Чтение 36–й страницы книги ~Наследие исполинов~

правило, пронизан стволом одиночного дерева. Древесная крона — надежное
прикрытие сверху.

В одной из таких крепостей Валти и облюбовал наблюдательный пункт. В
щели между ветвями хорошо просматривалась тропа, причем в обе стороны. Самого
же наблюдателя снаружи заметить было невероятно трудно. Если бы напарник не
показался по собственной инициативе, вполне возможно, что Скотч искал бы его
очень долго.

Внутри былосумрачно; сквозь многочисленные просветы, в которые разве
что палец можно было просунуть, нехотя вливался дневной свет, и так уже
приглушенный кронами настоящих деревьев. Некоторое время глаза будут привыкать
к полутьме.

— За тропой-то приглядывай, — хмуро обратился Скотч к Валти, опускаясь
на корточки. — Разговоры разговорами, но дозор вполне настоящий.

Валти тотчас уселся вполоборота к остальным. Чем ближе становился
разговор, тем сильнее мрачнел Скотч. В глубине души он даже надеялся, что
Семенов ие выдержит и сам все расскажет. Относительно собственных... необычных
способностей и навыков, скажем так. Но Семенов сидел все так же невозмутимо,
словно ничего и не произощло за последнее время. Мол, я не я и лошадь не моя.

-- Ну что? — начал наконец Скотч, осознав тщетность тaкого ожидания. —
Поговорим?

Семенов пожал плечами. Со стороны его движение можнo было расценить как
угодно: и как согласие, и как отказ.

— Кто ты такой? — напрямик спросил Скотч. Спросил, как отрубил.
Откровенно говоря. Скотч рассчитывал прямотой разоружить собеседника, заставить
растеряться и занервничать. Но Семенов даже бровью не повел:

— Турист я, Вадим, Обычный турист.

— Угу, — по-прежнему хмуро поддакнул Скотч. — Обычный такой турист.
Пачками шинкующий регулярную пехоту шат-тсуров.

— Это была не пехота, — спокойно уточнил Семенов. — У скелетиков пехоты
как таковой нет, только спецподразделения, десантура. Нас атаковал регулярный
флот, пустотники. Флотские не умеют брать планеты, они дерутся в космосе и на
чужих кораблях. Да и то... в основном тогда, когда драться уже толком и не с
кем. Впрочем, подразделение, с которым мы сцепились, у скелетиков котируется
повыше десанта. Зря, я всегда это говорил.

— Поразительные знания для обычного туриста, не находишь? Вкупе с
поразительными навыками — которые со стороны выглядят... Как бы это помягче
сказать? Подозрительно боевыми выглядят. Получается замечательный набор.
Суперджентльменский. Эдакий джедай-ниндзя, человек-оркестр. В одиночку
действующий против трех дюжин шат-тсуров и пешком пытающийся штурмовать
космический челнок. Не дури мне голову, Семенов, Я ведь еще на тренировках
заметил, что ты всегда выдаешь усредненный результат. И на стрельбах, и на
прикладухе. У каждого туриста, даже самого тупоголового — вроде четы Ботов —
есть свой конек. Любой, кому жало космического туризма вонзается в задницу,
хоть что-нибудь да умеет получше прочих. Ты же — воплощение
среднестатистического индивида, вплоть до имени, фамилии и биографии. И водку
вдобавок втихаря не хлещешь, как любой нормальный отпускник. Давай кончай
темнить и колись, кто ты и зачем здесь.

Семенов еле заметно улыбнулся. Держался он без перемен, спокойно и
непринужденно.

— Вадим, я здесь — на отдыхе. Честно.

— Ara. Верю, аж бегом, — фыркнул Скотч. Он начинал потихоньку злиться.

— Просто мы попали... в очень нетривиальные условия, понимаешь? В
противном случае я так бы и остался для тебя среднестатистическим
болваном-трезвенником. Или ты предпочел бы сдать Воронцова, Подоляна и Фаусто
шат-тсурам?

— Нет, — нервно ответил Скотч. — Я предпочел бы не сдавать Воронцова,
Подоляна и Фаусто шат-тсурам. А еще я бы предпочел твердо знать, в какой мере
могу рассчитывать на каждого из клиентов в создавшихся очень нетривиальных
условиях. Понимаешь? Я за всех отвечаю перед компанией, в том числе и за тебя.
За ваши жизни. И поэтому я хочу знать — кто ты? Насколько я могу на тебя
полагаться в трудную минуту? Как тебя лучше использовать в этой, мать ее,
партизанщине? У меня и так голова кругом и поджилки трясутся, а тут еще ты со
своими тайнами! Не темни, Семенов! Давай-ка играть в открытую.

Семенов остался непреклонен:

— Считай, что я обычный турист. Ну, разве что стреляю получше и со
скелетиками умею как следует общаться.

Скотч разочарованно вздохнул и с горечью покачал головой:

— Не понимаешь... Семенов, я ведь серьезно. Я гид, а не партизан. Я не
умею водить группы по лесу, где под каждым кустом может оказаться чужой с
лучеметом. А ты, судя по всему, умеешь. Я помощи прошу, понимаешь? Если ты в
состоянии спасти группу — ты должен ее спасти. Начнется за нами охота, что
тогда делать? Я ошибок наделаю, а ты так и станешь молчать да отсиживаться в
стороне?

