Чтение 36–й страницы книги ~Избранник~

- Так, Бугров! - раздраженно отреагировал главврач, и его зрачки скакнули и растянулись на всю радужку. - Руки убери!

- Че ты сказал?! - возмутился подполковник.

- Что слышал!

К столу подошел мэр. Он тоже был не в духе.

- Не вмешивайтесь не в свое дело, Михаил Львович, - сквозь зубы процедил он. - Этому чудику давно уже место на нарах.

- Постойте, Николай Павлович, - не согласился врач. - Он реальный выход предложил!

- Ну и молодец, что предложил, - злорадно усмехнулся мэр. - А теперь пусть за свое ответит.

Сашку оторвали от стола, потащили к выходу, а он только улыбался. Внутренним зрением он видел, что из всех четырнадцати столпившихся в кабинете главврача мужиков выживет лишь один - мэр города Николай Павлович. Первым уйдет Бугров, затем главврач, потом Рейнхард... и только по-настоящему могучий мэр будет сопротивляться до последнего, отказываясь играть по навязанным ему природой правилам и заверяя областное начальство, что в городе полный порядок.

И тут его осенило

- Николай Палыч! - через весь кабинет крикнул он. - Хотите без карантина обойтись? И вообще без шума? Так, чтобы в области никто и понять ничего не успел!

Багровая от напряжения аура Хомякова дрогнула и мгновенно вспухла, заняв чуть ли не полкомнаты, затем снова медленно опала, и лишь тогда мэр повернулся и озадаченно посмотрел на Сашку.

- Снова свистишь? - недоверчиво прищурился он.

Сашка улыбнулся. Он уже видел, что победил.

- А кто, по-вашему, может сектантов на добровольные уколы уговорить?

- Он дело говорит! - тут же оценил ситуацию главврач.

Мэр сделал знак, и все это время тащивший Сашку к двери Бугров остановился.

- А че их уговаривать?! - тяжело, болезненно дыша, буркнул он. - Дубинкой по роже, и вперед!

Народ зашумел, зашевелился, и стиснувшего зубы от боли Сашку оторвали от начальника горотдела и снова потащили к столу.

- Хватит с нас ваших эсэсовских методов, Бугров, успокойтесь!

- И так проблем - выше крыши! До Москвы дошло!

- Пацан дело говорит! Надо, чтобы добровольно! - Хомяков тоскливо глянул в окно и вдруг размашисто перекрестился и развернулся к Сашке:

- Ну, молись, молокосос, чтоб у тебя всё гладко прошло!

* * *

Когда они вошли в Дом горняка, сектанты так и сидели, склонив головы, кто на спинки кресел, а кто друг другу на плечи. Увидев целую толпу врачей, стоящие по углам огромного зала милиционеры встревожились и похватались за дубинки. Но потом заметили плетущегося в хвосте процессии Бугрова, и напряжение спало.

Сашка решительно прошел вдоль первых рядов и забрался на сцену.

- Я пришел воспользоваться правом Избранника Силы, - громко, на весь зал объявил он.

Зал недоуменно загудел. Общинники прекрасно помнили обстоятельства, при которых Избранник с ними расстался.

- Ты слишком далеко зашел, Саша... - отчетливо прорвался сквозь гул звонкий Нелин голосок. - Однажды предавший, кто тебе поверит?

Сашка стряхнул с себя куртку, собрал всю свою волю в кулак, самыми кончиками пальцев ухватил свитер и стянул его через голову.

- Сейчас... я сейчас.

Зал смолк, и, когда он стал разматывать окровавленные бинты, остался лишь один звук - тяжелое, прерывистое дыхание подполковника Бугрова.

Сашка поочередно, шипя от боли, сорвал присохшие к запястьям коричневые бесформенные лоскуты и, не обращая внимания на капающую кровь, рванул прожженную рубаху за ворот и разодрал и ее.

Зал охнул.

На груди Избранника отчетливо виднелся ожог в форме крупной, определенно мужской ладони.

- Еще вчера я не был готов ни к чему, - мгновенно севшим от боли голосом объяснил он. - А сегодня ночью ко мне пришли Огненные Учителя.

Общинники то там, то здесь начали вставать, чтобы лучше видеть и слышать.

