время, снова ожило. Я огляделся, ища мохнатое тело, которое звалось
Джортом, но его не было видно. Я так и не увидел его больше.
противоположной стене была дверь, в углу сундук, служивший также и столом,
судя по тому, что на нем стояли на подносе чашка и графин. Из окна несло
холодом, так что я вернулся к кровати, снял с нее одеяло и завернулся в
него. Мне страшно хотелось увидеть свое лицо. Судя по телу, я был Тэсса -
Маквэд...
которыми так хорошо пользовался Джорт. Похоже, у Тэсса те же ограничения,
что были и у бывшего меня.
полон. Я осторожно налил в чашку золотистую жидкость. Она была холодной,
прекрасно утоляющей жажду, и по моему телу распространилось ощущение
радости бытия, единства с моим новым телом. Я услышал покашливание и
увидел жреца с забинтованной головой. Он поклонился и, подойдя к кровати,
положил на нее одежду с красными крапинками, какую носят Тэсса.
готов, - сказал он.
движениях. Одевшись, я подумал, что я, наверно, похож на Малика.
уготованного барску в Ырджаре, и каков был его конец! Я так мало его знал
и так много был ему должен!
жезла, какой носила Майлин. А мне хотелось бы схватиться за оружие при
мысли об убийцах Малика. Без зеркала я не мог видеть весь облик, который
теперь имел. Выйдя из комнаты, я увидел ожидающего меня мальчика-жреца. Он
хромал, и на лице его был тот же отпечаток шока и усталости, как и у
старших жрецов. Здесь все еще пахло горелым, хотя и не так сильно, как
пахло для Джорта.
сидел в том же кресле из дерева с побегами, только листья на них увяли и
засохли. Там была еще скамейка, и на ней сидела, опустив плечи, Майлин.
Глаза ее были пустыми, как у человека, затратившего большие усилия к
собственной невыгоде. Во мне вспыхнуло желание подойти к ней, согнать это
ее равнодушие, взять ее вялые руки в свои, поднять ее. Когда я тайно
подглядывал за ней в Ырджаре, она казалась мне чужой, и чужой она была все
время наших путешествий, теперь же этого больше не было. Теперь казалось
только, что она имеет права на меня, что она устала и измучена. Но она не
взглянула на меня и не поздоровалась. Глаза Оркамура встретились с моими и
так всматривались, будто он хотел видеть каждую мысль, как бы глубоко она
ни пряталась. Затем он улыбнулся и поднял руку, и я увидел на ней большой,
страшного вида кровоподтек, а один из пальцев был расщеплен и туго связан.
Жест его был изумленно-радостным.
вошла, видимо, и в мозг Майлин, потому что она встрепенулась, и ее глаза,
наконец, остановились на мне. Я увидел в них изумление и, в свою очередь,
удивился: ведь она сама проделала этот обмен, почему же результат ее
удивляет? Она сказала:
это сделано хорошо, если ты думаешь о том, что это приведет к еще большим
осложнениям, - тогда я не могу ответить ни да, ни нет.
что сделано, то сделано, а это НАДО было сделать. С твоего разрешения,
Старейший Брат, мы поедем и увидим конец всего этого.
что после первого взгляда она вновь отвернулась. Я похолодел, как если бы
протянул в приветствии руку, а ее не только не взяли, но и самого меня
игнорировали. Теперь я не стал бы делать никакого движения, чтобы привлечь
снова ее внимание.
заправляют машину перед поездкой. Я тоже поел и обнаружил, что мое тело с
удовольствием принимает все, что я ему даю. Майлин была как за стеной, и я
не мог ни пробить эту стену, ни перелезть через нее.
ожидали два оседланных каза, через седла были перекинуты дорожные плащи,
седельные сумки полны провизии. Я хотел помочь Майлин сесть в седло, но
она оказалась проворнее меня, и я пошел к своему казу. Неужели она
относится с отвращением к любому контакту со мной?
