расплывчатости, которая уже теперь окружала историю Героя, историю,
которую он когда-то считал незыблемым фактом. Горилла подозревал, что
пройдет немного времени, и Аякса тоже забудут. В конце концов, племя будет
помнить лишь хорошее: вечера, проведенные за беседой на полу башни, когда
внутри перевернутого колокола плясало пламя.
мерзнет и представляет собою превосходную мишень для вражеских стрелков.
Он прошел вперед и встал на носу лодки рядом с Моргом. А вдруг Морг,
который в прошлом иногда бывал склонен к стихоплетству, сможет облечь в
слова то, что живет у Гориллы в сердце?
почти благоговейно.
20
"Южный Крест" начал двигаться, со шпиля стали кубарем скатываться люди,
закрепляя наплечные крылья и поднимая паруса своих маленьких снежных
лодок. Изредка раздавались выстрелы. Горилла, Малышка и Тюря на корме
спрятались за планшир. Защищенный каютой Морг оставался на носу и старался
заставить снежных кротов пойти галопом. Они послушались, и их мощные
конечности начали убыстрять ход "Южного Креста", швыряя снег Моргу в лицо.
стороны от нее насторожились Тюря и Горилла, но даже присутствие тех, кого
она любила, не могло смягчить чувства заброшенности, овладевавшего ею по
мере того, как шпиль исчезал в туманной дали, превращаясь в небольшой
черный треугольник. До некоторой степени так проявлялся остаток ее скорби
о гибели Гориллы; мука ее была так велика, что даже возвращение вождя не
вполне исцелило рану.
стало домом, которое являлось центром ее жизни в самый важный период. Во
всяком случае, мы и сейчас все вместе, утешала она себя, начиная понимать,
почему Горилла все-таки вытащил Кокарду. Условия существования были
настолько пугающими, что держаться за все знакомое стало навязчивой идеей.
растерянное, оставалось бы недалеко от шпиля, пока ловцы мяса не взяли бы
штурмом "Южный Крест" и не уничтожили его команду.
выстрелила в ближайшего ловца. К немалому ее удивлению, тот закувыркался,
поднимая в воздух пушистый снег и ломая свои хрупкие паруса.
"Южный Крест", состояла из лыжников под парусами. Позади, оставаясь на том
же расстоянии, выжидали лучше защищенные люди на снежных лодках. Их
очередь наступит, когда кроты устанут - если к тому времени их товарищи не
успеют перестрелять племя Гориллы.
прекратился, давая им преимущество - у них ведь были снежные кроты. Ветер
был всегда, все время, сколько они себя помнили, - неустранимая деталь
природы.
группы и, расходясь в стороны, уже почти поровнялись с "Южным Крестом".
Морг! - позвал он.
потом Морг свалился на кормовую палубу, протирая глаза от снега.
с Малышкой позаботимся об этой шайке, - он указал на группу с правого
борта. - Скоро они начнут приближаться, быстро и широким фронтом. Я видел
раньше, как это делается.
дело. Устраиваясь рядом с Малышкой под планширом правого борта. Горилла
почувствовал угрызения совести: Морг никогда раньше не встречался с
ловцами мяса с оружием в руках и в их родной стихии.
преследователя.
с такой скоростью. И если даже нам удастся удержать на почтительном
расстоянии лыжников, остается вторая группа. - Он показал за корму.
Вытянутый в линию поперек снежной пустыни флот миниатюрных парусов был не
так уж и далеко.
предположила Малышка.
захватят лодку. В каюте нет окон, через которые можно стрелять.
поцеловал ее в щеку. Малышка улыбнулась. Горилла приободрился.
беглым огнем прикрывая свое приближение. Пуля ударилась в дерево возле
Гориллы. Подопечные Морга приблизились настолько, что могли стрелять вниз,
внутрь лодки, и его с Малышкой позиция оказалась без прикрытия.
ухмыляющееся, засыпанное снегом лицо, возникшее над ним. Выражение на лице
стало бессмысленно-удивленным, и оно исчезло; на его месте поднялись
брызги красного снега. Над ухом Гориллы раздался голос Морга:
сволочи выведут из строя снежных кротов, нам конец. - Он уполз. Горилла
увеличил интенсивность огня, чтобы отвлечь противника на то время, пока
Морг преодолевал незащищенную крышу.
ловца, вскочившего на корму и, подобно гигантскому стервятнику, хлопавшего
руками, чтобы сохранить равновесие на ветру, рвущем его паруса. Горилла не
успел выстрелить. Тюря сделал выпад винтовкой, как рапирой, непрошенный
гость согнулся пополам и кувыркнулся через корму вниз, где и остался,
стараясь восстановить свое разломанное парусное хозяйство. С носа лодки
был слышен треск ружья Морга, который отгонял тех, кто пытался подстрелить
кротов. Горилла улыбнулся про себя.
стенку каюты, защищенный сзади, и стрелял в противника по мере его
появления из-за углов. Концентрировать внимание становилось для него
проблемой; его окружал свой мирок, отделенный от реального, закрытый от
ветра, отграниченный за его спиной каютой, по бокам - серебрящейся
пустотой снежной равнины, спереди - спинами снежных кротов, двигавшихся
гипнотически-волнообразно, продолжая скакать на юг. Каждый раз, когда в
поле зрения возникал лыжник, требовалось мысленное усилие, чтобы осознать:
мирку на носу "Южного Креста" угрожает опасность, необходимо спустить
курок, убить этого человека. Так Морг и сидел, время от времени стреляя,
но всегда чуть позже, чем ему бы этого хотелось.
передалось мозгу человека, и Морг вновь обрел бодрость. Сосредоточившись,
телепат вытеснил страх из мозга снежного крота, заменив его спокойствием и
желанием продолжать бег. Рядом раздался глухой удар: не рассчитав скорость
и расстояние, один из ловцов врезался в борт лодки. Морг, почти не целясь,
прострелил ему голову и пинком отправил вон с палубы. "А как другие
справляются?" - подумалось ему. Волосы у него на голове мгновенно встали
дыбом, и он обернулся, ожидая увидеть ползущего к нему по крыше каюты
ловца.
стороны, когда на юте - Горилла. Так что следи, чтобы снежные кроты
продолжали бежать, Морг, и все будет в порядке.
сильнее душил страх, что кошмарная, невероятных размеров цель придвинулась
ближе. Наконец одна из ее пуль поражала врага, и преследователь падал; в
воздухе мелькали лыжи, слышался треск опорных планок паруса. А если он
все-таки продолжал гнаться за ними. Горилла всегда успевал вовремя свалить
его.
ней, с племенем, с человечеством. Как может такое происходить - ведь людей
в мире так мало! И однако Малышка знала, что если она прекратит стрелять,
ее убьют, и то же случится с Гориллой, и с Тюрей, и с остальными, а эти
жизни, с ее точки зрения, являлись в тысячу раз более важными, чем жизни
ловцов мяса. Поэтому, несмотря на все свои убеждения, Малышка снова и
снова продолжала убивать.
изобилие врагов. Раздумывать, что такое враг, ему никогда не приходило в
голову, так же как и раздумывать, что такое ружье. На текущий момент его