Чтение 36–й страницы книги ~Испытание Адом~

- Что еще за сообщение? - буркнул Торнгрейв. - Опять от коменданта Трека?

С бригадиром генерал вел долгий разговор по пути к орбите и отключился всего десять минут назад. Какого черта ему могло понадобиться так скоро?

- Нет, сэр... - Связистка сглотнула. - Это... Вот послушайте, сэр!

Торнгрейв аж заморгал от удивления. Протягивая наушники, офицер связи, совершенно перестав соображать, зашагала к нему через весь мостик. Генерал нетерпеливо фыркнул.

- Переведите изображение на мой дисплей! - раздраженно приказал он.

Она еще мгновение бессмысленно смотрела на него, продолжая тянуть к нему руку с наушниками, затем пожала плечами и вернулась к своей консоли.

- Есть, сэр. Воспроизвожу повтор записи.

Торнгрейв откинулся в кресле, гадая, что могло случиться с этим до сих пор вроде бы довольно разумным и компетентным офицером, но тут бровь его поползла вверх. На экране перед ним появилась другая женщина. Внешне она казалась смутно знакомой, но ее неизвестный генералу мундир сбивал с толку. Небесно-голубой китель, темно-синие брюки и погоны со звездами странной формы, не принятой ни в каких родах войск Народной Республики. Похоже, у нее нет левой руки. Из-под причудливой фуражки с козырьком выбивались короткие густые волосы, левая половина лица казалась парализованной Это о чем-то ему напомнило, но он не успел сообразить, о чем именно, поскольку над правым плечом женщины появилась усатая мордочка диковинного зверька. "Грейсон! - Генерал со свистом втянул воздух. - Это же грейсонский адмиральский мундир, а женщина перед ним..."

- Внимание кораблю Народного флота "Фарнезе", - холодно и сурово заговорила она. - Я адмирал Хонор Харрингтон, Грейсонский военно-космический флот. Планета Аид находится под моим контролем. Данное сообщение предназначено для генерала Торнгрейва и, во избежание прослушивания, передается по направленному лазерному лучу. Я хочу предоставить вам возможность ответить на мое предложение, прежде чем содержание моего обращения станет всеобщим достоянием и заставит кого-то из капитанов впасть в панику и совершить непоправимую глупость.

Она сделала краткую паузу. Торнгрейв оцепенело таращился на экран; его мысли роились в голове, сталкиваясь одна с другой, словно на скользком льду.

- Я веду передачу с командного пункта базы "Харон", - продолжила она с той же алмазной твердостью в голосе, - и все системы слежения, наведенные сейчас на ваши корабли, находятся под моим управлением. Вам надлежит немедленно отключить подачу энергии на узлы и подготовить корабли к приему абордажных команд. Любое сопротивление, любая попытка противодействия, равно как и невыполнение моих указаний, повлекут за собой самые тяжкие последствия. Я требую немедленного ответа.

С первым потрясением Торнгрейв кое-как справился, но не настолько, чтобы вернуть себе способность к здравому осмыслению происходящего. "Это невозможно! - истерично вопил неизвестно чей голос на задворках его сознания. - Хонор Харрингтон мертва! Она отправилась на тот свет задолго до того, как Комитет открытой информации выдал в эфир фальшивый репортаж о ее казни. А покойники не могут смотреть на живых людей с экрана и диктовать им ультиматумы. Она мертва, черт ее побери!"

Однако для покойницы женщина на экране была слишком уж исполнена решимости.

- Боже мой... - услышал Торнгрейв испуганный голос и, повернувшись, увидел стоявшую позади него Янг. - Но ведь это... не может быть, чтобы она... Я сама видела репортаж о ее казни! Если только...

Она осеклась, уставившись на Торнгрейва. Нетрудно было понять, что за мысли зарождались в ее голове.

Правда, это понимание ничего не меняло: какие, к черту, чужие мысли, когда в собственной голове царит полнейший сумбур!

И тут снова подала голос офицер связи:

- Прошу прощения, сэр. Снова вызов.

На этот раз вызов был переведен на его дисплей без приказа.

- Я все еще жду ответа, гражданин генерал Торнгрейв, - холодно произнесла Харрингтон. - Мое терпение не безгранично. Вы немедленно начинаете выполнять мои распоряжения, или я открываю огонь по вашим кораблям. У вас тридцать секунд на ответ!

- Сэр, мы должны что-то сделать! - торопливо произнесла Янг.

- Но мы... то есть... я не могу...

Он сглотнул и страшным напряжением воли заставил свой мозг включиться в работу.

- Гражданин коммандер! - рявкнул он офицеру связи.

- Да, сэр?

- Она не врет? Сообщение действительно недоступно остальным кораблям?

- Полагаю, что да, сэр. Сообщение передается нам по направленному лазерному лучу. Скорее всего, она и вправду не хочет, чтобы кто-то другой услышал ее раньше времени. - Коммандер сделала паузу, робко откашлялась. - Прошу прощения, сэр. Ответ будет?

- Нет! - отрезал Торнгрейв. - Когда будет принято решение - когда я приму решение! - ты получишь приказ. Ясно?

- Так точно, - безжизненным тоном ответила связистка.

Торнгрейв уперся в нее полыхающим взглядом. Отчасти он сознавал, что набросился на нее только для того, чтобы дать выход подступившей панике. Ну так и черт с ней! Если подвернувшаяся жертва помогает взять себя в руки и привести в порядок мозги, тем лучше, что она подвернулась!

- Гражданин генерал! - окликнула его Янг севшим от волнения голосом. - Время истекает, а мы у нее на прицеле, как сидячая мишень. Мы должны немедленно дать ответ...

- Я никому ничего не должен, гражданка коммодор! - резко оборвал ее Торнгрейв.

- Нет, должны, сэр! - неожиданно твердо возразила Янг. - Она дает нам шанс спасти тысячи людей. Один бог знает, что произойдет, если вы не дадите ответа!

