немилосердной муштры, которой его подвергли перед вылетом. Не говоря уж об
огромном количестве шпионского снаряжения, которым его снабдили и обучили
пользоваться. В затейливое кольцо на пальце Артура было вмонтировано
крошечное устройство, при помощи которого он мог передавать кодовые
сообщения Хигсби. Слуховой аппарат в его правом ухе на самом деле был
звуковым приемником. В дешевой брошке, которая служила застежкой на платье
Артура, скрывался миниатюрный видеопередатчик. А под свежей пломбой в его
коренном зубе был спрятан радиомаячок, который, как сказали Артуру,
позволит Хигсби последовать за ним куда угодно.
разумеется, не могли отрасти до принятой в Консинде длины. Поэтому его
выбрили наголо и наклеили ему на голову завитой и надушенный парик. Парик
так хорошо сидел на голове, что Артур сам постоянно забывал, что это не
настоящие его волосы. Артура умастили, подкрасили, нарисовали на щеках
нежный румянец в соответствии с мужским идеалом Консинда. И вот он вместе
с Хигсби сидел в коптере, который летел на север вдоль побережья. Артур
выглядел как типичный консиндский мужчина. Он скромно опустил глаза,
разглядывая подол своего белого батистового платья. В душе - по крайней
мере, на ее поверхности, - он тоже был жителем Консинда. Привычные шаблоны
поведения консиндца всплывали в сознании Артура так привычно и
естественно, как будто он всю жизнь только ими и пользовался.
Артур-конспиратор, а еще глубже прятался старый Артур, первоначальный -
тот молодой человек, который покинул раздевалку младших помощников
продавцов, Магазин Гленбрука и Глорию (давнее, поблекшее воспоминание!);
который влип в неприятности в Дариене и был спасен с крыши Лодермилком.
Артур ощущал себя каким-то трехслойным тортом. Самый глубинный, настоящий
Артур сейчас ломал голову над тем, сможет ли он покинуть иммунных -
теперь, когда он их наконец нашел. И куда он пойдет в этом случае? Что
станет делать?
долине. - До Портленда осталась какая-нибудь сотня миль. Через двадцать
минут приземлимся.
пейзаж, он постарался выбросить из мыслей все сомнения и страхи, загнать
эту часть своего существа на самый задний план. Чтобы отвлечься, Артур
стал вспоминать все, что рассказал ему Хигсби со вчерашнего дня.
пришло в голову, что если в слухах есть доля правды - а если они верны, то
это просто чудовищно! - то это может значить только одно: кто-то из
посвященных, кому сделали аналоговую прививку молчания, все равно
проболтался. Или хотя бы намекнул на тайну, что гораздо сложнее для нас.
Ну вот, такое знание должно рано или поздно вызвать реакцию, которую
нормалы называют "одержимостью". Человек, который долго подвергается
сильному психическому давлению, взрывается и сбрасывает аналоговое ярмо.
Обычно это происходит довольно громко. Ну вот. Мы просмотрели доклады обо
всех подобных происшествиях за последний год, и обнаружили один случай,
который показался многообещающим. Консиндец по имени Эриксон, секретарь
одной из представительниц Консинда в межобщественной комиссии, заседавшей
в Филадельфии. Он неожиданно впал в бешенство, вылил чернила на голову
своей начальнице и вырвался в город. Его поймали только через два часа и,
разумеется, отправили в Ссылку.
такое, что люди потом стали рассказывать друг другу, пока слух не достиг
ушей какого-нибудь официального шпиона. За это время детали, если они
вообще были, стерлись. И результат стал выглядеть именно так, как он
известен нам сейчас. Всем знаком этот слух, но никто не знает, откуда он
взялся.
принадлежал одной из самых влиятельных семей северо-западного Консинда.
Все теплее и теплее! Затем мы выяснили, что одна из ветвей этой семьи, а
именно портлендская, в последнее время приобретает на удивление много
мужчин. Собственно говоря, больше мы пока ничего не знаем. Чтобы
продвинуть розыски, мы и хотим внедрить тебя в семью. Теперь ты - Карл
Шмелтцер, один из молодых мужчин, которых Марсия Хэмблинг - это нынешняя
глава интересующей нас ветви семейства, - купила, когда ездила в...
