read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


По лицу Шандры промелькнула тень.
- Неужели деньги так много значат? Больше, чем любовь и доброта,
милосердие и справедливость?
- Нет, девочка, разумеется, нет. Доброта, милосердие и любовь, оплаченные
деньгами, неискренни и лицемерны, а купленная справедливость попахивает
коррупцией. И все-таки деньги очень важны - не сами собой, а как залог свободы.
Такова реальность, моя дорогая! Лишь богатый свободен, свободен в той мере, в
какой это дозволено Мирозданием. Заботы о пище и крове не беспокоят его, он
волен идти куда пожелает и делать то, к чему стремится... За деньги не купишь
любовь, но как отыскать ее бедняку и как сохранить? Я знаю людей, которые
брезгают деньгами, считая их злом, но это лишь поза, нелепая поза, признак
скудоумия или гордыни. Ведь деньги не творят ни зла, ни добра - и то, и другое
свершается человеком! Деньги лишь мера его могущества, силы и власти. Шандра
покачала головой.
- Не знаю... Наверное, ты прав... Не знаю, Грэм... Я никогда ничего не
имела.
- Но теперь имеешь и должна распоряжаться этой силой с толком. Как в
случае с Файт.
Она улыбнулась, кивнула, и я продолжил рассказ о Дафни.
- Я пытался развить ее ум, но эта нива, кажется, была абсолютно
бесплодной. Книги ее не интересовали - равным образом как и музыка, живопись
или голофильмы, которые она смотрела со скучающим видом, не спрашивая ничего.
Ей не требовались объяснения, ни мои, ни "Цирцеи"-; главное, чтоб зрелище было
красочным - и желательно со стрельбой, эротикой и мордобоем. Я не против таких
картин, но все хорошо в меру; мера же означает разнообразие, а вкусы Дафни
отличались удивительным постоянством. Временами я приходил в отчаяние, едва ли
не в бешенство, и был готов придушить ее - но тут она прижималась ко мне, брала
мою руку, начинала лепетать свои глупости, и сердце мое оттаивало. Ее губы были
такими сладкими!
Моя супруга не удержалась от комментария:
- Кассильда бы сказала: вот лучший способ укрощения мужчин! И твоей Дафни
он был известен! Не такая уж она глупенькая, как ты считаешь.
Я мог бы кое-что возразить Шандре, но предпочел вернуться к Дафни.
- Сколько же длилось мое нелегкое супружество? Не пятьдесят лет, в этом я
точно уверен. Совершив дюжину длинных прыжков, я выиграл за счет
релятивистского эффекта какую-то толику времени - два десятилетия или побольше;
возможно, лет двадцать пять или тридцать. Хвала Ремсдену, хоть с этим я мог
управиться!
Соотношение личного или физиологического времени к стандартному колеблется
у спейстрейде-ров в широких пределах и в конечном счете зависит от избранной
ими тактики. У сторонников коротких прыжков этот коэффициент может быть равен
одному к семи или к двенадцати, а Шард и другие торопыги добились феноменальных
результатов - один к сорока и даже один к пятидесяти. Очевидно, это отражает
характер каждого из нас, так как на протя-. жении тысячелетий коэффициент
практически не меняется, подтверждая справедливость поговорки, что горбатого
лишь могила исправит. Как-то я произвел расчеты и выяснил, что мой реальный
возраст чуть больше двух тысяч лет, и это соотношение, один к десяти, меня
вполне устроило. Чтобы выдержать его, я перемещаюсь прыжками в
восемь-двенадцать парсеков и провожу в каждой из звездных систем месяцев
пять-шесть, считая с торможением и разгоном на ионных двигателях. Но из-за
Дафни я пренебрег своими правилами; риск дестабилизации был не так страшен, как
опасность умереть со скуки.
Наконец звезды отмерили нужный срок, время истекло, мы добрались до
Кадата, и я облегченно вздохнул. А потом вздохнул опять, но уже с самым горьким
предчувствием.
- Почему, дорогой? - перебила меня Шандра. - Ты не хотел с ней
расставаться? Или ее богатство пошло прахом?
- К счастью, нет. За эти пять столетий Кадат превратился в уютный и тихий
мирок, где не было еще ограничений для иммигрантов - тем более весьма
состоятельных. Я выяснил, что Дафни сохраняет свой гражданский статус и что
капиталы ее приумножились стараниями опекунов. В их банке - удивительное дело!
- командовала прежняя администрация, и теперь я мог доверять этим людям как
самому себе. Ведь они, в конце концов, не обобрали мою жену, устояв перед всеми
искушениями!
- Прекрасно! У этой истории отличный конец, дорогой! Почему же тебя
терзали горькие предчувствия?
- Потому что я слишком хорошо знал Дафни. Она не понимала, зачем
существуют деньги и как ими пользоваться. Ей казалось, что главная цель, с
которой их придумали умные люди, состоит в том, чтобы все остальные могли
платить за удовольствия и развлечения. Пожалуй, это было верно в каком-то
смысле, если считать всех остальных глупцами! Словом, я беспокоился из-за того,
что Дафни промотает свой капитал и сядет на мель - а может, ее подтолкнут туда
чьи-то заботливые руки. Я обратился к нашим банкирам, уговорив их не расторгать
опекунский договор и выплачивать Дафни ренту, пока она не выйдет замуж за
разумного и порядочного человека. Но критерии разумности и порядочности я
описать не мог, поэтому кандидатура ее будущего мужа вызывала большие сомнения
- им мог оказаться какой-нибудь мерзкий тип, ловец удачи, желающий
попользоваться ее доходами. Но тут уж я ничего не мог поделать - как и мои
банкиры! Я улетел с Кадата в расстроенных чувствах, терзаемый мрачными мыслями;
я не сомневался - и не сомневаюсь сейчас, - что Дафни влипнет в какую-нибудь
историю с самым печальным концом. Шандра пожала плечами:
- Наверно, такой опыт был бы для нее полезен. Но я думаю, остаться без
гроша на тихом уютном Кадате - не самое страшное. Вот удрать от компании
людоедов... или вычистить котлы в монастыре... или провести денек-другой в
Радостном Покаянии, без пищи и питья... Такие вещи вырабатывают характер!
