думами.
насадил золотые рощи вокруг куполов и являются ли эти строения
святилищами, крепостями, виллами местной знати или чем-то совсем другим,
для чего не существовало земных аналогий. Вскоре мысли его обратились к
самим дурманным деревьям, и тут в голову Скифу пришло, что растения эти -
великое сокровище, невероятное богатство! Конечно, если использовать их не
как наркотик, хотя наркотическое действие коварного сладкого аромата было
стремительным и потрясающе эффективным, но, несомненно, он мог служить и
лекарством. Все опять-таки определялось количеством и мерой: на опушке
рощи запах разил наповал, но слабый аромат, исходивший от желтоватой
древесины, вливался в легкие бодрящим бальзамом. Быть может, под его
воздействием удастся вспомнить то, что позабыто? Скиф предпринял несколько
попыток - увы, безуспешных! Что ж, решил он, придется, как и прежде,
положиться на время, счастливый случай и судьбу.
золотистых деревьев? По словам Сарагосы, почти все возвращавшиеся из Мира
Снов обзаводились сувенирами, иногда далеко не безопасными. Значит, Оттуда
удавалось кое-что принести домой. Как те синеватые банкноты папаши Дейка и
фотографии древнего города в пустыне... Но почему бы и не иные ценности,
гораздо более реальные, чем снимки развалин и синюхи с кругом и квадратом?
К примеру, те же дурманные деревья... или неведомые на Земле лекарства...
или боевой лазер... чудо-компьютер... или его чертежи, описание
конструкции...
распорядился: поищи, мол, что-нибудь любопытное... И оплату сулил сверх
положенного гонорара, который и так совсем немаленький. Ну, дьявол с ней,
с оплатой! Тут интересней другое, размышлял Скиф. Что и как можно извлечь
из иллюзорных реальностей, из этих фэнтриэлов, сотворенных капризами
клиентов и искусством Доктора?
все эти сафари для скучающих богачей, все эти развлекательные круизы были
только прикрытием? Дымовой завесой, за которой скрывалось нечто совсем
иное? Тут он почувствовал, что открывающиеся перспективы кружат голову, и
велел своей фантазии заткнуться. Не мудрствуй лукаво, солдат, не доживешь
до дембеля, как говаривал майор Звягин.
тетивы, она запела, загудела под пальцами, словно басовая струна гитары, и
звук этот показался ему первым аккордом торжественного хорала. Но чтобы
гимн был сыгран до конца, требовались стрелы, и путники спустились к
подножию холма, к деревьям. Еще до заката Скиф успел вырезать полдюжины
стрел - самых примитивных, без оперения, с остриями, заточенными ножом и
обожженными в огне, но первый же снаряд, посланный им для пробы, пролетел
сотню метров. Стрелы, конечно, были плохи, да лук хорош!
предложил произвести эксперимент на живой мишени. С третьего раза Скифу
удалось подбить небольшое животное с изогнутыми рожками - местную
разновидность сайгака; стрела навылет пробила маленькому оленю бедро, а
удар клинком завершил охоту.
мерцавшими в бархатисто-черном небе, Джамаль (все еще "дневной" Джамаль, в
котором не было ничего таинственного) с одобрением произнес:
Институт кончал, да?
веселая, но все-таки не университет!
услышать рассказ о той президентской охоте, где торговый князь
познакомился с его нынешним шефом. Но Джамаль, печально улыбнувшись,
протянул:
понимаешь? Ну, папа забрал меня в Питер, вылечил и устроил та-а-кой
университет! И было это совсем не весело.
предплечье.