могу привыкнуть к этому, как ни стараюсь. Вот почему у меня были такие
низкие отметки в консиндском клубе.
среднеамериканских обществ. То, к чему привык с детства, не выветривается
за несколько месяцев. И все-таки привыкни и запомни: купила. Ты - ее
собственность. Ты принадлежишь ей и будешь принадлежать до тех пор, пока
она не решит продать тебя, обменять, подарить или отправить в Ссылку. Она
- руководитель могучей ветви великой семьи, а ты - никчемный молодой самец
из Денвера. Если она прикажет тебе лизать ее туфли, ты это сделаешь.
этого ни на минуту. Ты сильно похож на Шмелтцера внешне, и мы постарались
довести ваше сходство до максимума. Марсия Хэмблинг покупает множество
мужчин. Кроме того, она близорука. Мы думаем, что подмена пройдет успешно,
если только ты будешь держаться соответствующим образом. Иначе - нет.
горизонте не появился Портленд - огромная россыпь сверкающих огней, - и
бледная лента воды за ним.
разинув рот, уставился туда, куда показывала стрелка указателя. Он впервые
в жизни видел жилье акционера какого бы то ни было общества. В Гленбруке
для них не было места, поскольку Гленбрук был со всех сторон окружен
еторговской территорией. Теоретически Артур знал, чего ожидать, и все-таки
был потрясен.
складками. Холм был увенчан вытянутым зданием с колоннами, похожим на
брусок сахара. К нему вели безупречно ровные ряды вечнозеленых кустарников
и деревьев. Нигде не было ни следа дорожек. Артур предположил, что гости
прибывают сюда на коптерах, а продукты доставляются по подземным
магистралям прямо в подвалы.
подъем по склону. Не стоит начинать свое пребывание здесь с глупых
вопросов. Хигсби наблюдает за всем через видеопередатчик в брошке. Если он
сочтет действия Артура неправильными, он может вмешаться.
росло ощущение, что он вторгается в чужие владения. К тому времени, как он
добрался до широкого портика здания, он был почти убежден, что его вот-вот
схватят и спустят обратно по склону вверх тормашками.
"ты не должен был появляться здесь, у главного входа".
попытаться надо".
подозрительно оглядел Артура. Артур направился к нему, едва переставляя
ноги от волнения.
презрительно фыркнул и бросил Артуру плащ обратно.
Средний слой его личности знал абсолютно точно, что Хигсби специально
заставил его пройти через унижение, чтобы лучше вжиться в образ. Но в
верхнем слое не было ничего, кроме подавленного отвращения, и Артуру это
не нравилось.
чувства, чем ежедневное унижение, которому он подвергался, будучи младшим
помощником продавца в Гленбруке. Консиндский общественный клуб лишь
отчасти подготовил его к этому. Здесь, в Консинде, он был вещью,
собственностью. И - это было хуже всего! - когда Артур попытался следовать
инструкциям Хигсби и думать о таком положении вещей, как о нормальном, ему
это почти удалось...
окон, освещенным лишь немногими лампами в старинных красных абажурах.
Стены были сплошь задрапированы тяжелой материей. Толстый ковер глушил
шаги. Едва заметное дуновение свежего воздуха из кондиционеров, которое
Артур чувствовал в коридоре, здесь отсутствовало. Застоявшийся горячий
воздух был пропитан тяжелыми ароматами благовоний.
сам, в платья с пышными рукавами в три четверти, открытой грудью и
ниспадающими складками до щиколоток. Мужчин в зале было немного, зато
женщин - дюжины. На женщинах были ярко-алые юбки колоколом, и больше
ничего. Артур окаменел. Женщины Консинда одевались так только для
торжественной церемонии. Здесь должно было произойти нечто важное,
особенно если... да, так оно и было! Среди женщин Артур увидел почтенных
старших многоматерей, чьи юбки были разрезаны вверху, чтобы
продемонстрировать всем отвисший живот - свидетельство многих родов. Ну,
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Березин Федор