- Это, - указал он на грудь, - сделано по моей просьбе, чтобы не бояться.

С кресел с грохотом поднялась почти половина зала.

- А это, - показал Сашка на свой лоб, - сделано, чтобы я всё понимал.

Грохот стих - все уже стояли.

- Ну и это, - усмехнулся он и протянул истекающие кровью руки вперед, - чтобы я делал, что должно.

Послышался топот босых ног, и к сцене подбежала Неля.

- Хочешь вложить персты, чтобы убедиться самой? - улыбнулся Сашка, присел и протянул руки вниз со сцены, к ней.

Неля осторожно взяла Сашку за правую руку, затем - за левую, внимательно осмотрела отпечаток ладони на груди и вдруг просияла:

- Ты с нами!

- Нет, - мотнул головой Сашка. - Это вы - со мной!

Его тронули за плечо, и Сашка обернулся. Сзади стоял главврач.

- Александр Иванович, мэр волнуется, пора начинать...

- Да пошел он в жопу, - отмахнулся Сашка, - я с людьми разговариваю...

Он медленно встал и царственно оглядел стоящих навытяжку людей.

- А теперь я хочу задать вам один простой вопрос... - Он сделал паузу.

Зал напряженно и внимательно слушал.

- Есть ли что-нибудь, что может разуверить вас в Силе?

Зал молчал.

- Ну же! - подбодрил их Сашка. - Ну!

- Не-е-ет... - неуверенно выдохнул зал.

- Слава Те, Господи! - рассмеялся Сашка. - А то я уже и бояться за вас начал!

Некоторые рассмеялись.

- А есть ли хоть что-нибудь, что может отнять у вас вашу Силу?!

- Не-ет!! - намного увереннее прогудел зал.

- Прекрасно! - констатировал Сашка. - И последний вопрос: надо ли тогда метать бисер перед свиньями?

- Нет!!! - с готовностью взревел зал.

В ухо Сашке зашептали что-то жаркое и гневное, но он лишь отмахнулся и перешел к самому сложному.

- Сейчас вам предложат так называемый горячий укол в обмен на свободу.

Люди начали переглядываться, и даже Неля напряглась.

- Этот укол вызывает кратковременное повышение температуры, и есть мнение, что эта процедура поможет развеять ваши духовные ценности.

Народ зашумел, и Сашка поднял руку, призывая к тишине.

- Я тоже считаю, что наше с вами знание Силы уколами не вылечить, - улыбнулся он. - Но вы же помните игру "веришь - не веришь"? По-моему, есть смысл с ними сыграть. Раз уж они настаивают...

Кто-то сдержанно хохотнул, затем рассмеялись первые ряды, а потом смех начал рассеиваться по всему залу, и вскоре все шесть сотен человек безудержно хохотали. Получить свободу после всего, что им приготовили, да еще в обмен на такой пустяк...

Сашка бросил взгляд на Бугрова и отметил, что лицо Федора Ивановича стало почти лиловым и он уже дышит на ладан. Еще пару часов, и всё. И тогда он поднял руку, и зал постепенно утих.

- А поскольку с медицинской точки зрения больными считаются все горожане, а не только сидящие в этом зале, мы с Федором Ивановичем первыми покажем в этом пример.

- Вы чего несете?! - прошипел ему на ухо стоящий сзади главврач.

- А что же, - повернулся к нему Сашка, - оставлять его помирать? Впрочем, пусть поступает, как хочет; нравится загибаться - пожалуйста!

Он высмотрел у входа медбрата с упаковкой шприцев и махнул ему рукой:

- Начинай!

* * *

"Здравствуйте, Саша.

Мне было необыкновенно приятно получить Ваше письмо и узнать, что у Вас с Маргаритой все в порядке.

Сразу сообщаю, что квартиру Вашу никто покупать не хочет, и людей можно понять. Город еще не пришел в себя, и всякое упоминание фамилии Никитиных вызывает вполне понятные чувства. Не обижайтесь.

Как там у Вас с работой? Вы писали, что вроде появилась возможность занять вакантное место. Не упускайте его, в наше время работа - это всё.

А что насчет наших событий, так события у нас самые простые. Николай Павлович навел порядок быстро; он у нас теперь ярый государственник. Хватит, говорит, с нас демократии! Хлебнули!

