только позже узнал всю правду о Бхарапутре. - Он сел на кровать рядом с
девочкой. Ее запах... неужели они генетически закладывают нежный аромат
кожи?.. просто пьянит. Воспоминание о том, как ее мягкое тело извивалось
под ним, будоражило Марка... - У меня были друзья... У тебя, наверное,
тоже?
того, как я мог им хоть чем-то помочь... они все исчезли. Их убили. И
поэтому я спас вас.
думает.
схватила его за руку.
п-в-переход. - Со своим опытом в... ну, скажем, несколько переходов... он
постарался говорить весело и небрежно. - Мы улетели. Теперь джексонианцам
до нас не добраться. - Гораздо лучше, чем двойная измена, которую он почти
ожидал от барона Фелла. Никакого рева и сотрясений от неприятельского
огня. Просто славный и спокойненький такой переходик. - Вы в безопасности.
Мы все теперь в безопасности.
них он не ждал особого понимания. Но эта девочка... если бы только он мог
стать героем в ее глазах! Он хотел получить в награду поцелуй.
Приняв у нее из рук чашку, он допил воду.
подалась вперед и прикоснулась губами к его губам. Ее пижамная курточка
натянулась...
равно ее рот был потрясающим.
дотронется. Мари инстинктивно обхватила руками его шею. Он ощущал каждый
прохладный пальчик, заканчивающийся остреньким ноготком. Ее губы
раскрылись. В висках гулко стучала кровь. Он скинул китель...
тут никаких сомнений. Может, она позволит ему... не только ее целовать?
Конечно, он ничего такого не сделает. Ничего, что причинило бы ей боль. Но
если потереться между этими огромными грудями - это не может причинить ей
боль, хотя может удивить. Она, наверное, подумает, что он псих, но плохо
ей от этого не будет. Его губы жадно искали ее рот. Он прикоснулся к ее
коже. Еще... Он нетерпеливо сдвинул пижаму с ее плеч. Кожа у нее
бархатисто-мягкая. Его рука, дрожа, метнулась вниз - расстегнуть пояс
брюк. Какое облегчение... Он так ужасно, мучительно возбужден. Но он не
прикоснется к ней ниже пояса - нет...
поцелуями. Она изумленно ахнула. Его дыхание участилось - и вдруг
неожиданно остановилось. Спазм хватил легкие, словно все дыхательные пути
вдруг сжались.
сделать один астматический, мучительный вдох. Вспышки воспоминаний такие
ясные, словно у него начались галлюцинации.
- словно те побои, которые он только что от них вытерпел, - это еще
недостаточное наказание. Сначала они выгнали девушку. Она сбежала, как
заяц. Он выплюнул соленую кровь. Электрошоковая дубинка указывала,
прикасаясь: сюда, сюда. Удар и треск. Гален краснел все сильнее, обвиняя
его в предательстве - и хуже, расписывая сексуальные склонности Эйрела
Форкосигана, включив слишком сильное напряжение... "Переверните его".
Смутное воспоминание о боли, унижении, ожоге, судорогах, странном
электрическом возбуждении и отвратительно постыдном оргазме...
вдохнул и выдохнул. Почему-то вдруг оказалось, что он сидит не на кровати,
а на полу, судорожно сжавшись. Блондиночка скорчилась на сбитой постели и
удивленно уставилась на него:
воспоминание, погребенное в подсознании, это не из далекого и забывшегося
детства. Это произошло всего четыре года назад. Разве не считается, что
подобное ясное осознание помогает человеку освободиться от демонов
прошлого? Он что, будет кататься в судорогах всякий раз, когда попробует
секс с настоящей девушкой? Если все будет спокойно, если его не будет
мучить совесть, если у него когда-нибудь появится возможность заниматься
любовью - настоящей любовью, тогда, может, ему удастся справиться с
безумием. "Или, может, не удастся..." Он сделал еще один судорожный вздох.
И еще один. Легкие снова работали. Неужели он действительно мог умереть?
Надо полагать, в момент потери сознания автономная нервная система должна
снова заработать.
Элен. Увидев, что происходит, Элен разразилась проклятиями, а Таура
стремительно шагнула вперед.
слушался. Он продолжал тяжело дышать, свернувшись на боку, со спущенными
до коленей брюками.
угрожающе засверкали. Марк видел, как она одной рукой разрывала солдатам
горло.
всегда, пыталась прикрыть руками свои самые выдающиеся атрибуты и, как
всегда, только привлекла к ним всеобщее внимание.
вверх, показывая девочке, что на нее-то она не сердится. Марк решил, что
Мари таких тонкостей не понять.
заодно и немного кожи, подняла на ноги и притиснула к ближайшей стене. Пол
оказался в метре от его ног.
женщины Майлза, нет. Не из-за них. Но из-за того, что тогда, четыре года
назад, последовало за этим унижением. Когда встревоженные Ларе и Мок в
конце концов убедили Галена остановиться, Марк был в глубоком шоке, на
грани остановки сердца. Галену пришлось отвезти дорогостоящего клона к
врачу. Была глубокая ночь. Гален объяснил ожоги, сказав, будто Марк тайком
занимался онанизмом с помощью электрошока, случайно его включил и не смог
выключить, потому что у него свело руки. Врач ошарашенно захихикал. Марк
еле слышно подтвердил все: он слишком боялся Галена, чтобы сказать правду.
Но врач ведь видел следы побоев, неужели он не понял, как все было на
самом деле? Но врач ничего не сказал. Ничего не сделал. Потом уже Марк
осознал, что самые глубокие сожаления вызывает в нем его собственное
пугливое подтверждение, что тот мрачный смешок обжег его больнее всего. Он
не может допустить, не допустит, чтобы с Мари произошло то же самое.
звучало просто отвратительно, хотя виной тому была ее красота. Он крепко
зажмурился. Он ни словом не обмолвился о своей панике, не попытался
рассказать про Галена. Внутренне содрогаясь, он говорил правду. Пока он
говорил, стена медленно поползла вверх вдоль его позвоночника, и его
ступни коснулись пола. Сжимавшие рубашку руки разжались, и он осмелился
открыть глаза.
читавшимся на лице Элен. Ну все. Она - почти дружелюбная, почти добрая,
почти его друг - теперь словно окаменела от ярости, и он понял, что
потерял единственного человека, который мог бы за него заступиться. Было
больно, смертельно больно потерять то малое, что он имел.
- Куин сказала, что ты настаивал на том, чтобы проводить ее. Теперь мы
знаем почему.
попить.
заговорив с блондиночкой демонстративно-мягко.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Посняков Андрей