кое-какие полезные навыки Скиф приобрел хоть и за время армейской службы,
да не в армии. В Подольске, под Москвой, где стояла их часть, был шикарный
офицерский клуб со множеством кружков и секций; занятия там вели неплохие
инструкторы и, разумеется, не бесплатно. Но за контрактников, особенно из
сержантского состава, платила казна, и Скиф перепробовал все, на что
хватило времени и сил. Многому научился он и у старого Кван Чона -
великого знатока ушу. Старик был из тех мастеров, что никогда не обучали
чужих - ни европейцев, ни американцев. К Скифу он, однако, снизошел,
узнав, что подраненный солдат из местного военного госпиталя - русский. То
ли он не считал русских европейцами и вообще белыми людьми, то ли
вознамерился отплатить раненому за кровь, что тот пролил в таиландских
джунглях. Уничтожение маковых плантаций являлось в глазах наставника делом
святым и богоугодным, ибо перевалочной базой и первой жертвой
наркотического зелья был Сингапур - из его портов опасный груз расходился
по всему миру.
на совесть - за немногие месяцы, пока Скиф оправлялся от раны и приходил в
себя. Конечно, стрельба из лука, фехтование на дубинках, на длинных и
коротких мечах и прочие искусства такого рода были экзотикой, но разве
угадаешь, когда и что может спасти жизнь? Задачи команды "Зет" были
многообразны и не ограничивались лишь охотой за бандитами, террористами и
боевиками наркомафии, так что иногда палка, цепочка или нож выручали не
хуже гранат и автомата.
Под светом трех лун травы то розовели подобно шлифованному родониту, то
серебрились, как водная гладь в лучах заката. Ночи тут были гораздо
светлей, чем дома, если только багряная луна со своими спутницами не
пряталась за облака. Но сегодня небо оставалось ясным, и на нем, как и
земной ночью, сияли мириады звезд, ярких и тусклых, пламенно-алых,
изумрудных, сапфирово-синих, золотых... Рисунок созвездий, которым вчера
любовался Джамаль, был, однако, странен и чужд; ничего знакомого, кроме
размытой мерцающей ленты Млечного Пути.
смежил веки. Минуту-другую до слуха его доносились сторожкие ночные
шорохи, шелест травы, потрескивание пылающих сучьев да негромкий храп
Джамаля, но вскоре звуки эти отодвинулись куда-то, расплылись,
растворились... Он спал, спал в Мире Снов, на чужой земле, под чужим
небом. Но снились ему скифы - не то точившие свои клинки, не то плясавшие
меж кострами; затем картины эти сменились девичьим лицом, незнакомым, в
ореоле пышных пепельных волос. Губы девушки что-то шептали, и Скиф - как
бывает во сне - твердо знал, что она произносит его имя, настоящее имя,
однако не мог разобрать ни слова.
вскочил, нащупывая лук, инстинктивно метнулся к ближнему валуну, прижался
спиной к прохладному камню. В прогоревшем костре тускло светились уголья,
над ними таял сизый дымок, а за этой ненадежной защитой маячили четыре
огромных снежно-белых силуэта.
коты!
тетиве, может лишь раздразнить хищника. Скверные дела! Лук-то хорош, да
стрелы плохи... Против таких чудищ шансов - ноль... Он чувствовал, что
жизнь клиента, да и его собственная, несмотря на молчание Хараны, висит на
кончике паутинной ниточки, колеблемой ветром небытия.
испугом. - Видишь, они стоят... не трогают нас, не трогают нашего
олешка... Видно, не голодные.
трапезы; они только порыкивали с нетерпением да свивали в кольца длинные
пушистые хвосты. Скиф, облегченно вздохнув, опустил лук.
затягивая ремень вокруг талии. - Говорят, а? Рычат и говорят... хвостом и
ушами, видишь? - Уши у белых зверей заметно подрагивали в такт словам
князя. - О чем говорят эти киски, не пойму... Ты у нас эх-перд, ты скажи!
разговорах разбираюсь не лучше тебя.
знакомец, прикончивший гиен? - мягко ступая, обогнул кострище, с заметным
презрением понюхал жареное мясо и уставился на Скифа. В его угольно-черных
глазах зажглись огоньки, длинный хвост нетерпеливо охаживал бока, но
шерсть на загривке не топорщилась, лежала гладко - зверь не был раздражен.
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Корнев Павел
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Березин Федор