Чтение 36–й страницы книги ~Галактики как песчинки~

своих сухих губ. - Нас слишком мало для того, чтобы оказать эффективное
сопротивление. Все, что я сейчас делаю нельзя охарактеризовать ничем иным,
как самоубийством!

- Что ты еще можешь предпринять? - спросил ты его.

- Если каждый из кораблей выберет себе планету, выйдет на орбиту
вокруг нее и заставит капитулировать под угрозой уничтожения... Нет, они
просто-напросто перебьют нас одного за другим...

Он покачал головой.

- Это наш единственный возможный путь, - спокойно произнес он после
короткой паузы и вновь сосредоточил все свое внимание на маневре.

Дальнейшие разговоры стали невозможными. Сторожевые корабли и дюжина
грузовых звездолетов двигались вместе. Пропасть между ними внезапно
оказалась перегороженной решеткой из голубого пламени - электризующей и
ослепляющей. Линия кораблей, выстроившихся каре, разошлась и сомкнулась,
точно чавкающий рот. Каким бы ни был источник их энергии расход ее должен
был бы быть феноменальным, благодаря поглощения основными энергиями
космоса.

Овленджские корабли сами обнаружили, что оборона перед бегством была
большим, чем просто панической мыслью. Эти трепещущие решетки вспыхивали
перед их иллюминаторами, трещали, исчезали, опять вспыхивали, снова
полыхали, заливая мостики всех кораблей своим странным сверканием,
ослепляющим и расточительным. Это был последний свет, который когда-либо
увидят тысячи глаз. Корабли, на которых смыкались эти голубые клыки,
вспыхивали с яркостью магния, они вспыхивали, потом проваливались в ад,
вымогающий жизни.

Но нападающие взрезали пространство на огромных скоростях. Не всегда
чудовищные решетки попадали в фазу, кто бы не контролировал их действие,
он не мог манипулировать ими с достаточной точностью. Их челюсти смыкались
слишком медленно - много кораблей проскочило в промежутки между ними и
сквозь ряды Ииннисфарского флота.

Быстрый взгляд на схему сказал Приму, что только около сорока судов
остались невредимыми, вырвавшись из ловушки.

- Супербластеры, огонь! - проревел он команду.

Никто из тех, кто оказался замешанным в этой великолепной вооруженной
схватке, не принимал никогда раньше участия в космических сражениях.
Галактика, вступив в период своей старости, уже давно повесила на стену
свои мечи. Из всех проницательных умов, занятых быстрым переигрыванием
стратегии, Прим оказался наиболее быстрым в обнаружении преимуществ.
Могучие порядки Ииннисфара возложили слишком много надежд на эффективность
своих решеток; они на время оцепенели, обнаружив, что уцелевшие прорвались
на их сторону. Флот Овленджа выбил их из этого оцепенения.

Солнечные вспышки супербластеров хлынули на них водопадом,
перепрыгивая с корабля на корабль, питаясь ими, пока нападающие не
пробились через их поредевшие боевые порядки и не двинулись дальше.
Корабли Ииннисфара теперь тоже быстро перемещались. Они мгновенно
рассредоточились, держась на безопасном расстоянии от центра распада, в
котором нашли свою гибель четыре сотни их напарников.

- Теперь прямо, - говоришь ты. - Прямо на Ииннисфар. Это будет самый
твердый залог нашей безопасности!

Однако обогнать вражеский флот оказалось не так-то просто. Отдельные
отряды уже догоняли прорвавшихся на головокружительной скорости. Среди них
был и тридцатимильный корабль, который был замечен ими несколько дней
назад.

- Там еще три примерно таких же размеров! - пронзительно крикнул
Сросшийся, определивший себе место у иллюминатора. - Посмотрите! Разве
что-нибудь может перемещаться с такой быстротой?

Прим повернул флагман по дуге к югу. Они изменили курс в самое время;
настигающие выбросили черную массу, похожую на дым, точно перед их
расположением. Дым был способен быстро молекуляризоваться, и, таким
образом, мог бы просто изрешетить флагмана, точно муху на дороге, потому
что становился чем-то вроде горсти гравия, брошенного на космические
дороги. После их маневра гигантские суда исчезли из поля зрения. Но потом
появились снова, совершив хитро задуманный разворот, сформировав четыре
вершины исполинского четырехугольника прямо по курсу флагмана.

- Ни один человек не способен вынести перегрузки вроде этих. Они
управляются роботами, - заметил ты, оценивая прелесть битвы.

- И они же опускали решетки-экраны! - бросил Прим.

Это была вспышка вдохновения, но слишком короткая, чтобы доказать
свою правильность. Он отвернулся и принялся отдавать распоряжения
бомбардирам, нацеливая их на то, чтобы поразить гигантов любой ценой.
Теперь флагман был предоставлен самому себе, все его спутники были или
уничтожены, или рассеялись на миллионы миль.