- Не хватало, чтобы мне диктовала условия сбежавшая заключенная, которая...

- Она не сбежавшая заключенная, - грубо перебила его Янг. - Она человек, в распоряжении которого достаточно огневой мощи, чтобы отправить весь наш конвой в ад в одно мгновение!

- Вздор! Не сметь сеять панику!

- Это не паника! - уперлась в него взглядом Янг. - Ситуация в моей сфере компетенции, не вашей. Мы совершению беспомощны. У всех наших кораблей опущены клинья, отключены гравистены. Мы не в состоянии маневрировать. Бездействуют даже радиационные щиты! Если мы только попытаемся активировать огневой контроль, ее сенсоры засекут нас в то же мгновение, и нас прихлопнут, как мух, прежде чем мы успеем определить хотя бы одну цель или...

- Итак, гражданин генерал, - донесся из коммуникатора холодный голос, - ваше время истекло. Все, что произойдет сейчас, целиком останется на вашей совести. - Харрингтон повернула голову и приказала находившемуся за пределами экрана связисту: - Переключайтесь на общую частоту. Передача на все корабли.

- Что? Что она делает? - вскричал Торнгрейв.

Янг опрометью бросилась к посту связи, приказывая вызвать все корабли конвоя. Но опоздала.

- Всем кораблям на орбите Аида, - спокойно произнесла Харрингтон с экрана. - Я, адмирал Грейсонского военно-космического флота Хонор Харрингтон, сообщаю вам, что все планетарные и орбитальные средства обороны Аида находятся под полным моим контролем. В настоящий момент все вы находитесь под прицелом. Приказываю прекратить подачу энергии на двигатели, отключить все активные сенсоры и приготовиться к принятию на борт абордажных команд. Любое промедление или неисполнение приказа повлечет за собой немедленное уничтожение ослушавшегося корабля. Данное предупреждение является первым, последним и единственным. Харрингтон, конец связи.

- Всем кораблям! - выкрикнула Янг в микрофон. - Всем кораблям, приказ с флагмана! Приказываю немедленно выполнить все требования базы "Харон"! Повторяю, немедленно...

- Гражданка коммодор! "Аттила"!

Янг стремительно развернулась к главной голосфере и замерла от ужаса. Капитан "Аттилы" запаниковал, и его, как отстраненно подумала гражданка коммодор, трудно было винить. Если бы этот идиот Торнгрейв вместо того, чтобы психовать, вовремя отдал приказ по конвою, несчастья могло бы и не произойти. Но теперь каждому капитану приходилось принимать решение самостоятельно. "Аттила" не отключил свои импеллеры. Янг так и не суждено было узнать, на что рассчитывал гражданин капитан Снелгрейв: возможно, надеялся, что успеет поднять клин, установить гравистены и нанести ракетный удар по базе "Харон" прежде, чем спутниковые орудия уничтожат его корабль. А может быть, вообразил, будто сумеет под прикрытием клина совершить маневр уклонения и уйти из-под обстрела, хотя, конечно, столь бредовая мысль могла возникнуть только от сочетания паники и отчаяния. Скорее всего, бедняга вообще не успел ни о чем подумать: он среагировал автоматически.

Но как бы то ни было, эта ошибка явилась последней в жизни несчастного капитана. "Аттила" еще не пришел в движение, а активные сенсоры Харона уже засекли начальную фазу формирования клина. Гравитационный кокон был еще слишком слаб, чтобы защитить корабль даже от единичного выстрела, а отреагировали одновременно восемь гразерных установок. Все выстрелы попали в цель: лучи, способные прожечь не прикрытый защитным полем корабельный корпус с расстояния в три четверти миллиона километров, поразили его менее чем с двух тысяч. Словно чудовищные тараны, они рвали в клочья броневую сталь корпуса и переборок. Эмиссия линейного крейсера, впитав в себя энергию удара, резко усилилась. Его маневровые двигатели еще продолжали работать, вращая на месте уже потерявший управление, прошитый насквозь в нескольких местах корабль. А потом вырвалась на волю бушующая белая плазма термоядерных реакторов.

"Аттила" находился менее чем в четырехстах километрах от "Фарнезе", и визуальный дисплей Янг замигал, когда свирепое адское пламя ослепило световые фильтры. Энергетическая волна обрушилась на корпус флагмана, не прикрытый ничем, кроме постоянно поддерживаемых защитных экранов, предназначенных для отбрасывания космической пыли, и в нескольких отсеках одновременно взвыли аварийные сирены.

Много позже Янг поняла, что утечка плазмы произошла лишь в одной термоядерной установке "Аттилы". Аварийные системы отключения двух других сработали безукоризненно: в противном случае "Аттила" забрал бы с собой в небытие и "Фарнезе", и, возможно, "Валленштейна". В сложившейся же ситуации флагманский корабль получил лишь незначительные повреждения, главным образом наружных надстроек, антенн, энергетических установок, люков и портов правого борта. Он лишился двух правых бета-узлов носового кольца и трех кормового, но все устройства левого борта, равно как верхней и нижней палуб, остались целы и невредимы. И реши Янг оказать сопротивление, ее корабль, пожалуй, сумел бы открыть огонь... если бы гразеры, уничтожившие "Аттилу", не накрыли его раньше.

"Валленштейн" находился несколько дальше и был частично прикрыт корпусом "Хачимана", тяжелого крейсера класса "Марс", который пострадал от взрыва сильнее, чем "Фарнезе". Тот факт, что корпус корабля уцелел, можно было считать выдающейся заслугой проектировщиков и строителей, однако экипаж это не спасло. Крейсер превратился в мертвый, пробитый во многих местах и выжженный изнутри каркас, а поскольку никто на борту не был готов к такому повороту событий и не успел облачиться в скафандры, две трети экипажа погибли мгновенно, а половина уцелевших получила такую дозу радиации, что спасти их не смогли бы все чудеса современной медицины.