— Не станет. Скотче, — вмешался Валти, до сих пор, по обыкновению,
больше слушавший, чем говоривший. — Помнишь, ты его с Патрис в дозор перед
нападением чужих сплавил. А он не пошел. И знаешь почему? Потому что знал:
сейчac он нужнее в лагере. Так ведь, Влад?

Голос у Валти был в меру доверительным. Чуть больше Доверительности, и
слова прозвучали бы фальшиво. А так ...

— Да и потом... Разве он отсиделся в стороне, когда Воронцов с
Подоляном и Фаусто на штурм поперлись?

Скотч промолчал, хотя внутренне был согласен с напарником.

— Ну, допустим, — неожиданно сдал первую позицию Семенов. — Я
действительно не сомневался в атаке на лагерь и потому ослушался приказа уйти в
дозор. Правда, не ожидал, что наша геройская троица пойдет в штыковую. Еле
поспел за ними.

Несколько долгих секунд под сенью сросшихся кустов полисаула царило
насыщенное молчание. Валти, отвернувшись, глядел сквозь облюбованную прореху на
тропу. Семенов глядел в пол. Скотч — на Семенова.

— Я действительно кое-чего умею, Вадим. Но на Табаске я в настоящем
отпуске. И это не легенда. Реабилитация у меня. Психодинамическая реабилитация.
После одной... малоуспешной операции.

Скотч с готовностью закивал. Смешно, конечно, было ожидать более
пространных откровений.

— Учти: все, что я говорю, я не имею права говорить. И не сказал бы в
жизнь, если бы не вторжение. Так что считай, будто ничего не было сказано.

— Вторжение? Думаешь, это вторжение?— спросил Скотч, голос его
прозвучал чуточку жалобно, будто у обиженного зазря ребенка.

— Думаю. Шат-тсуры готовились к войне. Просто начали куда раньше, чем
ожидал полумертвый галактический союз.

— А зачем шат-тсурам Табаска? — недоумевающе протянул Скотч.— Тоже мне,
сокровище... Практически ненаселенный заповедник...

— Не знаю зачем. Но раз вторжение состоялось, Табаска того стоит.

— Н-да — Скотч отложил ружье в сторону, прямо на слой высохших игл, и
поскреб в задумчивости затылок. — Так чтo выходит— снова война?

— Выходит. И, кстати, в связи с этим мы имеем веселенькую ситуацию
прямо у нас в группе.

— В смысле?

— Перевертыш.

— А что перевертыш? — осторожно уточнил Скотч.

— А то, что, по нашим данным, раса оаонс намеревалась выступить
единственным изначальным союзником шат-тсуров в предстоящем галактическом
конфликте. Потом, если война развернулась бы для шат-тсуров успешно, к ним
наверняка примкнули бы еще некоторые новоразумные расы и, возможно, кто-нибудь
из второй волны высших. Но ни в коем случае не сразу. Стало быть, если ты
всерьез собрался партизанить, то знай: у тебя в отряде враг.

— Слушай! — враз оживился Скотч. — У этого перевертыша ведь имя
липовое!

— Нути-Нагути? Так это не имя, это прозвище. Вполне безобидное, кстати,
так на Иншуди сплошь и рядом пилотов называют. Мирское имя перевертыши чужакам
просто так не засветят. А клановое скрывают даже от сородичей. Нет, Вадим, если
перевертыш и не простой турист, по одному лишь имени ты ничего не вычислишь.

— А он не простой турист?

— Откуда мне знать?

— Знаешь, — решил пооткровенничать Скотч, — я уж было решил, что
перевертыш какой-нибудь засланный агент, а ты за ним присматриваешь.

— Ага, — насмешливо хмыкнул Семенов, — и при первой же возможности
засвечиваюсь дальше некуда. Нет, Вадим, не туда ты обратил свой бдительный
взор. В моем случае.

— Не понял? Значит, в нашей группе все-таки не все туРИсты?

— Ну, — вздохнул Семенов, — один не вполне турист таки есть. Точнее, не
вполне туристка.

Скотч и Валти буквально прикипели взглядами к Семеновy. Дело вдруг
приобретало захватывающе-неожиданный обоРoт. Оба даже на какое-то время забыли
о варианте, при котором Семенов мог по-прежнему темнить и плести байки. Сейчас
они Семенову верили — верили на все-сто. Как обычные гиды, неискушенные в
сложнейших агентурных тонкостях и играх.

— Туристка? Патрис, что ли?

— Нет, не Патрис. Валя Хилько. Вот она здесь однозначно на задании.

— Упс! — поразился Скотч. — Час от часу не легче! А с ней-то что не в
порядке? Какое еще задание?

— Да простое, — усмехнулся Семенов. — Контроль моего
психокондиционирования.

— Хм... А это у вас обычная практика, что ли?

— Не всегда. Только... в особо тяжелых случаях.

— Извини, — мгновенно сопоставил Скотч, — У тебя и впрямь тяжелый
случай?

— Видимо, да. По крайней мере так сочли там... — Семенов
многозначительно указал взглядом вверх, — раз приставили.

— Так вы из одной... конторы?