня вызвали в штаб и
приказали сопровождать германскую экспедицию в Эль-Джауф. Сейчас несколько
не то время, чтобы проводить археологические изыскания, но раз уж нужно.
сорвался.
Черт!!
предчувствии подвоха. И подвох последовал.
десантник, в 1936 году десантировался в Абиссинии, некоторое время
преподавал в парашютных школах Кастель-Бенито и Таркина, затем служба в
дивизии "Фольгоре", был при штабе князя Аосты во время вторжения в
Британское Сомали, личный друг князя Джунио Боргезе. Отлично знает пустыню,
проводил несколько важных разведывательных вылазок, хорошо владеет арабским,
немецким, английским и французским. У итальянцев, честно говоря, таких
парней мало.
самого начала попались на пустышку... "Напрасно радуется кот, не знает он,
что мочевой пузырь грызет", - неожиданно всплыла в мозгу фраза из какого-то
литературного произведения Рабле? Нет, кажется, не Рабле... Не суть важно,
ведь мочевой пузырь грызут итальянцы.
пустынных похождениях. Пустыню Альтобелли терпеть не мог. Больше того, он
просто ненавидел ее, но у подполковника было правило - изучить и победить
то, чего боишься и что ненавидишь. Поэтому он сразу согласился на работу в
парашютных школах Ливии, поэтому он в свое время испытывал новые модели
парашютов, поэтому он овладел летным мастерством, поэтому он вместе с
Боргезе опускался в прохладные глубины Средиземного моря...
Альтобелли искренне обрадовался новому поручению. Дивизию "Фольгоре" сватали
в обычную пехотную поддержку Африканскому корпусу Роммеля, а это
подполковнику было неинтересно. Он и так слишком давно не прыгал с
парашютом. А предложение стать проводником таинственной экспедиции,
предпринимаемой немцами, тоже своего рода прыжок. Притом такой, что никто,
кроме подполковника, о его истинных масштабах даже не догадывался.
говорить вам громких слов о надеждах дуче и прочем пропагандистском хламе,
но вы должны вернуться, подполковник. Если это действительно мирная
археологическая группа, в чем я лично сильно сомневаюсь, считайте это
отпуском. Хотя какой в этих краях может быть отпуск... Если же наши
уважаемые союзники что-то замышляют, постарайтесь узнать как можно больше и
остаться при этом живым.
напоминать. Шагая в пустоту из двери трясущегося старого "Капрони" или
"Пипистрелло", глядя вниз, на шесть километров свободного падения,
подполковник старался остаться живым и оставался. Чего не скажешь о многих
из тех, с кем он начинал - о тех, у кого не раскрылись парашюты, кто угодил
Херберт Фрэнк
Доценко Виктор
Контровский Владимир
Доценко Виктор
Посняков Андрей
Перумов Ник