домике для гостей, который содержал здешний аббат. Этот дом очень редко
использовался зимой, и был в основном предназначен для таких гостей,
пребывание которых непосредственно в святых стенах было либо затруднено,
либо вообще нежелательно.
провел их прямо за изгородь, которой дом был отгорожен от помещений
собственно монастыря. Там он спешился и помог Моргейн спуститься на землю.
Она очень неловко попыталась воспользоваться его протянутой рукой,
изображая настоящую леди, но ее нога не позволила выдержать этот ритуал до
конца, и она слегка присела, опираясь на его руку, выразив ему
благодарность легким кивком и взглядом серых глаз.
Никто не может тронуть нас здесь, а если это место будет окружено... ну
что ж, мы обдумаем это тогда, когда это произойдет.
ее, и она сожалела, что их было здесь всего лишь трое: она, он и молодой
воин, еще не научившийся должным образом обращаться с ушибами и ранами,
который сам едва мог взобраться по ступеням.
этим и, прежде чем отправиться к лошадям и принести багаж, помог Моргейн
хоть как-то устроиться и прилечь. Он вручил смертоносный меч ей прямо в
руки, а сам спустился во двор, чтобы разобраться с остальным.
с седлами. После этого они вместе отправились в конюшню, где Рин с
напряжением следил за Вейни, который взяв немного масла из того, что они
употребляли в пищу, медленно втирал его в рану лошади.
стрела, а в такое время, когда нет никаких паразитов, садящихся на рану,
она не будет гноиться. Масло облегчит боль, но мне кажется, здесь
останется шрам.
зеленых деревьев. Колокола в этот час молчали, видимо, Братья предавались
молитвам.
сразу решить, что это было. Он помнил только, как этот мальчик с арфой за
спиной стремглав бросился за Моргейн через ворота Ра-Мориджа. Теперь же
рядом с ним шел усталый повзрослевший человек, вместе с ним разглядывавший
все окружавшее их. В нем появилась новая, неуловимая пока твердость, но
уже отражавшаяся тем не менее в его глазах, которые теперь больше изучали,
чем удивлялись.
ее. Он осторожно положил Рину руку на плечо, и так они подошли к дому. Он
понизил голос, чтобы не разбудить Моргейн, и сказал:
продержаться. Потом настанет твоя очередь, а потом ее.
когда он отправлялся в поездки со своим отцом по Мориджу. Сейчас же он
принял положение дел как должное и устроился на голой кровати, в то время
как Вейни отыскал свой меч и уселся на ступенях дома, опершись головой о
руки, лежащие на его рукоятке. В таком положении он мог оставаться
достаточно долго, не засыпая. Он много ночей провел в дороге, неся охрану
таким образом.
другие времена и другое место, когда ему приходилось наблюдать за гостями,
останавливающимися в малом замке в Моридже. Там оставались ночевать люди
из богатых кланов, перебирающиеся с пастбища на пастбище. Иногда там
останавливались даже предводители разбойников, а сопровождавшие их люди
шатались вокруг, пьянствовали, а по ночам крушили обстановку комнат в
поисках дверей. Самый отъявленный злодей обычно выполнял роль сторожа и
наблюдал за их отдыхом, сидя на ступенях крыльца, где он охранял дверь с
мечом в руках и с устрашающим видом отпугивал детей, которые прятались в
засаде, наблюдая за необычными посетителями.
возможным гостям, что им вряд ли удастся воспользоваться этим пристанищем
и чтобы они, не въезжая во двор, отправлялись искать ночлега еще
куда-нибудь.
каменным плитам, которыми был вымощен двор. Он изменил положение и сел
более прямо, по-прежнему придерживая меч, опущенный между колен, в то
время как одетые во все серое монахи приблизились к ступеням с глиняными
горшками, в которых принесли еду.
неподдельную учтивость в ответ на это и в свою очередь поклонился им столь
низко, насколько позволяла его поза.
оставлен и без внимания. Но Вейни снова поклонился, еще раз выражая
глубокое почтение к святым Братьям.
беглый пленник. Мы никого не убили там, откуда пришли, и тем более в
Бейне. Мы не будем трогать ни ваши стада, ни ваши луга, и не будем
причинять никакого насилия и жестокости никому из живущих здесь. Мы
просили только убежища.
вопросе, который тоже задавался в случаях, когда дело касалось именно
разрешения на убежище. - Все ли вы истинно человеческой крови?
своей одежде, очень близкой к легенде, являла собой ее живое
олицетворение, которое могло до смерти перепугать любого религиозного
человека в Бейн-эн.
она не является кваджлином. - Такой ответ вызвал явный испуг, который тут
же отразился в их кротких глазах. И, скорее всего, благодаря легенде они
уже поняли, кто приехал к ним, если только здравый ум позволял им поверить
в это.
миром. Это относится и к тем, у кого порочная кровь, и к тем, кто
сопровождает их, если им это будет необходимо. Мы благодарны вам за
рассказ о себе. После вашего отъезда мы совершим над домом обряд очищения.
С вашей стороны было очень учтиво, что вы так разговаривали с нами, и мы
будем уважать ваше уединение и никак не побеспокоим вас. Вы истинный сын
человеческий?
Братья, - добавил он, когда они уже повернулись и собрались уходить. Они
посмотрели на него, все как один кротко, все с одинаково загорелыми лицами
и все с одинаково терпеливыми манерами, как будто у них всех было одно
сердце, которое и управляло ими. - Помолитесь за меня, - попросил он их. И
продолжил, поскольку при этом он должен был бы подать им хоть какое-то
подаяние, просто как знак милосердия: - У меня нет ничего, что я мог бы
дать вам.
- ответил один из них. С этим они удалились.
собой холод. Пока у него были силы бороться со сном, он продолжал
дежурить, хотя время, когда он должен был разбудить Рина, давно прошло.
Наконец, когда силы все-таки начали оставлять его, он спустился вниз по
ступеням, чтобы собрать все, что принесли монахи. Он перенес в дом
глиняные горшки, после чего мог уступить место у дверей Рину.
хлеб, мед, соленое масло, мясная похлебка, вареные бобы, которые немного
уже остыли, но все равно понравились Моргейн, чье питание, как он
подозревал, в последние дни было более чем скромным. Он выделил Рину его
порцию, с которой тот отправился прямо на ступени, где голод и аппетит
скомпенсировали неудобство обеденного стола.
зерном, что не прошло незамеченным для Вейни. Он даже отсыпал часть зерна
в багажные мешки, припасая его для будущего путешествия. В наступающих
вечерних сумерках, когда солнце почти скрылось за западными склонами гор,
Рин устроился на ступенях лестницы со своей арфой. Он негромко напевал
одному ему известные песни, аккомпанируя сам себе. Его тонкие изящные
пальцы извлекали из струн удивительные по красоте звуки, послушать которые
пришли к воротам даже некоторые монахи, временно оставив свою работу. Рин
улыбался, глядя на них отсутствующим взглядом. Но их настроение сильно
изменилось, когда в дверях появилась Моргейн. Одни из них пытались даже
осенить ее крестным знамением, до смерти перепуганные, и это, казалось,
сильно опечалило ее. Она вежливо поклонилась им и, получив ответные
поклоны, вернулась в дом, где было тепло от горевшего камина.
на камни рядом с ней у огня.
Иврел и больше ничего. Считай, что это мой приказ, Вейни.
посмотрела на него, когда он выпрямился, и нахмурилась.
рука сама собой поднялась, ощупав косо срезанные концы волос, а лицо
слегка покраснело.