- Не думаю, чтоб Дафни это пошло на пользу, - людоеды сожрали бы ее, а в
монастыре она бы повесилась. Не суди по себе, моя милая; трудности закаляют
характер, если он есть, и губят, когда закалять нечего. Потому-то я и
беспокоился о Дафни! ВеДь она, как и все мы, бессмертна, а в долгой жизни есть
свой риск - рано или поздно сталкиваешься с ситуацией, когда необходимы
мужество, мозги или хотя бы выдержка. Ничего такого у нее нет, и первая же
передряга окажется для нее роковой. Ей будет мниться, что все к ней добры, что
все вокруг - честнейшие милые люди, что денег у нее без счета, что она молода и
прекрасна и никогда не умрет... Но все-таки ей суждено умереть. Я только
надеюсь, что это случится не самым болезненным способом.
Я замолчал. Шандра тоже молчала, опустив зеленые очи и разглаживая локон
на виске. Потом губы ее шевельнулись:
- Это был самый неудачный из твоих браков, Грэм? Самый неприятный и
тоскливый? Оставивший самые тяжкие воспоминания?
Я невесело усмехнулся. - Если бы так, моя милая! Если бы так! Все
познается в сравнении, и Дафни была еще не самым худшим вариантом.
ГЛАВА 14
Хоть эти воспоминания о прошлом не приносили мне радости, мы были
счастливы на Малакандре. Мы занимались здесь всем тем, что невозможно делать на
"Цирцее", для чего необходим целый мир - с лесами, горами и океаном, с
множеством людей, животных и птиц, с настоящими рассветами и закатами, с жарким
солнцем и высоким небом. Мне хотелось, чтоб Шандра воочию испытала все, что
видела прежде в голографическом изображении. Природные чудеса и красоты
восхищали мою принцессу; не замечая времени, она могла любоваться радугой над
хрустальным водопадом, прибоем у скалистых берегов или бескрайней оранжевой
степью, что где-то вдали, за горизонтом, сливалась с песками пустыни. Хоть
Малакандра не столь живописна, как Барсум, на этой жаркой планете есть свои
очаровательные местечки - пещерный лабиринт у полюса, изрезанные фиордами
берега, полноводные реки равнин, причудливые скалы, что приняли под действием
солнца и ветров невероятные очертания. Все это - и многое другое, на что нам
удалось взглянуть, - вызывало у Шандры восторженный трепет, и я с невольным
беспокойством думал о том времени, когда ей придется покинуть Малакандру.
Были и другие вещи. Она никогда не ходила на яхте под парусом, не плавала
в пенных волнах прибоя, не скользила среди облаков на воздушном крыле, не
опускалась в глубины вод, к подножиям рифов, в чащу зеленоватых водорослей,
колеблемых робким плавным течением. Она не играла на скачках, не бродила по
тихим уютным лавчонкам, заполненным всякой чепухой, не рылась на полках,
отыскивая древние записи и книги, не посещала концертов и спортивных
состязаний, не делала тысячу других вещей, приятных и возбуждающих. Я мог
подарить ей все это, и я дарил, дарил без числа, упиваясь ее восторгами,
восторгаясь ее восхищением, наслаждаясь ее детской радостью. Мрачные тени
Арконата медленно, но неизбежно испарялись из глубин ее души, воспоминания о
прошлом все реже и менее остро тревожили ее, она становилась спокойней,
сильнее, уверенней; иногда она походила на ребенка, впервые познающего мир,
иногда поражала меня зрелостью своих суждений. Теперь, оглянувшись назад, я
думаю, что это было самое счастливое наше время - чуточку беззаботное и
шальное, как теплый ветер, пролетавший над травяными равнинами Малакандры.
Я не могу утверждать, что возродил в ней женственность - отнять ее у
Шандры не удалось бы никому, и даже годы заключения в монастыре не вытравили в
ней всепобеждающего женского начала. Однако жизнь ее до встречи со мной была
тяжела и протекала в лишениях и унижениях, а подобные вещи не забываются сразу
и вдруг. Лишь время вылечивает эти раны, всемогущее время, яркие впечатления,
положительные эмоции и участие близкого человека. Я делал все, что мог, но я
понимал, что прошлое не отпустит ее в ближайшие годы - быть
может, в десятилетия. Были, были такие признаки - увы!.. Скажем, она
никогда не пела, хоть в детстве отец пророчил ей карьеру великой певицы; я даже
не знаю, каков ее голос - вероятно, сопрано или меццо-сопрано, но не
контральто. Она не любила шить и заниматься кухонными делами, оставляя эти
заботы роботам; она не терпела церковную музыку, хотя отличалась редкостной
музыкальностью; вид свободного платья, напоминающего рясу, повергал ее в ужас;
она с большей охотой ела овощи, фрукты и сладости, чем мясное. Очевидно, мясные
блюда казались ей подозрительными - то была инстинктивная боязнь, наследие
каннибальских времен, жуткая память о Мерфи.
Итак, я не возрождал ее, а лишь предоставил возможность распуститься из



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 [ 36 ] 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.