достанет выдержки не закрыть глаза в момент бесшумного столкновения. Но
еще более величественное зрелище предстанет глазам людей по прошествии
следующих тридцати пяти лет, когда два мира разделятся полностью. В точке
последнего контакта направление вращения планет будет противоположным.
Может быть, к тому времени магнитолюктовая оптика сделает шаг вперед и
авернианцев можно будет видеть, как обычные твердые тела. Если такое
случится, людям доведется испытать удивительные незабываемые минуты, когда
прямо над головой можно будет увидеть висящий "вверх тормашками" мир,
поверхность которого проносится мимо зрителей со скоростью свыше трех
тысяч километров в час. Мир с перевернутыми домами и деревьями,
врывающимися, несмотря на их нематериальность, в человеческое сознание,
как зубья циркулярной пилы космических размеров.
Планеты Торнтона.
четырех тысяч километров, следовательно, для человека в "амплитах" Авернус
заполнит собой все небо. Земля станет своего рода зрительным залом вокруг
арены, где должен погибнуть целый мир...
своих проблем. Понимают ли все остальные, особенно Пруденс, что он скоро
умрет? Если да, то ни она, ни кто другой не подают вида. Пожалуй, он
обошелся бы без соболезнований всех остальных, но было бы неплохо, совсем
неплохо, если бы Пруденс подошла к нему со словами сожаления и любви и
прижалась своей золотистой головкой к сгибу его левой руки...
усомнился, было ли это на самом деле. Или, может быть, она повела себя так
под влиянием момента, как люди, бывает, не задумываясь, приласкают
потерявшегося несчастного щенка и тут же об этом забудут. Какой парадокс -
он, предположительно, обладал редким телепатическим даром, но угадать ход
ее мыслей ему удавалось не лучше, чем какому-нибудь неопытному подростку
на первом свидании. "Если ты не окружен подобными себе, - подумал он, -
телепатия только усиливает одиночество. Ни одна квартира не бывает более
одинокой, чем та, в которой слышны звуки веселья за стеной".
Окутывающий сознание туман позволял легче принять тот факт, что живым из
Баранди ему уже не выбраться. И так же легко пришло нужное решение. Когда
появится полковник Фриборн, он станет искать Гилберта Снука, а не других
членов группы, и, заполучив Снука, он, надо полагать, займется им надолго,
что даст Амброузу возможность закончить его великий эксперимент.
прибудут "леопарды", ему нужно будет пойти и сдаться самому.
людей из военной полиции не поддерживали его под руки. При взгляде на
форму солдата становилось ясно, что он не раз падал и что недавно его
сильно тошнило. И в таком вот жалком, беспомощном состоянии, до смерти
напуганный присутствием полковника Томми Фриборна, он докладывал о
происшедшем с ним бессвязными отрывочными фразами, то и дело срываясь на
суахили, отчего смысл рассказа был понятен только тем, кто уже знал, о чем
идет речь. Когда солдат рассказал наконец все, полковник уставился на него
тяжелым презрительным взглядом.
белого, у Снука?
вправо. - Но я делал только то, что мне приказывал лейтенант.
кабинета, сержант, сопровождавший их, обернулся и вопросительно взглянул
на полковника. Тот кивнул и изобразил руками такой жест, словно натягивал
шляпу на уши. Сержант, человек опытный и знающий, что невидимая шляпа
означает полиэтиленовый мешок, четко отсалютовал и вышел из кабинета.
о сыне своего брата, затем включил коммуникатор и отдал несколько
приказов, целью которых было собрать у ворот национальной шахты номер три
боевое подразделение численностью около сотни человек. Затем взял в руки
трость, стряхнул пылинку с форменной рубашки с короткими рукавами и
твердым, размеренным шагом направился к ожидающей его машине. До рассвета
оставалось два часа, задувал холодный ночной ветер, но он жестом отказался
от плаща, предложенного шофером, и уселся на заднее сиденье.
руки, и мысленно делил вину за смерть своего племянника. Одну часть он
приписал себе: в стремлении искоренить слабости Курта он перегнул палку,
пригрозив ему слишком суровым наказанием. Чуть большая порция досталась
Полю Огилви, без чьего вмешательства на шахте просто не было бы никаких
нежелательных иностранцев. Но самую большую долю вины он возложил на этого
наглого ловкача, Гилберта Снука, которого следовало пристрелить как собаку
еще в тот день, когда он впервые ступил на землю Баранди.
что его не придушили три года назад. При мысли о Снуке в голове Фриборна
словно открывалась дверца пылающей печи, и по мере приближения к шахте он
чувствовал себя так, будто обжигающие потоки воздуха поднимают его все
выше и выше. Поэтому вид одного из президентских лимузинов у входа на
территорию шахты подействовал на него как падение в ледяную воду. Сияющие
лощеные обводы лимузина выглядели нелепо рядом с армейскими грузовиками в
окружении солдат. Полковник вышел из машины и, понимая, чего он него ждут,
направился прямо к лимузину, открыл заднюю дверцу и сел рядом с Полем
Огилви.
официальный тон, что было ему совсем не свойственно, и добавил: - Снук
убил Курта.
эти люди.
Я же сказал, убит мой племянник.
вопреки моему приказанию, не объясняет, почему ты собрал здесь целое
армейское подразделение, также вопреки моему приказу, - сухим, холодным
тоном выговаривал Огилви. - Ты что же - отказываешься повиноваться мне?
искренность, на которую был способен, и одновременно взвешивая в уме
факторы, столь часто определяющие судьбу наций. Свой автоматический
пистолет он мог легко достать правой рукой, но для этого нужно расстегнуть
кобуру. Вряд ли президент отправился сюда без телохранителей, хотя, судя
по всему, после получения сигнала от информаторов он действовал довольно
быстро. Сейчас, в полумраке машины, могло бы произойти поворотное для
Баранди событие, и тогда смерть Курта еще принесла бы пользу...
голосе президента сообщила Фриборну все, что ему было нужно: президента
охраняют, и до поры до времени положение должно оставаться таким, как
есть.
- основа нашей внутренней безопасности. Эти люди понятия не имеют о
международной политике и дипломатии, но они знают, что двое их товарищей
были хладнокровно убиты белым иностранцем. Они не так уж много думают, но
если им придет в голову, что за подобными действиями не обязательно
следует быстрое наказание...
будут люди из ООН.
убийцы в Баранди остаются безнаказанными? - Чувствуя, что он нашел
правильный подход, Фриборн продолжал гнуть свою линию. - Я не предлагаю
перерезать здесь всех невиновных, Поль. Мне нужен только Снук. Он, я
полагаю, и у них поперек горла. Они охотно избавятся от него.
потребовать сдачи Снука. Мне достаточно лишь намекнуть, что всем остальным
от этого будет только лучше. Включая девицу.
идут дела. После известия о смерти Мерфи все продолжали работать с
каким-то мрачным упорством. Разговаривали редко, только когда было
необходимо. Амброуз, Калвер и Квиг почти все время ползали на коленях у
панели управления на задней стенке генератора Монкастера. Даже Хелиг и
Пруденс были заняты делом: сколачивали деревянное ограждение, на чем из
соображений безопасности настоял Амброуз. На платформе появилось новое
сооружение из досок и прозрачных листов пластика, напоминающее кабину для
душа. Внутри кабины стояли два баллона с водородом.
усилили охватившее его ощущение отчужденности, и, когда вдали послышался
шум двигателей, он даже почувствовал какое-то облегчение.
промолчал. Медленно тянулись минуты, но солдаты не показывались, и Снук
уже решил, что принял за шум двигателей порывы ветра. Наверное, сейчас