Чтение 36–й страницы книги ~Ползи, тень!~

большему несчастью, она встретилась с вами, чьим отдаленным предком
является все тот же владыка Карнака. Ваше уничтожение означало бы
необходимость полностью перестраивать все мои планы. И это привело бы ее в
ярость. Она стал бы мои врагом. Поэтому вы - не прекратили существовать.
Ясно?

- Абсолютно, - сказал я.

- Далее - по-прежнему предполагая, что я именно тот, кем кажусь вам,
- что я должен предпринять? Очевидно, сделать вас particeps criminis,
соучастником преступления. Вы не сможете разоблачить меня, не разоблачив
тем самым и себя. Я даю вам некий напиток, который уничтожает ваши
предубеждения относительно того и этого, устраняет ограничения. Вы
становитесь particeps criminis. И теперь бессильны разоблачить меня, если
сами не хотите получить петлю на шею. Несомненно, - вежливо заметил он, -
все эти соображения приходили вам в голову.

- Действительно, - согласился я. - Но я хотел бы задать вам несколько
вопросов, вам в роли колдуна, волшебника, жреца ада, вымышленной или
реальной.

- Спрашивайте.

- Вы были причиной смерти Ральстона?

- Нет, - ответил он. - Это моя дочь. Она приказывает теням.

- Но была ли тень, шептавшая ему о смерти... реальной?

- Достаточно реальной, чтобы вызвать его смерть.

- Вы начинаете говорить двусмысленно. Я спросил, реальна ли она.

Он улыбнулся.

- Есть доказательства, что он в это верил.

- А остальные трое?

- Тоже считали реальностью. Именно неожиданное установление доктором
Беннетом связи между этими четырьмя случаями вызвало наш визит к доктору
Лоуэллу... исключительно неудачный визит, поскольку, как я уже заметил,
там она встретила вас. Конечно, по-прежнему допуская, что я колдун и
злодей, Карнак.

- Но зачем вы их убили?

- Мне временно понадобились деньги. Вы помните, возникли трудности с
доставкой золота из Европы. Мы много раз убивали и раньше - в Англии, во
Франции, в других местах. Дахут нуждается в развлечениях, ее тени тоже. И
они должны питаться - время от времени.

Говорит ли он правду или играет со мной? Я холодно сказал:

- Те, что ночью шел к Пирамиде... мы по-прежнему предполагаем, что
мое видение реально... - нищие...

Он меня прервал:

- Нищие! Почему вы их так называете?

Теперь я рассмеялся.

- А разве это не так?

Он успокоился.

- Большинство из них - да. А теперь вы будете спрашивать, как я их
получаю. Это, дорогой мой Карнак, исключительно просто. Нужно только
подкупить одного-двух чиновников, передать нищим некий наркотик, потом
тени моей дочери начнут им нашептывать, и вот по ночам они начинают
ускользать и под руководством теней добираются до места, где их ждет моя
яхта. И вот они здесь... и очень счастливы, уверяю вас... между
жертвоприношениями.

Он вежливо спросил:

- Удовлетворительно ли я рассеял ваши сомнения? Разве все это не
соответствует характеру колдуна и его дочери?

Я не ответил. Он сказал:

- Продолжая рассуждения, мой дорогой Карнак, предположим, что вы
сбежите, расскажете эту историю другим, привлечете ко мне человеческий
закон... что произойдет тогда? Не найдут никаких жертв, ни мертвых в
Пирамиде, ни живых в пещере. И Пирамиды никакой не будет. Я позаботился об
этом.

- Найдут лишь мирного ученого, у которого невинное хобби -
воспроизвести в миниатюре древний Карнак. Он покажет свои стоячие камни.
Его очаровательная дочь будет сопровождать и развлекать прибывших. Вы...
вы тоже будете присутствовать, но как сумасшедший. Но, будете вы здесь или
не будете, что произойдет с вами дальше? Вы не умрете... даже если очень
захотите... даже если у вас останется сил, чтобы сформулировать такое
желание...

Губы его улыбались, но глаза были холодны, как лед.

- Я по-прежнему говорю как колдун, разумеется.

Я спросил:

- Но почему со своим экспериментом вы приехали сюда, де Керадель?
Разве не лучше было бы провести его в Карнаке, перед древней Пирамидой?
Собиратель хорошо знает туда дорогу.

Он ответил:

- Собиратель знает все дороги. И как я могу свободно открывать эту
дорогу в земле, где так живы воспоминания? Где нашел бы я жертвы, как бы
смог провести ритуал без помех? Невозможно. Поэтому я и пришел сюда. Здесь
Собиратель неизвестен... пока.

