узколобые вояки, никогда в упор не видим. Положим, что ученые во всем
разберутся. Положим, что через десять лет, или в двадцатом шестидесятого мы
начнем строить атомные электростанции для твоих гипотетических "городов во
Тьме". Если даже никто в мире больше не откроет атомную энергию, такое
строительство в тайне не сохранишь. И если даже это не послужит причиной
новой войны, начнется гонка вооружений. И такая, что будет похлеще Великой
Войны.
обстоятельствах Корона будет уважать право собственности. И я знаю, что,
если Тьму завоюет какая-нибудь группа вроде Братства, мир проснется в
рабстве.
военной службы.
того, чтобы похоронить эту идею? - Он иронически указал рукой на Андерхилла:
возможность свернуть исследования.. Может быть - всего лишь "может быть",
если наш милый Шерканер будет держать рот на замке, это окажется
достаточным. Если никто в этом деле не получит преимущества на старте, то
никак никто не сможет захватить Тьму в этот раз. А быть может, нас от
реализации идеи отделяют много поколений - по крайней мере, так считают
некоторые физики.
делом инженеров. Если даже мы этого не тронем, атомная энергия станет очень
важным вопросом в ближайшие пятнадцать - двадцать лет. Только уже поздно
будет строить электростанции и герметические города. Поздно будет
завоевывать Тьму. Атомная энергия сгодится только как оружие. Ты говорил о
радии, Хранкрер? Так представь себе, что такое вещество может наделать как
боевое 0В. А это ведь то, что лежит на поверхности. По самой сути выходит:
что бы мы ни делали, а цивилизация окажется в опасности. По крайней мере
если мы хоть попробуем, выход может быть Колоссальным: цивилизация,
существующая все время Тьмы.
впечатление, что он был свидетелем уже много раз повторенного спора.
Виктория Смит приняла план Андерхилла - и смогла пробить его в Верховном
Командовании. Следующие тридцать лет будут куда интереснее, чем думал раньше
Хранкнер Аннерби.
часа всего двадцать миль сквозь бурю. Погода прояснилась всего за пару миль
до деревни.
Каменные фундаменты выдержали и вспышку, и последовавшие бурные наводнения.
Как делали после каждой Тьмы многие поколения, из бронированных ростков
свежего леса сельчане построили первые этажи домов, учреждений и начальной
школы. Где-нибудь к году 60//10 появятся бревна получше, и поставят вторые
этажи, а в церкви - и третий. А пока что все было низким И зеленым, и
конические короткие бревна казались чешуей.
почти холодный ветер. В облачной пелене появился просвет, и несколько минут
был виден свет солнца на тучах, но этот свет уже не был пылающей печью
начала дня. Солнце близилось к закату. Сгрудившиеся облака пылали в красную,
оранжевую и альфа клетку - а вокруг светилось синим и ультрафиолетовым
чистое небо. Яркий блеск заливал улицы, дома и подножия холмов.
Бог-сюрреалист.
единственная керосинокачалка.
спрыгнул с насеста. - Посмотрим, помнит ли меня этот старый коббер.
поездки его нервный тремор стал заметнее обычного.
грузный мужчина в комбинезоне с карманами для инструментов. За ним шла пара
ребятишек.
своего возраста. Он пошел за владельцем к насосу. Небо стало еще ярче,
голубизна и краснота заката лились на землю. - Вы меня помните? Я тут
проезжал на большом красном "релмайтхе", перед самой Тьмой. Вы тогда были
тут кузнецом.
как два старых приятеля. Да, хозяин любит автомобили, за ними будущее, и
хватит с него кузницы. Шерканер похвалил работу, которую тот для него
когда-то сделал, и сказал, что это стыд и позор - вот эта новая
керосинозаправка на шоссе. Он спорить готов, что там и близко так хорошо не
починят автомобиль, как здесь, и не думал ли кузнец насчет рекламы, как
делается теперь на улицах Принстона? Охрана Смит подъехала и остановилась на
поляне возле дороги, но владелец едва ли заметил. Забавно, как Андерхилл
умеет поладить с кем угодно, подстраивая свои мании подо все, что волна
вынесет.
который занимался ее охраной. Она подошла, когда Шерк уже расплатился за
керосин.
похуже. Стоило мне первый раз поехать на своей машине, и тут вот такое.
собой. Они залезли в машину, Смит ткнула стартер. Второй раз. Третий. Машина
завелась.
нерешительности. Или просто рассматривала небо на юге. - Я тут знаю к западу
от города землю, принадлежащую Короне.
почти решил, что она заблудилась, да только она ни разу не задумалась и ни
разу ей не пришлось возвращаться. За ними шли машины охраны, и процессия
выглядела почти так же невинно, как вереница оспрехов. Грязевая дорога
вывела на мыс, откуда открывался обзор на океан. По обе стороны уходили вниз
обрывистые склоны. Когда-нибудь здесь снова поднимется высокий лес, но
сейчас даже миллионы бронированных ростков не могли скрыть голые скалы.
охраны, подъехавшей следом. Аннерби глядел на океан и на небо. Иногда не тот
поворот оказывается лучшим из всех.
поджигал их красным и околокрасным - отражение заката. В каплях на листве
горели миллионы рубинов. Аннерби вылез из машины и чуть отошел среди ростков
к оконечности мыса. Лесная подстилка глубоко и влажно чавкала под ногами.
Вскоре к нему присоединился Шерканер.
что идет шторм. Аннерби поглядел на воду. Они стояли в трех милях от
волноломов - настолько близко, насколько можно без риска в этой фазе солнца.
Отсюда были видны турбулентности и слышен грохот перемалываемых камней. В
прибое возвышались три севших на мель айсберга. Но их были еще сотни и
сотни, до самого горизонта. Вечная битва - огонь Нового Солнца против льда
доброй земли. И никто не мог одержать окончательную победу. Только через
двадцать лет остаток ледяных мелей растает, но тогда и солнце начнет
увядать. Эта сцена, кажется, подействовала даже на Шерканера.
южной стороне мыса.
развлекательная.
переходя в небольшую долину. Дальше на возвышении стоял какой-то дом, может
быть, маленькая гостиница. Смит стояла там, где была выбоина в скальном ложе
долины и склон был не так смертельно крут. Когда-то, быть может, дорога
здесь уходила в долину и выходила с другой стороны.
обвила его руки двумя своими, не говоря ни слова. Аннерби подошел к краю
долины и свесил голову с обрыва. Здесь были следы срезанной дороги, до
самого дна. Но штормы и наводнения Раннего Света выбили новые обрывы. Сама
же долина была чарующей, нетронутой и чистой.
минуту помолчала.
ткнул рукой в сторону гостиницы и добавил:
моей охраной.