Правда, своей гибелью крейсер спас "Валленштейна" от судьбы "Фарнезе". Тот получил лишь легкие повреждения, а остальные линейные крейсера: "Кутузов", "МакАртур" и "Барбаросса", - находились на значительном расстоянии от "Аттилы" и остались практически невредимыми. Слава богу, их капитанам достало ума не совершить ни одного действия, которое могло бы спровоцировать стрельбу.

Остальные суда конвоя остались за пределами радиуса взрыва, и Янг с окрашенным горечью восхищением отметила: базу "Харон" захватили настоящие профессионалы. Они разместили военные и транспортные корабли на разных орбитах, предвидя возможность подобного развития событий: окажись "Дальнобойщики" рядом с погибшим кораблем, взрыв, только потрепавший "Фарнезе", их бы просто выпотрошил. Что же до легких крейсеров прикрытия, то "Сабинянка" осталась практически целой и невредимой, а вот "Морскому Коньку" повезло меньше. Внутренних повреждений корабль получил не так много, но лишился всего смонтированного на корпусе вооружения и сенсорного оборудования, а заодно и половины импеллерного кольца, включая два альфа-узла.

Спустя несколько минут, которые потребовались, чтобы рассеялось энергетическое эхо взрыва, лазерный луч снова вызвал "Фарнезе" на связь, и бледный как смерть Торнгрейв в ужасе уставился на женщину, только что отправившую в небытие четыре тысячи его подчиненных.

- Я сожалею о случившемся, - спокойно сказала она, - однако если еще какой-то корабль проявит неповиновение, я не колеблясь повторю те же действия. И буду повторять столько раз, сколько потребуется. Вам это понятно, гражданин генерал?

Торнгрейв попытался что-то сказать, во всяком случае, зашевелил губами, но не смог вытолкнуть из себя ни слова. Рэйчел Янг бросила на него быстрый взгляд - генерал был похож на выброшенную на песок рыбу - и решительно нажала переключатель, переадресовав разговор с базой "Харон" с коммуникатора генерала на свой.

- Говорит гражданка коммодор Янг, - спокойно принесла она, зная, что на планетарном командном пункте сейчас видят ее лицо. - Адмирал Харрингтон, ваши требования приняты и будут неукоснительно выполнены. Однако в настоящий момент, в результате недавних событий, связь между кораблями конвоя нарушена, и я прошу дать нам немного времени на ее восстановление. Тогда я смогу передать всем кораблям свой приказ и гарантировать его выполнение.

- Хорошо, гражданка коммодор, - незамедлительно ответила Хонор. - Даю вам пять минут: прикажите всем капитанам приготовиться к приему абордажных команд. Предупреждаю, мои люди прибудут в боевой броне, с тяжелым оружием и любая - подчеркиваю, любая! - попытка сопротивления будет подавляться немедленно и беспощадно.

- Я поняла, - выдавила Янг сквозь стиснутые зубы.

- Постарайтесь, чтобы это поняли и ваши люди, гражданка коммодор, - сказала Харрингтон. - Дело в том, что многие из тех, кто десантируется на ваши корабли, провели на Аиде долгие годы, а то и десятилетия. У меня есть основания полагать, что они не только не остановятся перед убийством любого, кто попытается преградить им дорогу, но втайне мечтают о такой возможности.

- Я поняла, - повторила Янг.

- Хорошо, - сказала Хонор, и правый уголок рта обнажил зубы в некоем подобии улыбки. - И вот еще что, гражданка коммодор: потрудитесь проинформировать ваших капитанов о том, что любая попытка вывести корабли из строя, включая физическое повреждение корпусов, уничтожение компьютерных сетей, минирование и все тому подобное, будет расценена как сопротивление. Ваши корабли являются призовыми, а прежде они принадлежали Госбезопасности. В свете того, что вытворяли сотрудники БГБ с пленными на этой планете, ни они, ни ваш персонал не вправе рассчитывать на защиту, гарантируемую Денебскими соглашениями. Настоятельно рекомендую иметь это в виду.

Адмирал Харрингтон ни разу не повысила голос. Она говорила обыденно, без нажима, но с таким ледяным спокойствием, что коммодора Янг, молчаливо кивавшую после каждой ее фразы, невольно пробирала дрожь.

ГЛАВА 47

- Все готово, миледи! - четко, официальным тоном доложила по коммуникатору капитан Гонсальвес.

В течение сорока восьми часов весь персонал трудился не покладая рук. И наконец настал долгожданный миг.

- Очень хорошо, капитан, - столь же формально ответила Харрингтон. - Отбытие разрешаю.

Голос ее потеплел, и она тихонько добавила:

- Счастливого пути, Синтия!

- Спасибо! - Гонсальвес удалось улыбнуться. - Встретимся у звезды Тревора, мэм. Не опаздывайте.

Она отключила связь. Хонор, вновь повернувшись к главной голосфере своего нового флагманского корабля, наблюдала за тем, как тяжелые транспорты, эскортируемые одним-единственным военным кораблем, набирая скорость, устремляются с орбиты Аида по направлению к гипергранице. На этих судах им удалось разместить двести восемьдесят шесть тысяч человек - даже больше, чем позволяли надеяться самые оптимистические расчеты Фрица Монтойи. Пассажирские и грузовые трюмы были забиты битком, однако ресурсов бортовых систем жизнеобеспечения в сочетании с возможностями объединенных с ними в единую сеть устройств малых судов, облепивших транспорты, должно было хватить, чтобы благополучно доставить людей к месту назначения.

Даже сейчас Хонор трудно было поверить в то, что они добились столь невероятного успеха, и при виде величаво устремлявшихся вдаль "Дальнобойщиков" она испытывала свирепую гордость.

Она искренне сожалела о демонстративном испепелении "Аттилы" и тяжелых повреждениях "Хачимана" и "Морского Конька". Люди, пусть и враги, погибли ни за что ни про что, а она лишилась остро необходимых ей кораблей. А ведь всего этого можно было избежать, если бы не этот идиот Торнгрейв. Она предоставила ему возможность избежать кровопролития, но он ею не воспользовался, а решил потянуть время и, как теперь стало известно, начал передавать по лазерным каналам на корабли совсем другие приказы. Конечно, шансов организовать успешное сопротивление он не имел никаких, но вполне мог поставить Хонор перед необходимостью уничтожить все его корабли. Но с еще большей вероятностью генерал мог приказать стереть все бортовые файлы до того, как с базы поступил запрет на уничтожение компьютерной информации. В этом случае попавшие в руки Хонор линейные крейсера, совершенно неповрежденные внешне, оказались бы непригодными к использованию в качестве боевых кораблей. Программное обеспечение "Крашнарка" ничем не помогло бы в решении этой проблемы, ибо, при всех его габаритах и мощи, "Крашнарк" был слишком мал в сравнении с линейным крейсером класса "Полководец", и его компьютерной начинки не хватало для полноценного управления последним. Разумеется, Хонор могла бы снять с кораблей вооружение и использовать их как транспорты, но в качестве боевых единиц они были бы потеряны.

Корректность логических выводов не вызывала сомнений, однако Хонор не была до конца уверена в том, что, отдавая приказ открыть огонь, имела в виду именно это. Она подозревала, что окончательной уверенности ей никогда и не светит, да в ней, по правде сказать, и не было необходимости. В суровых и жестоких условиях войны значение имел только результат, а результат был налицо: сокрушительный смертоносный залп подавил в зародыше все мысли о сопротивлении. Присланные Хонор абордажные команды были приняты чуть ли не с распростертыми объятиями, десантников буквально умоляли побыстрее взять всех под стражу и высадить на планету, пока эта Харрингтон не поубивала всех к чертовой матери.

Правда, высоко оценивая операцию в целом, она не могла не счесть досадной оплошностью ущерб, нанесенный "Фарнезе". Левый борт уцелел, все его оборудование функционировало. По правому борту люди Харрингтон сумели расчистить доступ примерно к двум третям боевых постов (главным образом, повыбивав заклинившиеся люки и повышвыривав их в космос), однако для полного восстановления боеспособности флагману требовался серьезный ремонт, который в системе Цербера произвести было попросту невозможно. Ну а пока сенсоры правого борта не действовали, защитные стены позволяли достичь лишь пятнадцати процентов мощности. Следовательно, в бою Хонор могла рассчитывать только на неповрежденную половину корабля, а при первом же попадании во вторую...

Однако даже в таком состоянии "Фарнезе" оставался линейным крейсером, достойным собратом "Валленштейна", "МакАртура", "Барбароссы" и "Кутузова". Помимо них сформированная Хонор эскадра располагала тяжелыми крейсерами "Крашнарк", "Хуанди", "Арес" и "Иштар" и легкой "Вакханкой". Поврежденную, но управляемую "Сабинянку" Хонор в качестве флагманского корабля Гонсальвес отрядила сопровождать "Дальнобойщики", но и без нее Елисейский флот, как окрестил их космофлот Рамирес, представлял собой внушительную силу. Хонор пришлось поднапрячься, чтоб обеспечить свой флот обученными экипажами.

"И честно говоря, - размышляла она, провожая взглядом удалявшийся караван, - эту проблему я так до конца и не решила".

На ее лице невольно возникла кривая усмешка. Учитывая тот факт, что половина вооружения "Фарнезе" была выведена из строя, адмирал Харрингтон уменьшила численность экипажа с определенных Монтойей тринадцати сотен до семисот человек, что позволило ей худо-бедно укомплектовать полуобученным персоналом все тяжелые крейсера и даже наскрести требуемые тринадцать сотен для каждого из остальных линейных. Правда, для этого ей пришлось оставить базу почти без персонала. Вахтенных на командном пункте хватало теперь лишь на несение дежурства у сенсоров и коммуникатора, но назвать их "обученными" можно было лишь с большой натяжкой. Работать всем приходилось без продыху, но никто не жаловался. Протесты вызвало лишь ее решение сделать "Фарнезе" флагманским кораблем.

Даже МакКеон не сразу поддержал ее, да и Лафолле поначалу не сообразил, чем она руководствуется. Оба категорически противились тому, чтобы она вообще лезла в драку, а уж тем более на борту наполовину выведенного из строя корабля. Однако Хонор переспорила не только их обоих, но и Рамиреса с Бенсон и Симмонсом. И дело было вовсе не в том, что она, как подозревал Лафолле, подсознательно искала смерти.

Причина заключалась в боевом опыте. Точнее, в его нехватке. Гарриет Бенсон освоила новое для нее оборудование с поразительной быстротой, однако из числа тех, кто пробыл на Аиде долгое время, лишь она одна могла претендовать на право командовать в бою современным межзвездным кораблем. Нашлось еще несколько человек, пригодных для того, чтобы возглавить расчеты или отсеки, но подготовить кого-либо из них на роль звездного капитана уже не было времени. К сожалению, не годились на эту роль и офицеры Альянса, попавшие в плен сравнительно недавно. Никто из них, за исключением коммандера Айнспана и лейтенант-коммандера Роберты Элис, никогда не командовал ничем крупнее ЛАКа. Айнспану довелось командовать легким крейсером "Адонай", а Элис водила в бой эсминец "Мелодия", поэтому Хонор рискнула доверить Айнспану "Арес", а Роберту назначила командовать "Вакханкой" вместо Бенсон.