Четыре исполина вышли на боевые позиции. Снова адские голубые узоры
чиркнули по курсу флагмана. У Прима не оставалось времени уклониться - они
двигались прямо на светящуюся решетку. В последний миг бомбардир выпалил
всей смертоносной мощью сверхбластера прямо перед собой.

Лучи от бластера и решетки встретились.

Две неодушевленные энергии сцепились друг с другом, словно гигантские
звери в добычу. Вместо того, чтобы взорваться как обычно, реакция начала
распространяться вдоль обозначенного четырехугольника решетки, жадно
поглощая ее по дороге. В ее центре образовался широкий круг пустоты, через
который проскочил флагман, не получив при этом ни одного повреждения.
Реакция тем временем достигла углов решетки. Колючее пламя - пожирающее
пламя. И вот реакция дошла до четырех громадных судов...

Только мгновение они оставались нетронутыми - затем каждый из них
распустился трехмерной радугой, переливающейся всеми цветами видимого
спектра, которая была видна на сотни световых лет. И тут эта слепящая
красота взорвалась... четыре радужные сферы слились воедино и стали
антисветом. Они всасывали, перемалывали и выплевывали - огромный пролом в
небытие вселенной, порожденный ими расширялся. Неотвратимая фабрика
космоса сама пожирала себя.

Несколько Ииннисфарских кораблей были поглощены этим катаклизмом.
Флагман же не располагал временем для радости. Момент его величайшего
триумфа был одновременно моментом его крушения: полупрозрачное ядро из
вражеского деструктора поразило его в кормовой стабилизатор.

Словно некий электронный монстр, ядро раскинуло щупальца и поглотило
звездолет.

Прим окончательно выругался.

- Больше ничего не реагирует, - отрешенно произнес он, уронив руки.

Было сомнительно, чтобы кто-нибудь слушал его. Сплошное шипение
заложило всем уши, пока их тела электрически подпрыгивали, протестуя
против того, что с ними произошло. Сцена была озарена оранжевым и черным
цветами. Свет проникал повсюду. Лица, одежда, палуба, приборы - все было
уничтожено в один миг.

Когда все кончилось, все были близки к безумию. Они оказались в
кромешной тьме, только бледные лучи звезд касались их лиц. Прим
пошатывался возле пульта. Он беспорядочно провел рукой по рядам приборов,
все они были мертвы.

- Нам конец! - объявил он.

В ответ мертвая тишина.

Нигде ни шепота жизни. Даже воздухоочиститель замолчал.

Он медленно опустился на палубу и спрятал свое лицо в руках. Какое-то
время все сохраняли молчание, потому что были эмоционально иссушены
апокалиптическим ознобом битвы и горечью поражения.

- Они там, на Ииннисфаре, должны проявить рыцарственность, - наконец,
заговорил ты. - Они получат окончательную шифровку о сражении, прилетят и
заберут нас. Думаю, с нами они будут обращаться с почтением.

В ответ Сросшийся резко бросил из своего угла:

- И ты еще находишь силы для дерзости! Я предпочел бы покончить с
тобой немедленно!

- Давай убьем его, - предложил Одноглазый, но ты в ответ даже не
шевельнулся: они были всего лишь обломками на фоне стены из звездного
света, обломками, которые не к месту разговорились.

- Я испытываю только расслабленность, - продолжаешь ты. - Сражение
кончилось, но мы проиграли с честью. Взгляните-ка на нашего капитана, он
едва жив от усталости. Он дрался мудро и находчиво. На него нисколько не
ложится ответственность за то, что мы проиграли партию. Теперь он может
отдохнуть без угрызений совести - впрочем, все мы тоже - зная, что теперь
будущее не в его руках. Скоро они прибудут, чтобы забрать нас и устроить
торжественную встречу на Ииннисфаре.

Никто из присутствующих не счел нужным ответить тебе.

Когда прибыли эмиссары с Ииннисфара, воздух был полон вони, как ты и
предсказывал. Они быстренько проделали для себя проход в корпусе, окружили
удивленных людей на борту и перегнали их на корабль. И потом на полной
скорости двинулись к Ииннисфару. Флагманский корабль был оставлен во
владении его собственных разрушенных механизмов.

Тебе была отведена одна комната с Примом, Одноглазым и Сросшимся.
Последние двое вели себя тихо, парализованные на всю жизнь недавними
событиями. После всего случившегося они сидели всю дорогу рядышком, точно
пара манекенов и молчали. Прим находился в лучшем состоянии, но именно
сейчас на нем сказалось все пережитое, и он валялся на койке, сотрясаемый
нервной дрожью. Поэтому тебе в одиночестве пришлось торчать у иллюминатора
и любоваться спектаклем появления на экране Ииннисфара.

Планета, так долго игравшая столь выдающуюся роль в Галактике, в эти
поздние дни своей истории представляла причудливое зрелище. Вдоль ее