женщина аккуратно поставила фигурку на коричнево-золотого сокола.
изображений живых мужчин и женщин. Но почему и с какой целью? Саймон снова
посмотрел направо. Крошечные ножки Алдис держала в руке волшебница, ноги
фигуры Фалька - Брайант. Они напряженно всматривались в фигурки, причем в
лице Брайанта было видно беспокойство.
Смутные воспоминания о старых сказках ожили в его мозгу. Неужели сейчас
будут втыкать иглы в сердца фигурок, чтобы их оригиналы заболели и умерли?
руку в Карсе при изменении внешности. Другая ее рука образовала полукруг
около основания фигурки в шапке. Саймон повторил ее жест, и кончики их
пальцев сомкнулись.
власти или кровью. Выбросьте из сознания все остальное, оставьте только
его. Вы должны согнуть его, подчинить себе и использовать для нашей
пользы. Либо мы выиграем игру Силы за этим столом в этот час - либо
навсегда проиграем!
смог ли бы он оторвать взгляд, если бы захотел. Он решил, что его
пригласили участвовать в этой странной процедуре только потому, что он
единственный из всех видел офицера из Горма.
Через расстояние Саймон снова смотрел в него, как смотрел в той комнате в
сердце Сиппара.
загадочным делом. Саймон продолжал изучать его. Он знал, что вся его
вражда к колдерам, вся ненависть, рожденная тем, что он видел в городе, их
обращением с пленниками, собралась воедино в его мозгу, как человек
собирает смертоносное оружие из мелких незначительных деталей.
шуршал песок на изображении сокола. Он стоял перед человеком в шапке в
сердце Сиппара, приказывая ему открыть глаза, взглянуть на него, на
Саймона Трегарта, вступить в сражение не мыщц, а разумов, в сражение воли.
поднятые, будто в узнавании, в признании надвигающейся угрозы; Саймон как
будто заглянул в котел, в котором кипели все ужасы и угрозы.
лицо, металлическая шапка над ним, оставались только глаза. Саймон
чувствовал, как из его руки и из руки властительницы Эсткарпа льется поток
силы, их силы объединились; Саймон почувствовал себя нацеленной стрелой.
освободиться от этой связи глаз, разумов, но слишком поздно понял, что
оказался в ловушке. Он боролся, не желая в своем высокомерии признавать
возможность поражения.
выражение страха, оно сменилось ужасом, а потом все выгорело. Саймон знал,
что смотрит лишь на пустую оболочку, которая выполнит его приказ так же,
как рабы Горма выполняли приказы своих хозяев.
властительница ждала, готовая помочь, но не вмешивалась. Саймон был уверен
в покорности врага. Тот, который распоряжался Гормом, приведен в
негодность; барьер будет снят. Теперь у Эсткарпа был в крепости Горма
послушный робот.
стола, на которой его пальцы сжимали руку властительницы у ног маленькой
фигурки. Но манекен больше не был совершенным. Под изображением
металлической шапки голова представляла собой гладкий пузырь из
расплавленного воска.
побледневшее лицо, темные глаза. Та, которая концентрировала свою силу на
Алдис, откинулась без сил на спинку стула.
ней, закрыв лицо руками, его бесцветные волосы, влажные, прилипли к
голове.
сделано. И никогда она не действовала так мощно, как сегодня! Теперь огню
и мечу, ветру и волне служить нам, если мы сумеем ими воспользоваться. -
Голос ее звучал истощенно.
судьбой. Маяки горят, наша армия и корабли движутся.
него, быстро положила руку на стол, не коснувшись его руки. Не выразила
она и в словах того отказа, который выражался в каждой линии ее тела.
Саймон, обращаясь к ней, как будто они были одни, - ведется по обычаям
Эсткарпа. Но я не из Эсткарпа. И я знаю другие способы ведения войны. Я
участвовал в вашей игре, леди; теперь сыграю в свою!
положил руку на стол. Брайант смотрел на фигурку перед ним. Она лежала, но
оставалась нетронутой.
глухим, хотя и мягким голосом. - Похоже, я потерпел неудачу. Но, может,
меч и щит послужат мне лучше.
в Карсе, быстро заговорила:
свободный выбор. И никто не должен мешать этому выбору.
палатки: Корис, напряженный, живой, с прекрасной головой на гротескных
плечах, с раздувающимися ноздрями, как будто он ощущал в воздухе нечто
большее, чем запах соли; Саймон, двигающийся медленнее, чувствующий, как
усталость охватывает его тело, но поддерживаемый желанием увидеть конец их
приключений; и Брайант, надевший на голову шлем, обернувший вокруг шеи
металлический шарф; глаза его смотрели прямо, как будто привлеченные или
удерживаемые чем-то большим, чем его воля.
людей на корабли.
проводником, а ты... - он посмотрел на Брайанта и заколебался. Но юноша,
вздернув подбородок, вызывающе посмотрел ему в глаза. Саймон почувствовал,
что между ними происходит что-то, касающееся только их обоих, и ждал, как
встретит капитан вызов Брайанта.
ними!
спиной, капитан Эсткарпа, когда понадобится. Но в этой или любой другой
битве я сам распоряжаюсь своим мечом и щитом!
пробиваясь сквозь прибой, Саймон заметил, что юноша постарался
разместиться в маленькой лодке как можно дальше от своего командира.
гвардейцы стояли на нем почти плечом к плечу. Остальные корабли шли сзади.
Горма, когда послышался оклик, салкарские корабли с их смешанными
экипажами из фальконеров, беглецов из Карстена и уцелевших салкаров
вытянулись в линию.
время своего бегства из Горма. Быть может, он ведет корабли прямо к
гибели. Им остается только надеяться, что игра Силы снимет или ослабит
этот барьер.
город и ожидая первых указаний на барьер. Или раньше на них ударит один из
этих металлических кораблей?
Корпус из гавани, у которого сохранилось достаточно оснастки, чтобы
уловить ветер, двигался поперек их курса, и длинная лента зеленых
водорослей замедляла его ход.
одного из салкарских кораблей взметнулся шар, неторопливо поднялся в
воздух и обрушился на палубу блуждающего судна. Из проломленной в палубе
дыры взметнулось пламя и начало жадно поглощать сухое дерево. Корабль,
пылая, уплыл в океан.
чувствовал, что они миновали первую опасность.
когда-то было цветущим городом. Он тоже улыбался, как волк, показывающий
свои клыки перед схваткой.
и нам приниматься за дело.