Однако следовало распределить еще восемь капитанских вакансий. МакКеону выпало командовать "Валленштейном", Бенсон - "Кутузовым", Соломону Маршану - "МакАртуром", а Бенсон - "Барбароссой". На мостик "Иштар" поднялась Сара Дюшен, Энсон Летридж принял командование "Хуанди", Скотти Тремэйн сменил МакКеона на "Крашнарке". Хонор очень хотелось поручить один из тяжелых крейсеров Уорнеру Кэслету, который по всем мыслимым и немыслимым критериям был самым подходящим командиром для любого корабля, построенного на верфях Народной Республики, но многие из недавних узников возмутились бы, оказавшись под началом офицера Народного флота, пусть даже ему доверяла сама леди Харрингтон. Поэтому во имя сохранения мира и спокойствия она предпочла назначить его своим старшим помощником на борту "Фарнезе". В конце концов, ее покалеченный флагман нуждался в опытных офицерах больше, чем неповрежденные корабли. Хесус Рамирес, разместившийся на борту "Валленштейна", получил пост заместителя командира эскадры, однако отдавал себе отчет в том, что его навыки едва ли позволят ему командовать кораблями в бою. Контроль над Аидом Хонор возложила на Гастона Симмонса, а руководство базой "Харон" и командным пунктом - на коммандера Филипс.

Персонал, остававшийся в их подчинении, был подготовлен к решению предстоящих сложных задач далеко не лучшим образом, однако большинство людей успели притереться друг к другу, и Хонор надеялась, что спайка, взаимное доверие и энтузиазм в известной мере перевесят нехватку знаний и опыта.

Надеяться-то надеялась, однако отдавала себе отчет в том, что во главе группы хевов, которых занесет на Цербер в следующий раз, может оказаться вовсе не такой самонадеянный тупица, как Торнгрейв. Особенно если они нагрянут не случайно. Правда, по расчетам Хонор, тревогу по поводу неприбытия конвоя Торнгрейва к Сибрингу в расчетное время могли поднять лишь месяца через два-три, и она намеревалась использовать это время для самой беспощадной муштры своих новых команд.

К сожалению, судя по частоте посещений системы за последний год, ждать в оставшийся короткий срок большого числа случайных гостей уже не следовало. Иными словами, новых "Дальнобойщиков" ей, скорее всего, не видать, и к тому времени, когда хевы хватятся Торнгрейва и пошлют кого-нибудь выяснить, что с ним стряслось, многие тысячи узников по-прежнему будут оставаться на Аиде.

Кого пришлют, Хонор предугадать не могла. Наиболее вероятной представлялась отправка курьера с запросом, прибыл ли конвой Торнгрейва к Аиду, и если да, то когда отбыл. Этот вариант сулил возможность навести противника на ложный след, убедив его, что Торнгрейв благополучно покинул систему и, стало быть, пропал где-то на пути между Цербером и Сибрингом. Но даже при самом удачном раскладе времени в ее распоряжении оставалось совсем мало. В БГБ служат не только идиоты - и в конце концов они заметят, что система Цербера стала подозрительно смахивать на черную дыру для всего крупнее курьера.

Да, время поджимало, и Хонор знала это. Если ей повезет и она продержится те самые три месяца, то уж каждый дополнительный день сверх них станет самым настоящим чудом. И за этот убийственно короткий срок ей следовало раздобыть где-то транспорт для эвакуации оставшихся людей.

"И я его добуду, - угрюмо сказала себе Хонор. - Чего бы мне это ни стоило".

* * *

- Итак, приступим, - сказал гражданин контр-адмирал Пол Йермен, оглядев собравшихся за столом совещательной комнаты офицеров.

Тихие разговоры смолкли, все взоры обратились к командиру. Выждав еще несколько мгновений, он обернулся к человеку, сидевшему рядом с ним, и вежливо предложил:

- Не желаете ли начать, гражданин генерал?

- Спасибо, гражданин адмирал, - отозвался Сет Чернок и, эффектно выдержав паузу, обвел присутствующих командиров кораблей ледяным взором.

Аудитория была смешанная: четверо в черно-красных мундирах БГБ, четырнадцать, включая двух шкиперов транспортных судов, в серо-зеленой униформе Народного флота. Присутствовали и старшие офицеры наземных сил, поскольку для успешного осуществления операции все командиры должны были иметь представление о поставленных целях. В общем, компания получилась довольно пестрая. Гражданину генерал-майору БГБ Клоду Гисборну предстояло командовать наземными силами, наполовину - на две трети, если рассматривать отдельно старших офицеров, - укомплектованными морской пехотой.

"Н-да, - угрюмо подумал Чернок, - сплоченную работу этой команды даже представить не получается". К несчастью, это были все наличные силы, которые удалось наскрести в системе, и на то, чтобы собрать на орбите в относительной готовности все подразделения экспедиционного корпуса, ему потребовалось девять стандартных дней. Хорошо хоть, удалось раздобыть эскорт из десяти линейных (правда, один из них принадлежал к устаревшему классу "Лев") и шести тяжелых крейсеров, да еще морпехи выделили ему два скоростных штурмовых транспортника класса "Буян". Была и плохая новость: на борту этих транспортов размещалось всего двадцать семь тысяч солдат. Конечно, если его корабли установят контроль над орбитой, это не будет иметь никакого значения. Хотя силы мятежников на Аиде имеют двадцатикратное численное превосходство, его можно свести на нет несколькими кинетическими ударами. К тому же старина Гисборн сам раньше был морским пехотинцем, а значит, постарается свести трения между разными родами войск к минимуму. С учетом всех этих соображений Чернок признал результаты своих усилий по формированию экспедиции удовлетворительными.

Конечно, флотский персонал не внушал ему доверия, однако Чернок сознавал пределы своих возможностей. Его опыт ограничивался сферой администрирования и планирования, а участие в нескольких карательных рейдах никоим образом не позволяло ему взять на себя ответственность за оперативное руководство комбинированной операцией с участием кораблей и наземных подразделений. По этой причине Чернок назначил контр-адмирала Йермена своим заместителем, а фактически вверил ему военное командование.

Пока у Чернока имелись все основания удовлетвориться своим выбором. Йермен не был стратегическим гением, зато обладал замечательным чувством тактической реальности - и с ходу принялся сбивать разнокалиберный караван в некое подобие единой оперативной группы.