Я кивнул; все это достаточно разумно. Прямо спросил:

- Чего вы рассчитываете добиться?

Он рассмеялся.

- Вы слишком наивны, Карнак. Этого я вам не скажу.

Гнев и угрызения совести заставили меня забыть об осторожности.

- Я никогда больше не буду помогать вам в этом черном деле, де
Керадель.

- Вот как! - медленно сказал он. - Вот как! Я так и думал. Но вы мне
больше не нужны, Карнак. Сближение прошлой ночью было почти совершенным.
Таким совершенным, что больше мне не нужна даже... Дахут.

Он сказал это почти задумчиво, как будто рассуждал вслух, а не
говорил со мной. И опять я почувствовал между ними какую-то трещину,
какой-то разлад... страх перед Дахут гонит его... куда?

Он откинулся в кресле и рассмеялся; в глазах и губах смех без угрозы
или злобы.

- Это одна сторона дела, доктор Карнак. А теперь возьмем другую
сторону, сторону здравого смысла. Я способный психиатр и любитель
приключений, Исследователь, но не джунглей и пустынь этого мира. Я
исследую мозг человека, а это тысячи миров. Большинство из них, я это
признаю, удручающе однообразны. Но время от времени встречаются такие
отличия, которые оправдывают всю работу.

- Предположим, я слышал о вас. Кстати, Карнак, я знаю историю вашей
семьи лучше вас. Но у меня все же не было желания встретиться с вами, пока
я не прочел ваше интервью по поводу случая с Ральстоном, о котором я
ничего не знал. Оно возбудило мое любопытство, и я решил исследовать...
вас. Но как лучше всего приблизиться к вам, не возбудив подозрений? Как
проникнуть в частный мир вашего мозга, который я хочу осмотреть?

- Я прочел, что вы друг доктора Беннета, у которого есть интересные
мысли по поводу смерти этого самого Ральстона. Я узнал, что Беннет -
ассистент доктора Лоуэлла, которому я давно собирался позвонить как
известному специалисту. Я позвонил ему и, совершенно естественно, получил
приглашение прийти с дочерью на обед. И, как я и ожидал, там же были вы и
доктор Беннет.

- Очень хорошо. Вы любитель колдунов, исследователь волшебства. Я
повел беседу в этом направлении. Вы говорили с журналистами о тенях, и, к
своей радости, я понял, что доктор Беннет одержим той же идеей. И что еще
лучше, он почти убежден в реальности волшебства. И вы двое настолько
связаны, что я не только легко получаю доступ к вашему мозгу, но и к его
тоже.

Он посмотрел на меня, как бы ожидая замечаний, но я промолчал. Лицо
его стало менее дружеским. Он сказал:

- Я назвал себя исследователем мозга, Карнак. Я прокладываю в нем
свой путь, как другие исследователи пробираются через джунгли. Даже лучше.
потому что я могу контролировать... растительность.

Он снова помолчал, а когда я опять ничего не сказал, спросил со
следами раздражения:

- Вы меня поняли?

Я кивнул.

- Следую за вами. - Я не стал добавлять, что не только следую за ним,
но и иду немного впереди него... у меня начинала формироваться мысль.

Он сказал:

- А теперь хочу вам сообщить - опять-таки в своей сути
психиатра-исследователя, а не колдуна, - что весь мой эксперимент был
направлен на пробуждение тех воспоминаний, которые вы получили от своих
далеких предков, приносивших жертвы богу-демону. Те самые
жертвоприношения, в которых, вам показалось, вы участвовали прошлой ночью.
То, что вы видели над Пирамидой и в Пирамиде, на самом деле представление
о демоне-боге, созданное вашими предками столетия назад. Только это и
ничего больше.

Я полагаю, что с момента нашей встречи мало из того, что казалось вам
реальностью, было ею на самом деле: на самом деле ткань из смеси темных
воспоминаний предков и реальности, ткань, которую ткал я. Не существует
никакого Собирателя... нет никаких ползущих теней... нет пещеры, скрытой
под этим домом. Моя дочь, участвующая в моих экспериментах, иногда кажется
вам тем, чем и есть на самом деле: современной женщиной, образованной,
разумеется, но не большей ведьмой, чем та Элен, которую вы назвали своей
античной монетой. И наконец здесь вы только гость. Не пленник. И ничто не
побуждает вас тут оставаться, кроме вашего собственного воображения...
стимулированного, признаю это, моим участием в исследовании.

Он добавил с почти не скрываемой иронией: