улочке. Дома были старыми. Перед ним толпилось множество журналистов с
камерами, и полисмены в Британской форме сдерживали их натиск. Вспыхнули
софиты, взяв его в перекрестные лучи. Толпа ревела. Он вздрогнул от
внезапности света и шума.
открытой задней дверцей у обочины.
цифрами. Номер 10. За ней мелькнул холл, старинная лампа на столике,
старинная стойка для зонтов... Ни следа от комнатушки в отеле, в которой
он был за минуту до этого.
перегнулся вперед, едва не падая через полицейский кордон, и тянул к Бейли
микрофон.
в парламенте.
Немедленно верни меня в номер отеля.
бетонную площадь. Опыт показывал, что он в качестве инфоморфа может
испытывать боль. Втянув голову в плечи, он промчался сквозь толпу и нырнул
на заднее сиденье лимузина.
по Даунинг-стрит, свернула направо к Уайтхоллу. Резкая смена обстановки,
ошеломленно подумал Бейли. Внезапный тяжеловесный шок. И, хуже того, шок
узнавания. Его швырнули в какой-то заранее разработанный сценарий.
и котелок, рядом на сиденьи лежал толстый кожаный портфель. А за окном
проносились улицы Лондона, но все выглядело очень уж по-старинному. Ни
одного нового здания. Даже машина, в которой он ехал, тоже оказалась
старинной. Панели красного дерева, сиденья из коричневой дубленой кожи,
верх из бежевого фетра. Задние сиденье отделял от шофера стеклянный
барьер. А впереди показалось тем временем здание парламента.
машинописных страниц.
забросили к началу Второй Мировой войны. Стало быть, кто же тогда он?
Черчилль? Но Черчилль пришел к власти позже. Налицо были и другие
неточности: слишком оживленное движение, софиты, ослепившие его несколько
минут назад... Тот, кто программировал симулятор, явно был не в ладах с
историей.
пять лет, переигрывая заново затяжную, мрачную, неприглядную войну в
умирающей с голоду стране. Что же это? У него нет выбора, раз нет связи с
MAPHISом?
внезапному импульсу, Бейли распахнул дверцу, выпрыгнул на тротуар и
побежал.
Свернув за угол, он помчался по узкой боковой улочке, мимо старинных, в
саже и копоти, домов. Он снова свернул за угол и... налетел на невидимую
преграду.
попробовал пробиться вперед, но мускулы сковал паралич, а улица выглядела,
точно фотография. Стояла гробовая тишина. Ни звука, ни движения.
произошел сбой в программе. Сознание его все еще жило, но обширная,
сложная программа, симулировавшая поступавшие ощущения, зависла. Да,
зависла; в худшем случае все вокруг наверняка потемнело бы. Система
работала словно по замкнутому кольцу. Он чувствовал воздух в легких
ждавших выдоха, вес тела, перенесенный на одну ногу, в то время как другая
повисла в воздухе. Может быть, сбой вызван им самим. Ведь он сделал нечто
неожиданное: Выскочил и побежал в тот район, данных которого у MAPHISa
могло не быть. Хотя в сценарии с самого начала что-то пошло вкось: он же
посылал команды системе, а та не отзывалась.
тротуаре, глядя прямо вперед; пара пешеходов недвижно замерла примерно в
квартале от него; посреди улицы застопорились машины с тающими дымками
позади.
пешеходы, исчезли машины.
захотелось жить, пусть жизнь - просто симуляция...
впитывала ее в себя. Внезапно исчезли щели между камнями, которыми вымощен
был тротуар. Все вокруг лишилось деталей: пропали отражения в стеклах
витрин, облака в небе, дорожные знаки, промежутки меж кирпичами в стене
здания напротив. Изображение до абстрактности упростилось: черная улица,
серый тротуар, грязно-рыжие фасады домов, окна в белых рамах.
картина: полдюжины больших кубов однообразно-ровного цвета.
пропадали одно за другим, оставляя за собой лишь гладкую серую равнину до
самого горизонта. Начала исчезать и дорога.
лежавшей внизу равниной, и больше глазу не за что было зацепиться: все
вокруг было сплошь серым.
заберите, куда-нибудь, назад, домой... назад - куда?
района, где жил... Это... это было в таком большом городе на западном
побережье, в штате... В каком штате?
инфоморфом, он был следователем. Да, это он отлично помнил. Работал он...
в каком-то бюро. Национальном бюро... Нет, неверно. Память точно
испарялась. Думай, приказал он себе. Сосредоточься. Твою жену звали...
Шерон? А сына - Дэйвид. Нет, Дональд. И ты ездил на работу в машине по...
по дороге, не помню, как она называлась... Ездил в такое место, такое
высокое, сделанное из... из чего-то блестящего. Там были люди, одни -
просто замечательные, а другие - нет. Они что-то тебе давали... Еду. Ты
вез еду домой, ел и шел спать. Иногда тебе снились плохие сны, и когда ты
просыпался, рядом была прекрасная женщина. Она заботилась о тебе.
любит меня. К кому-то, кто обо мне позаботится, кто знает, как меня
зовут...
что-то теплое и мягкое обволокло все тело, в ушах зашипело. Умственная
работа точно споткнулась. Сознание, точно изображение в кинескопе
старинного телевизора, внезапно сжалось до световой точки, медленно
блекнущей и пропадающей бесследно.
копотью и жженой резиной. Оконные стекла потрескались от жара, а камни
вокруг были липкими от остатков химикалий, которыми пожарная команда
сбивала пламя.
отряженный охранять место происшествия. Ему было немного за двадцать,
униформа сидела на нем мешковато, а голос звучал как-то чересчур громко,
точно служивый старался громкостью искупить недостаток солидности. - Вон,
видите?
на подобные мелочи.
в прожилках водорослей. Под ногами хрустели ракушки. Приближался прилив, и
ветер доносил до нее брызги воли, бивших в берег едва ли не под ногами. До
заката оставалось часа два; низкое солнце золотило поверхность океана.
мужа уже убрали, Шерон словно шла к его последнему приюту - или, хуже
того, к тому, что его убило. Убийство, вот что это такое, на этот счет у
нее не было теперь никаких сомнений. Она решила, что он представляет
серьезную опасность для их исследований, и потому поместили его в машину,