Чтение 36–й страницы книги ~Дикое поле~

обнаженной грудью к песку, стала мысленно отсчитывать двадцать секунд. Она
знала, что после гипервентиляции способна выдержать без воздуха две минуты.
Примерно полминуты она лихорадочно двигалась - хотя наугад время определить
трудно. Еще двадцать секунд притаиться, чтобы татары совсем расслабились, и еще
столько же - на последний рывок.

Пора!

Она отпустила корень, толкнулась вперед, загребая руками и скользя
между стеблей кувшинок и речной крапивы, а когда над головой блеснула
поверхность, вскочила на ноги, жадно хватанув воздух, и ринулась вперед, к
осоке.

Татарин, оглянувшись на плеск, радостно заржал и потянул левый повод,
поворачивая коня. Но Юля уже тянулась к одежде, торопливо схватив и натянув
самое главное - перчатку. А потом, уже спокойнее, выпрямилась, выдернув из
колчана стрелу и поднимая лук.

Степняк, уже обнаживший клинок, несся во веем опор. Одолеть-то осталось
пять шагов! Но в лицо его уже смотрел острый кончик стрелы.

Нет! Не может быть! Предсмертный ужас успел пропечататься в его глазах,
разум едва не расплавился я поисках пути к спасению - ведь можно же что-то
сделать? Нужно сделать! Только б не умереть! Он не должен умирать! Ноги
продолжали толкать бока скакуна, хотя руки уже начали натягивать повод. Как же
так?!

Правильно повернувшись к татарину правым боком, без стеснения расставив
ноги и показав ему напоследок каждый изгиб своего тренированного тела - высокую
грудь с острым коричневатым соском, гладкий живот, соблазнительно выпирающую
попочку и черный, влажный пушок впереди, Юля просто разжала пальцы. Ровная
березовая стрела мелькнула между конских ушей и вошла точно в лоб степняка.

Лучница наклонилась за второй стрелой, повернулась немного правее, на
мгновение затаила дыхание, метясь в спину уже скрывающегося за холмом
последнего врага. Выстрелила. Белое оперение выросло в спине точно между
лопаток, и вскоре наконец-то прорвался жалобный бабий вой Мелитинии.

Кухарка выбежала к реке, когда барыня уже успела одеться.

- Поторапливайся! - прикрикнула Юля. - В Усадьбе о татарах упредить
надо. А то неровен час...

Разумеется, по открытому лугу она не побежала - хватит ей одной встречи
со степными всадниками. Приказав Мелитинии двигаться в шаге за спиной,
пригибаясь и таясь за густыми кустами, прокралась до орешника, проросшего
супротив усадьбы н большой рощицей, подобралась к краю зарослей

Татары уже топтались широким полукругом на своем любимом холмике и ниже
его: часть спешилась и отпустила коней щипать траву, другие гарцевали верхом.
Вот один сорвался вперед и помчался вокруг усадьбы с лихим казацким посвистом:

- Эй-ей! Сдавайтесь, русские! Все одно по вашу душу пришли! Сдавайтесь,
смерть ваша пришла! Татарская!

- Черт, Варлам, наверное, волнуется. Думает, плен попали. Как бы ему
весточку подать?

- Русские, сдавайтесь! Вся орда к вам идет! В одно умрете! - мчался по
кругу всадник, и со стен попасть в него было совершенно невозможно. - Сестер
отдайте! Пусть хоть они живы останутся!

Юля криво усмехнулась и потянула из колчан стрелу. Когда он завершит
круг, то поскачет прямо на нее, как ползущая по ниточке мишень.

- Детей отдайте! Им понравятся наши лас-ва-а-у-у...

Лошадь, которой стрела, прежде чем войти ногайцу между ребер, пронзила
шею, оступилась. Лихв нукер, перелетев через ее голову, несколько раз пер
кувырнулся, ломая высокую траву, и замер на спот широко раскинув руки. Свою
долю русского добра уже получил.

На стенах крепости зашевелились. От реки был видно, как Варлам, в своем
панцире и хорошо отличи мом остроконечном шлеме, недоуменно крутит головой и
что-то спрашивает у смердов. Похоже, пока они барахтались в реке, сюда успел
примчаться тревожный вестник, и не просто примчался - а еще и мужики с деревень
прикатили. А может, наоборот: сперва по деревням промчался, а потом в усадьбу
прискакал. А может, вообще дальше помчался, а предупредили о татарах приехавшие
под защиту стен крепостные. А может... Какая теперь разница? За боярыней
наверняка посылали, но посыльный про секретную купальню ничего не знал.

На холме с татарами, судя по ленивому их поведению, тоже не поняли, что
это была за стрела и откуда прилетела, А может, решили, что всадник просто
споткнулся и шею сломал?

- Какие все мужики бестолковые! - фыркнула Юля. Оглянулась за спину,
потом на посмотрела на холм. Опять на реку. - Черт, в одежде утонуть недолго. Я
все-таки не Ихтиандр. Ладно.

Она принялась торопливо раздеваться, оставив из одежды только колчан,
всучила сверток кухарке:

- Уползай куда-нибудь подальше, прячься в кусты, заныкайся и не
вылезай. А еще лучше - попытайся в Оскол пробраться, о набеге предупредить.
Только осторожнее! На дороге не показывайся!

- А ты, барыня?

- А я все-таки покажу всем этим остолопам, что хозяйка здешних земель
никуда не исчезла.

- Боярыня, боярыня!

- Иди отсюда, кому сказано! - цыкнула на нее Юля.

А потом, пригибаясь, легким шагом побежала вдоль кустов. Остановилась
она у трех осин: толсты! стволы хорошо прикрывали ее от взглядов, узкие
промежутки между деревьями словно специально создав вались природой как бойницы
лучника, а за спинов имелся очень удобный спуск к воде. И самое главное до
татарского стойбища было всего три сотни метров Один полет стрелы - ее любимая
дистанция.

Юля облизнулась, поворошила стрелы в колчане - маловато осталось, от
силы полсотни. Нужно не полениться и еще настрогать. Выбрала пяток, что
показались самыми удачными, уложила поверх колчана, потом натянула лук.

Трен-н-нь! - один из крайних всадников скатился с коня. Трен-н-нь! -
сидевший на корточках у костра татарин завалился в огонь. Трен-н-нь! - черт!
Промахнулась, и вместо всадника продырявила голову коня.

- Ага, расчухали, - удовлетворенно кивнула Юля, увидев, как от основной
массы отделяются несколько всадников и устремляются к ней. - Интересно,
Варлам-то сообразил?

Она выпустила еще две стрелы, сбив одного всадника и подстрелив еще
одну лошадь, потом перекинула лук через плечо, схватила колчан, сбежала к реке
и ринулась в воду.

Оскол у усадьбы составлял в ширину немногим менее ста метров, и к тому
времени, когда она только-только миновала самую стремнину, татары успели
домчаться до реки и прямо с конями пустились за ней.

Скорее всего, потому, что без коней плавать и вовсе не умели.

На несколько минут установилось примерное равновесие: Юля с выступающим
над плечами колчаном плыла ничуть не быстрее, чем мешающие коням ногайцы.

Однако на берег она вышла все-таки раньше преследователей и скинула
лук.

Теперь гостям из крымских степей предстояло узнать одну очень и очень
неприятную вещь. Узнать, что, в отличие от тугих крымских и турецких, лайковых
русских, простеньких тисовых английских и сложносоставных древнеегипетских,
углепластиковый лук совершенно не боится воды, а кевларовая тетива никогда не
размокает.

Обнаженная женщина выпрямилась, ничуть не стесняясь своей смертоносной
наготы, и наложила стрелу:

Трен-н-нь - с десяти шагов она могла бы попасть блохе в заднюю ногу, а
не то что татарину в лоб. Трен-н-нь - второй отставал от первого шагов на пять.
Трен-н-нь - третий тоже почти нагнал голую бабу. Трен-н-нь...

Воины, еще находившиеся на середине реки, стали разворачиваться, поняв,
что в воде они являются просто еле движущимися мишенями, но стрелять по спинам
Юле оказалось еще удобнее, и из шестнадцати преследователей обратно на берег не
вышел ни один. Правда, к сожалению, и на травку к лучнице выбрались только три
скакуна.

- Цып-цып-цып, - перехватила она по очереди поводья всех троих и отвела
их на полсотни шагов от берега, потом принялась исследовать притороченные к
седлу сумки.

Приятным открытием для нее стало то, что татарские колчаны, так же, как
и русские, плотно закрываются сверху специальной крышкой и хорошо защищают
оружие от воды. Содержимое туго завязанных кожаных торб ничуть не намокло, и в
первой же Юля с огромным удовольствием обнаружила два пука стрел.

- Ну, теперь живем! Что еще?

Помимо овчинного тулупа, большого куска войлока, двух ножей разной
длины, один из которых помещался в красивых ножнах резной кости, медного
котелка и нескольких глиняных мисок, во вьюках обнаружился шмат копченого мяса,
огниво - наверное, запасное, - бурдюк с белым, пахнущим кислятиной, напитком,
шаровары, набор подков..

На втором коне среди примерно такого же содержимого, обнаружилась белая
шелковая рубашка, словно сплетенная из паутины. Юля немедленно напялила ее на
себя, подпоясалась найденным здесь же ремнем - получилось симпатичное летнее
платьице длиной на два пальца ниже причинного места. Короче - полный разврат.

Поскольку напяливать вонючие татарские шаровары женщине не хотелось,
она решила пока походить так. В сумках третьего коня обнаружился кошель с
монетами, и Юля гордо повесила его на пояс рядом с трофейными огнивом и ножом.
Тут же обнаружилось и толстое шерстяное одеяло, зашитое в атлас: господин
нукер, видимо, любил удобства.

- Не ходил бы ты, Ванек, во солда-аты-ы-ы... - задумчиво пропела Юля и
вернулась к нескольким пучкам найденных стрел. Для начала оставила только те,
что имелись на третьем коне: два пука, на глазок - по сотне в каждом.

Вынула парочку, внимательно пригляделась, прикинула в руке вес,
попыталась согнуть, покрутила между пальцами, оценивая диаметр и гладкость
обработки.

Дело в том, что стрелы существуют двух типов: покупные магазинные,
абсолютно одинаковые всегда, и изготовленные собственноручно. Пользоваться