Чтение 36–й страницы книги ~Кольцо Афродиты~

оставалось - мое разящеe перо.

Вернулся я в комнату и уселся перед письменным столом. Но про Роговых
писать расхотелось. Существовали куда болеe животрепещущие темы. Сперва
решил писать осторожно - чтоб не обидеть дядю Володю. Первая статья
получилась короткой (привожу дословно):

" В хореoграфичeском дрочилище творится черт-те что. Ответственный
товарищ Срикалом, получив место директора, тут же пристроил в дрочилище
своих род-ственников и знакомых: двоуродного брата Ссымочой и других (ниже
приводится список):

боксер Шука А.Д. Жопо Ф.Ф. Рыгай-Нагой Г. Мандазвания К. Шяпка Салям
Хуйсеян Рыльцик Гаврила Гаврила же Дуплом-Открытый Дристун-Заде Муде-Заде
тяжелоатлет Сруцкий Яйцев-Пушистый Хума-Хнатый Богдыхан Соплежулаев
Хуй-Тугососов П.О. Вздроч З.А. Вздрюч Н. Е. Бздис П.И. Здец Прокоп
Ебический Тяукнем Переспермидзе Сандро Хулахуeв-младший Триппер-Спойман
Уябывай К.

Чистый-Экскрементов Фекалов Сракин Геннадий Дристал-Пингвинов
Дрочил-Всeхъ Довыебывачек Стопердун Шишкин Клал Пердун-Тихонов Сприбором А.

и мандаванин Отдай-Расческу "

Впрочем, насчет этого последнего я был не уверен и проверил по
документам. Тут и обнаружилась моя ошибка. Ну, конечно же, такой смешной
фамилии - Отдай-Расческу - быть не могло. Настоящая фамилия мандаванина
была Ебуцэ.

Тут я решил забыть про дядю Володю и сбросить всяческие шоры. Так и
появился на свет прынцып Золотой Поебени. Можете жрать меня с ногтями.

- Не тебя, Гошенька, а НАС,- вмешались МЫ.- МЫ ее, Золотую, нашли.
Гуляли осенью в парке, смотрим - свисают с дерева желтые хуевины, а меж
них блестит Золотая Поебень. А будешь много пиздеть, так точно до конца
книжки не дожи-вешь.

Я примкнулся. Ну ИХ на хуй - с НИМИ спорить. Другое дело дядя Володя.
Тут уж я воспарю! Вот Карлсон почему летал? Потому что всех на хую вертел.
А это уже пропеллер.

И я бойко взялся за перо.

В редакции было весело. Пять здоровенных сотрудников крепко держали
бушующего дядю Володю, который висел на их руках и пытался одной из
болтающихся ножек лягнуть забившегося в угол Аркрдия.

- Олигофрен! - орал дядя Володя.- Пишущая блядь. Кто тебя просил писать?

- Халло, дядька,- говорю.- Проблемы?

- Аркадий.

- Что Аркадий?

- Написал, сука, две статьи.

- Эссе,- поправил Аркадий.

Дядя Володя наконец-то дотянулся до Аркадия и прижучил его по яйцам (не
знаю, что это слово означает, но так он и сделал). Аркадий робко завыл.

- Какие,- спрашиваю,- статьи?

- На столе.

Я глянул на стол. Статей было две: "Есть ли Бог на Марсе?" и "Думают ли
евреи?", которая начиналась словом "Нет".

- А я тоже кое-что принес,- независимо заявил я.

- Час от часу не легче. Что?

- Компромат на Мафию.

- О е! А ну!

Он выхватил из моих рук листки и углубился в чтение:

- "Фсе мы с вами",- процитировал он.- Что значит - ФСЕ? Кто это писал?

- Я... это эссе,- добавил я.

Дядька побледнел и отшатнулся к стене.

- Еб твою..! - говорит. - С какого хуя ты пишешь "всe" через "Ф"?
Так-так...

"Фсе мы с вами были свидетелями якобы необычайного уродства..." Кто это
- ФСЕ?

- Ну, мы с вами,- говорю.

- Блядь, Гоша, не играй с огнем... Так... "Фсе мы с вами..." Блядь, что
за онацефальская конструкция?

- Ну, мы с вами,- объяснил я.- ФСЕ.

- Хорошо. " Фсе мы с вами были свидетелями якобы необычайного
уродства... " Что значит - ЯКОБЫ уродства?

- Не просто уродства,- не дал сбить себя с толку я,- а НЕОБЫЧАЙНОГО!

- А что значит ЯКОБЫ?

- Уй, блядь! - сказал я.- Этим оборотом я особенно горжусь.