Конечно, времени у него было в обрез. Чернок подозревал, что из регулярных флотских подразделений за отведенный срок удалось бы сформировать более боеспособную группу, но тремя линейными крейсерами - "Иваном IV", "Кассандрой" и "Мордредом", а также тяжелым крейсером класса "Марс", носившим имя "Морриган", командовали офицеры БГБ. Эти командиры, в первую очередь капитан "Мордреда" гражданин капитан Ислер, не слишком обрадовались, когда по приказу Чернока оказались в прямом подчинении у флотского начальника, а тот факт, что совместные учения со всей очевидностью продемонстрировали явное отставание экипажей Госбезопасности от флотских стандартов, лишь усугубил взаимное неприятие и отчуждение.

Сам Чернок был доволен тем, что ему удалось выявить низкое качество подготовки сил БГБ. Насколько он знал, совместные учения подразделений Госбезопасности и Народного флота проводились впервые, и по окончании операции он намеревался направить Сен-Жюсту весьма нелицеприятный отчет об уровне боевой выучки "защитников народа". Если предполагается, что корабли БГБ могут быть использованы против мятежных подразделений регулярного флота, Госбезопасности следует обеспечить себе подавляющее превосходство либо в огневой мощи, либо в подготовленности личного состава, и Чернок считал своим долгом обратить на это внимание высшего руководства. Впрочем, столь дальние планы было делом будущего.

Йермен безжалостно муштровал своих подчиненных, сколачивая из них боеспособное соединение, но, едва дождавшись сбора на Данаке наземных сил, немедленно вылетел к Церберу. Обучение продолжалось и в полете, но, к сожалению, Данак и Цербер разделяло всего сорок пять световых лет, а "Буяны" (скорость конвоя всегда определялась транспортными судами) были очень быстроходны. Весь путь занимал каких-то восемь дней базового времени, и у Йермена, таким образом, на окончательную шлифовку навыков было не больше шести с половиной суток. После пяти суток непрекращающейся муштры начали роптать даже офицеры регулярного флота, а персонал БГБ и вовсе находился на грани бунта. Однако и прогресс в обучении был настолько очевиден, что этого не мог отрицать даже гражданин капитан Ислер, которого только присутствие Чернока заставляло соблюдать хотя бы внешние приличия.

- Я буду краток, - сказал наконец генерал ровным, спокойным голосом. - Наша боевая группа собрана наспех из людей, которым никогда прежде не приходилось работать вместе. Для меня очевидно, что весьма интенсивные усилия, предпринятые для того, чтобы сделать эту группу управляемой и способной к скоординированным действиям в боевых условиях, могли вызвать, да и наверняка вызвали у некоторых из присутствующих немалое раздражение. Мне известно, что за этим столом сидят и довольно вспыльчивые люди, а чье-то недовольство, вполне возможно, не лишено оснований. Тем не менее предупреждаю, что я не потерплю не только неповиновения, но и малейшего колебания или промедления в исполнении приказов старшего начальника. Провинившегося не спасет никакой мундир. То же самое относится к любым нарушениям субординации или культивированию соперничества. Мы все делаем одно общее дело. Я понятно выразился - или с кем-то следует поговорить особо?

Если в начале речи генерал еще видел недовольные лица, то в конце, после спокойного, но недвусмысленного предостережения, от недовольства не осталось и следа. Выждав несколько секунд, Чернок чуть заметно улыбнулся.

- Я надеялся на понимание, граждане, и вижу, что мои надежды оправдались. А теперь слово имеет гражданин адмирал Йермен.

- Да, сэр. Спасибо.

Йермен прокашлялся; он слегка нервничал, но недвусмысленная и твердая поддержка Чернока придала ему уверенности. Впрочем, держался адмирал хорошо и, хотя управление разношерстной командой давалось ему очень не просто, виду не подавал.

- Результаты последних учений внушают определенный, хотя, конечно, весьма умеренный оптимизм. Не стану кривить душой: общий уровень подготовки по-прежнему оставляет желать лучшего, и мне очень не хотелось бы повстречаться в космическом бою с регулярной вражеской эскадрой. Но перед нами, к счастью, стоит иная задача, и я верю в нашу способность с ней справиться. Напоминаю, однако, что завышенная самооценка является одним из самых опасных врагов, известных человеку...

Сделав паузу, адмирал обвел взглядом собравшихся, и Чернок потер верхнюю губу, чтобы скрыть улыбку, проявившуюся, когда этот взгляд задержался на Ислере.

- Параметры нашей задачи относительно несложны, - продолжил Йермен. - Мы изучили всю информацию, касающуюся орбитальной системы обороны, которую смог предоставить нам гражданин генерал Чернок, и я уверен, что недостатки и уязвимые места этой схемы для вас очевидны. За исключением стационарных стартовых площадок на Тартаре, Шеоле и Нифльхайме, все орбитальные батареи не снабжены устройствами пассивной защиты и фактически не способны к маневру. Кроме того, возможности их противоракетной обороны весьма ограничены по сравнению с наступательной огневой мощью. В этой области наблюдается серьезная диспропорция. Противоракетных батарей явно недостаточно, а способных поражать ракеты лазерных установок в защитной сети имеется едва ли треть от необходимого количества. Таким образом, их орбитальные комплексы чрезвычайно уязвимы, и мы можем почти с уверенностью утверждать, что прорвем оборонительную линию, не прибегая к ударам на субсветовой скорости. Конечно, с лунными и наземными базами будет сложнее, но их боезапас не безграничен, а мы, еще до выхода на дистанцию поражения лунных батарей, должны пробить в орбитальной системе защиты основательную брешь. Однако уничтожение орбитальных систем защиты - это наихудший из вероятных сценариев. Мне, как и всем нам, хочется верить, что подозрения генерала Чернока окажутся напрасными.

При этих словах Йермен взглянул на гражданина генерала, и тот кивнул. Сам он, к сожалению, на такой исход не надеялся.