Нелли Тимуровна всё еще ходит в трауре по мужу. Часто появляется в церкви. Я и сам туда теперь частенько наведываюсь: помогает.

Федора Ивановича, конечно, жаль. Подставил его Хомяков страшно. Хотя и Николая Павловича понять можно. Тут или надо признавать, что это был психоз, и тогда все эти проколы на совести мэра. Или валить все свои грехи на вышедшего из-под контроля мента. Второе проще.

А что такой ужасный конец... Вы и сами прекрасно знаете, что подполковник Бугров всегда был человеком чести и отмазать себя от ответственности через психиатров он бы всё равно не позволил. Будь там хоть Сербского, хоть кто. А так, поступил как нормальный русский офицер: рапорт - на стол, ствол - в рот, а всех этих штатских - на три буквы. И я его за это не осуждаю.

А вот насчет ребенка, даже не знаю, что и сказать. Конечно, чисто по-человечески я Вас понимаю, но, может быть, мудрее было бы сделать аборт. Вы еще молодые, подождали бы годик-два, потом бы и завели ребеночка. У нас, например, всех беременных, а это ни много ни мало, а двадцать семь человек, сразу же взяли на контроль - мало ли что.

Вот, в общем-то, и всё.

Да, чуть не забыл! Вы спрашиваете, к какому мнению пришла медицинская общественность. Ну, что вам сказать? Обсуждать эту тему в отсутствие строгих научных доказательств - все равно что обсуждать государственное устройство Атлантиды - интересно, но бессмысленно.

Да, чисто теоретически столь капризный к условиям выживания и столь специфический по своему воздействию вирус, наверное, мог бы иметь место. Но вы же неглупый человек и сами прекрасно понимаете: до тех пор пока исходный биологический материал остается чисто гипотетическим, споры на эту тему будут чистейшей демагогией.

Пишите. Не забывайте старика.

Ваш Рейнхард.

Р.S. Если решитесь переезжать, обязательно сообщите новый адрес".

* * *

Поезд тронулся, и маленькая, забытая Богом станция, вместе с ее горластыми торговцами, пахучей копченой рыбой и охлажденным пивом, осталась позади. Сашка сунул письмо в карман и снова принялся перебирать события минувшей зимы.

Смешно сказать, но они исцелились в три дня. Понятно, что и все чрезмерные способности в те же три дня пришли в норму, что у многих вызвало глубокое, на грани с депрессией, разочарование. Но, как ни странно это прозвучит, никто внакладе не остался.

Потому что каждый из нескольких тысяч горожан получил от Силы тайный, но поистине бесценный подарок - маленький инородный участок в спиралевидной цепи ДНК. И если верить тому, что Сашка увидел в своем последнем контакте с Силой, их генетически измененное потомство, свежая кровь человечества, будет здоровым, жизнерадостным и невероятно способным.

Да, пока их немного, всего-то двадцать семь даже еще не родившихся человек. Да, если бы Сашка пошел на риск и оставил всё идти, как идет, можно было рассеять семена будущего по всей планете. Но тут уж ничего не поделаешь: как вышло, так и вышло.

Наверное, так даже лучше: человеческий дух не пестуется на конвейере, а массы редко бывают пригодны на что-нибудь иное, кроме как идти на бойню. А если перефразировать последние слова шамана Николаева, то можно смело сказать: "Отдельный человек всегда имеет выбор, но, когда он сделал его и примкнул к той или иной массе, пусть будет готов разделить общую участь, ибо массами Сила управляет беспощадно". И в начале минувшей зимы Сашка свой путь выбрал.

Маргарита беспокойно заворочалась, и он положил руку на ее округлившийся животик с двадцать восьмым бесценным семечком будущего внутри.

- Спи, хорошая моя, спи...

За вагонным окном зеленели бескрайние казахские степи.

Когда-то они приютили предков Рейнхарда, а теперь, даст Бог, приютят и его с Маргаритой. Если верить Владимиру Карловичу, народ здесь беззлобный и открытый.

Сашка не знал, как сложится его судьба на новом месте, но одно было точно: пророчество состоялось и он свою миссию выполнил, а дальше... что ж, Сила покажет.