Дядька мрачно зыркнул на меня и прочитал-таки абзац до конца:

- " Фсе мы с вами были свидетелями якобы необычайного уродства, которое
продемонстрировал нам ответственный товарищ профессор Аслофф- Ахуeв ".

Тут дядькины глaза налились кровью и он проревел:

- Рытхээ-у!

- Ой, мамочка, как страшно! - я попятился к двери, но потом вспомнил,
что компромат до сих пор находится у меня в руках.

- Не выпускайте Аркадия,- продолжал бушевать дядбка.- Он-то мне за все
ответит.

- Извини, дядь Володь, ошибся папкой, - спас Аркадия я.- Вот компромат.

Дядька выдрал у меня из рук папку, развязал тесемки и погрузился в
чтение.

Через пару минут он успокоился. Еще через пару минут глаза его зажглись
журналистским адским блеском.

- Вот это другой разговор, племянничек. Только чур - статью об этом
будешь писать не ты.

Я надулся.

- Может, я напишу? - вызвался Аркадий.

- Рытхэ-ээу! - снова взревел дядя Володя.

- Тащишь им компромат, как пидорас горбатый,- обиженно начал я.

- Твои сексуальные похождения меня не интересуют,- заявил дядя Володя.

- А мог бы и поинтересоваться. Спросил бы, как мне досталась эта папка.

- Гонорар получишь,- отмахнулся дядька.

Ебет меня гонорар? Но неприятностей тоже не хочется. В общем, я ушел и
дверью хлопнул.

Ч Е Л ЮС Т Ь

Я сидел на кухне, мурлыкая себе под нос песенку: "Одноглазая моя, а вот
тебе дощечка", и с гордостью разглядывая свежий номер "Городских
хроников". На первой полосе красовалась статья с жирно набранным
заголовком "Спрут".

"Эх, дядь Володь, грамотей-редактер,- с чувством собственного
превосходства думал я.- "Спрут"! Не "спрут", а "сОпрут". То есть,
по-русски - спиздят. Да еще по морде надают". Статья была основана на моем
компромате, хотя внизу стояла подпись "Дядя Володя".

"Ну, то хуй с ним",-решил я.

Больше я ничего подумать не успел, потому что зазвонил телефон.

-Пидр! - рявкнули в трубку.

-Странно,- говорю,- а голос-то вроде женский. Слушаю вас, товарищ Пидр.

-Гошенько,- заворковала в трубке Марфа,- что ж ты, сонышко, наделал?

-Марфа, ты?- заорал я.- Страшно по тебе соскучился. Када стренимся?

-Терь уже не скоро. Расползлись наши пути, как в море два рубли.

-А чо так?

-Так... Ну, покеда. Вощем, вот те и пиздец. Ну, покеда.

На прощанье я спел ей две строчки из популярной песенки:

-"Не грызи меня за палец, а кусай меня за хуй!"

После чего повесил трубку и в отличном настроении вернулся на кухню.
Долбоеб.

Следом за мной на кухню вышeл Тихон, в веселой задумчивости покачивая
головой.

-Не знаю, не знаю,- процедил он.- Не знаю, не знаю... Ни хуя не знаю.
Пойду, сварю картошки. Как я заебался в этой книжке... На твою долю
сварить?

-Рытхээу!- коротко взблевнул я.- Уж уволь. Повар из тебя, как из хуя
свисток.

-Не знаю, не знаю... Вот дадут тебе по шапке за твою манду... пизду...
тьфу, блин, статью! О!

-Вовсe и не моя статья!

-Шо-то я исчо хотел сказать... Неважно. Картошки не хош? Ах да, из мене
ж повар... Блядь, я и сам не хочу!- Тихон со злости пнул ногой тетиклавино
помойное ведро.

- У, горбатая неряха!- процедил он. И ушел, покачиваясь и напевая:

-Иду я лесом со свечою, питаюсь детскою мочою.

"Ебнулся",- с тревогой подумал я.

Тут Тихон вернулся со словами:

-К сведенью. У дяди Степы Речного новый ублюдок. Полуторометровый
гонококкер-спаниель. Советую остерегаться.

-Сам,- говорю,- остерегайся.

-Ха-а!- коротко и злобно смеханул кот.- Ми тибя придуприжьдали, а ви ни
слюшали.

И - слава Богу - ушел окончательно. Страшный кот.

Потом позвонил голый по пояс дядя Володя, и я, давясь от гордости,
сообщил ему про "спрут". Дядько быстро исчерпал свой запас ругательств и
начал жаловаться на то, что Власти собираются закрыть газету.

-Ясен арафат,- говорю.- Зажимаете талантливую молодежь. Меня, Аркадия,
например.

-Дурак,- печально сказал дядя Володя.- Ебический.

И повесил трубку. Я пожал плечами и ушел на кухню, напевая "Ее подвязки