- При благоприятном повороте событий, - продолжил Йермен, - никаких силовых действий не потребуется, и мы сможем вернуться к обычным обязанностям. Даже если заключенные и впрямь сумели захватить базу "Харон" и установить контроль над коммуникаторами, существует вероятность того, что защитники базы успели вывести из строя наземную систему управления огнем. Правда, вероятность эта меньше, чем хотелось бы, и полагаться на нее мы не станем... Наша задача заключается в том, чтобы благополучно высадить войска гражданина генерала Гисборна и обеспечить установление ими полного контроля над островом Стикс. С этой целью я намерен вторгнуться в систему всеми силами эскорта, за исключением "Рапиры" гражданки капитана Аркен. Гражданка капитан Аркен, - он кивнул в сторону темноволосой женщины, - останется в качестве эскорта при транспортах, которые будут держаться примерно в миллионе километров позади военных кораблей.

- А необходимо ли это, гражданин адмирал? - спросил гражданин капитан Фурман, офицер Народного флота и командир линейного крейсера "Явуз". Йермен поднял бровь, и гражданин капитан пожал плечами. - В имеющихся у меня данных ничто не наводит на мысль о необходимости внутрисистемного эскорта.

- Согласен, обойтись без этого, по всем имеющимся данным, можно. Однако пусть меня лучше назовут параноиком, но я не оставлю транспорты - и наши спины! - без прикрытия в то время, когда мы собираемся нацелить все имеющиеся ракетные установки на орбитальные батареи Аида. Вероятность того, что у них имеется свой корабль, пусть даже угнанный эсминец, ничтожна, но я не намерен допускать даже теоретической возможности того, что, пока я буду сосредоточен на решении основной задачи, этот чертов эсминец подкрадется к моей заднице. Полагаю, мы в состоянии выделить один тяжелый крейсер, чтобы он присматривал за тылами. Вы согласны?

- Согласен, гражданин адмирал, корабль класса "Меч" выделить вполне можно, никаких возражений, Элен. - Фурман подмигнул капитану Аркен. - Я просто подумал, что, возможно, пропустил что-то в поступившей вводной.

- Это вряд ли, но следует иметь в виду, что никакие вводные, как бы тщательно ни готовили их специалисты, не содержат всех данных, которые могут иметь отношение к делу. Поэтому давайте, хотя бы для собственного спокойствия, немножечко добавим бдительности. Пусть даже перебдим, хуже-то не будет, верно?

Два-три человека прыснули, некоторые другие заулыбались. Улыбнулся и сам Йермен.

- Итак, - продолжил он, прокашлявшись, - "Рапира" придается транспортам, тогда как из остальных кораблей я намерен сформировать ударную группу. Гражданин капитан Ислер назначается моим заместителем - и, если что-то случится с "Тамерланом", флагманским кораблем становится "Мордред". Следующим по старшинству, в случае необходимости, назначаю гражданина капитана Рутгерса на "Паппенхайме".

Снова сделав паузу, Йермен взглянул на Ислера. Офицер БГБ, похоже, озадаченный новым назначением, принялся искать глаза Чернока, явно полагая, что за этим решением мог стоять гражданин генерал. Но тот и сам удивился. Двое из флотских офицеров имели перед Ислером преимущество в старшинстве, и Чернок никак не ожидал, что Йермен сделает своим заместителем самого активного критика и недоброжелателя.

- Я понял, гражданин адмирал, - сказал спустя мгновение Ислер.

Йермен, кивнув, продолжил:

- Если нам все же придется пробивать себе путь огнем, тяжелые крейсера, во всяком случае в начале боя, будут располагаться на флангах. К сожалению, у нас нет подвесок, но, увы, чего-нибудь недостает всегда...

"Что особенно справедливо, когда операцию приходится организовывать в такой спешке", - терзался беспокойством Чернок. Конструктивные особенности "буянов" не позволяли им принять на борт громоздкие подвески, а два имевшихся под рукой огромных, но безнадежно устаревших грузовика увеличили бы время полета к Церберу больше чем вдвое.

- Линейные крейсера обладают большими погребами и располагают ракетами большей мощности, - сказал адмирал, - поэтому я предполагаю использовать их для нанесения первого удара с дальней дистанции, тогда как более легкие корабли займутся расчисткой уже пробитой бреши. Мой штаб будет координировать ведение огня с "Тамерлана", но я хочу, чтобы каждый из вас внимательно следил за ситуацией. Да, мы в состоянии разнести орбитальное заграждение в клочья, однако наш запас боеприпасов ограничен, возможность его пополнения отсутствует, и, следовательно, нам следует избегать разбазаривания ресурсов, вполне вероятного, если придется иметь дело со множеством огневых точек одновременно. Не исключено, что кто-то из ваших тактиков заметит цель, которую мы на "Тамерлане" пропустили. Если это произойдет, я хочу узнать о находке не из отчетов, которые получу после боя, а сразу же, чтобы внести изменения в схему ведения огня.

Сидевшие за столом закивали в знак подтверждения.

- Итак, в основных чертах мои намерения вам ясны. Через минуту офицеры моего штаба познакомят вас с деталями, но перед этим мне хотелось бы сказать вам кое-что еще. Мы, ребята, представляем собой оперативную группу, созданную с нуля, можно сказать, сколоченную наспех. В этом состоит наша основная проблема, но я делал все возможное для ее решения и, как мне кажется, в основном встречал с вашей стороны понимание. До совершенства нам далеко, но результатами нашей совместной работы я тем не менее доволен. Они внушают уверенность в том, что задача, поставленная перед нами генералом Черноком, будет выполнена. Прошу довести мою уверенность до сведения экипажей, ибо в конечном итоге именно от их слаженной работы зависит успех всего дела.

Он снова оглядел стол, встретившись глазами с каждым из офицеров, и кивнул начальнику своего штаба.

- Гражданин коммандер Кейн, почему бы вам не изложить нам детали предстоящей операции?