другие признаки ударов ярости, которые калечили, но не полностью
разрушали. Майлин поехала по дороге в Йим-Син. Видно было, что она
отчаянно пытается осуществить свой план - вернуться со мной в Ырджар и
разрешить, насколько возможно, роковое сплетение, опутавшее нас.
Неужели ей так неприятно, что я нахожусь в теле ее близкого родственника,
который теперь кажется ей умершим дважды? Меня это стало раздражать. Я не
виноват в том, что со мной случилось, и я ни о чем не просил. Ан нет -
ответила мне память, дважды в какой-то степени я просил ритуалов Тэсса для
этих обменов. И они дважды спасали меня от смерти.
до заката. На рассвете мы могли бы увидеть руины Йим-Сина, но мы поехали
через равнины к Ырджару. И все-таки, что тут произошло? Мне нужно было
хоть чуть-чуть заглянуть в будущее, поэтому я заставил себя обратиться к
своей спутнице:
что Йиктору угрожает новый враг, гораздо более безжалостный, чем любой
равнинный народ, и эта сила идет от инопланетников.
дыхание.
друга, чтобы укрепиться на нашей земле, завоевать власть и основать свое
королевство. Часть лордов уже разбита, потому что среди их людей тайно
велась подрывная работа, других привлекли обещанием большого богатства,
натравливают одних на других и помешивают в котле войны такой ложкой,
которая заставляет его яростно кипеть. Не знаю, что мы найдем в Ырджаре,
не уверена даже, что мы попадем в город. Но попытаемся.
случилось большее, чем мы подозревали. Страшно было углубляться в страну,
где каждый поднимал руку на соседа, но порт находился на границе Ырджара,
и там была моя единственная надежда на возвращение на "Лидис".
каким долгим покажется нам это путешествие. Да и разумно ли ехать вообще?
как сигнал горна, но я услышал его не ушами.
повиноваться. Легкий протестующий крик Майлин...
которому должны подчиниться и мозг, и тело. Это был внутренний горн Тэсса,
он звучал только в исключительно важных случаях.
перемежающиеся холмами, растительность в разных стадиях. Ырджар, форт
Озокана, Йим-Син, храм Умфры имели своих аналогов на многих планетах, но
там, где мы сейчас ехали, все было по-другому.
приходило ослушаться его. И мы ехали дальше и дальше на север и
поднимались все выше и выше. Здесь не было ни деревьев, ни кустарников,
только небольшие участки, покрытые травой, уже убитой первым дыханием
зимы, прерывали общее уныние камней.
войной в незапамятные времена, задолго до того, как мой народ вышел в
космос. У каждого, кто видел те руины, сжималось сердце. Здесь же все
выглядело еще более чуждым: бесконечное, безбрежное одиночество,
отвергающее ту жизнь, которую мы знаем, обглоданные кости самого Йиктора.
страну голого камня и песка, мы видели следы тех, кто прошел тут до нас -
следы фургонов и верховых казов.
не было желания оглянуться на равнины, на то, что раньше казалось мне
самым неотложным делом. Наступала ночь. Время от времени мы спешивались,
давали отдых казам и сами ели из запасов в седельных сумках, ходили,
разминая ноги, затем снова пускались в путь.
когда-то, на заре Йикторианской истории, здесь было русло великой реки.
Здесь были песок, гравий и валуны, но ничего живого, даже обычного кустика
высохшей травы. Это речное русло вывело нас в громадную круглую чашу.
Видимо, когда-то здесь было озеро, был целый ряд широких отверстий,
обрамленных резьбой, теперь уже почти незаметной. Сейчас в этом каменном
жилище были обитатели, поскольку перед ним стояли фургоны и поднимался дым
от костров. Но людей не было видно.
Каз потряс головой, лег и с фырканьем стал кататься по песку, и мой каз
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Корнев Павел
Самойлова Елена
Куликов Роман