ГЛАВА 48

Нимиц с энтузиазмом хрустел сельдереем, а Хонор смотрела на него и улыбалась. Кот восседал на табурете, к которому один из машинистов приладил обитую мягким пластиком подставку для больной лапы, и излучал подлинное блаженство. На планете Энки телепатическая связь обострилась, и Хонор теперь в полной мере могла разделить его удовольствие. Правда, из-за этого ей стало трудней выдерживать его рацион в рамках научно обоснованных норм, учитывающих неполное усвоение древесным котом земной целлюлозы... "В конце концов, - сказала она своей робко протестующей совести, - человеку тоже вредно пить слишком много какао", - и хихикнула. А затем начала поворачиваться к коммандеру Элисон Инч, главному инженеру корабля, собираясь что-то сказать, но в этот момент прозвучал громкий дверной звонок (точнее, гудок, именно этот звук использовали на кораблях хевов вместо мантикорского колокольчика). Эндрю Лафолле, настоявший на своем праве охранять особу землевладельца даже во время обеда, подошел к двери и впустил лейтенанта Турман. Нимиц мгновенно прекратил жевать, Хонор вскинула голову: возбуждение лейтенанта ощутили они оба.

К тому времени, когда Турман подошла к столу и вытянулась по стойке "смирно", Хонор вытерла губы и положила салфетку на стол. Приняв на себя командование "Фарнезе", Харрингтон взяла за обычай как можно чаще приглашать к обеду своих офицеров. Она надеялась, что это позволит ей лучше узнать и понять каждого из них как личность. Правда, со времени отбытия "Дальнобойщиков" Гонсальвес прошло всего десять дней, и за столь короткий срок сойтись покороче с множеством людей было просто невозможно - однако напряжение, передавшееся от вошедшей к адмиралу, а от нее и к сидевшим за столом, ясно дало понять, что время, отпущенное на притирку, истекло.

- Прошу прощения за то, что отрываю вас от еды, адмирал, - сказала Турман.

- Все в порядке, лейтенант, - отозвалась Хонор, скрывая за официальным тоном собственное волнение. - Могу я узнать, что вас привело?

- Так точно, мэм. Коммандер Уорнер свидетельствует вам свое почтение и... - она набрала воздуху, - сообщает, что мы засекли следы гиперперехода. Восемнадцать источников.

Напряжение, воцарившееся в столовой с приходом Турман, сменилось потрясением. Появление восемнадцати источников гравитационного возмущения - целого оперативного соединения! - никак не могло быть простой случайностью вроде той, какая привела к Аиду "Крашнарк" и "Вакханку", а о запланированном визите, например о конвое с Шилоу, непременно и заблаговременно известил бы курьер. Появление стольких кораблей без предупреждения могло означать лишь одно.

Но что их насторожило? Ответ на запрос Шилоу об отбытии Проксмира курьер получил. Положим, Госбезопасность решила копнуть эту историю глубже, но для уточняющих вопросов вовсе не требуется посылать целую эскадру. Даже если кто-то хватился "Крашнарка" и "Вакханки", было бы логичнее сначала попробовать разобраться в случившемся, а уж потом гнать через пространство вооруженную армаду! Эти мысли еще вертелись в голове Хонор, но она уже думала о другом. Причины - это неважно, ей предстоит иметь дело с последствиями. Так или иначе, враги поняли, что на Цербере творится неладное, и это не сулило ей ничего хорошего. Даже если предположить, что ее орбитальные средства защиты истребят все вторгшиеся корабли до единого, повстанцы останутся прикованными к Аиду без надежды на избавление. А на место исчезнувшей оперативной группы будет послана другая, усиленная. А не вернется вторая, направят целый флот...

- Хорошо, Аманда, - словно со стороны услышала она собственный, поразительно спокойный голос. - Есть у нас данные по точке входа и вектору?

- Так точно, мэм!

Турман достала из кармана планшет и нажала на кнопку, но ей, похоже, не было необходимости смотреть на дисплей.

- Они совершили альфа-переход у самой гиперграницы, на относительно низкой скорости. На данный момент их корабли находятся примерно в четырнадцати с половиной световых минутах от Аида и движутся курсом на пересечение с орбитой с базовой скоростью около двенадцати сотен километров в секунду.

Она умолкла, а когда Хонор подняла на нее глаза, добавила:

- Их ускорение составляет всего двести g, адмирал.

- Двести? - переспросила Хонор, и Турман кивнула.

- Так точно, мэм. По оценке БИЦ, два из восемнадцати объектов имеют массу от четырех до пяти миллионов тонн и снабжены гражданскими импеллерами. Остальные, скорее всего, являются линейными и тяжелыми крейсерами. Соотношение между числом первых и вторых, учитывая габариты класса "Марс", определению пока не поддается...

- Понятно, - сказала Хонор. Турман была права, на таком расстоянии никакие приборы не могли отличить "Марс" от линейного крейсера.

- Где они? - спросила Харрингтон.

- Точно в центре зоны Альфа, адмирал, - доложила Турман.

И при этих словах эмоции лейтенанта Турман выплеснулись взрывом ликования, смешанного со вполне понятным страхом.

Хонор прекрасно понимала, в чем дело. Нимиц издал глубокий тихий звук, нечто среднее между рычанием и мурлыканьем. Он тоже разделял овладевшее его человеком свирепое предвкушение.

"Итак, у них пара транспортов - скорее всего, набитых войсками вторжения БГБ, а может, даже морпехами, и тяжелый эскорт, - быстро просчитывала она. - И то, что у них только два транспорта и не нашлось ничего тяжелее линейного крейсера, говорит о том, что оперативную группу собирали в большой спешке, из того, что оказалось под рукой. Конечно, линейные крейсера способны пробивать орбитальную планетную оборону, но будь у хевов возможность подготовиться основательно, они наверняка взяли бы с собой несколько линкоров, а то и пару супердредноутов. Но если они собирались наспех, то, вполне возможно..."