единоверцы и среди других народов. Я слышал, например, о том, что к ним
можно отнести некоторую часть хьортов, кое-кого из скандаров. Аристократы
вроде вас, сэр, не слишком прислушиваются к нему. Но я точно знаю, что
сейчас многие говорят, будто пришел час преображения, что болезни растений
и недостаток пищи - его первые знаки, что Коронал и Понтифекс скоро
исчезнут и начнется правление водяных драконов. И те, кто во все это
верит, сэр, сейчас направляются в прибрежные города - в Пидруид, Нарабал,
Тил-омон, - чтобы не пропустить выхода драконов на берег и поклониться им.
Это правда, сэр. Это происходит по всей провинции и, насколько я знаю, во
всем мире. Миллионы начали движение к морю.
своем маленьком мирке! - Он провел пальцем по всей длине драконьего зуба
до заостренного кончика, легонько надавил на него и не ощутил боли. - А
это? Для чего он тут?
символов преображения, а также вешек, показывающих путь к побережью.
Впереди великого множества странников, идущих к западу, передвигаются
разведчики и расставляют зубы, чтобы остальные не сбились с пути.
сновидениях. Возможно, сами водяные короли передают им послания, подобно
Леди Острова или Королю Снов.
вы не захотите этого сделать, а я не хочу вас бросать, но и умирать тоже
не хочу. А я думаю, что мы погибнем, если останемся здесь.
сказали, что этим путем пройдут четыреста тысяч из восточных земель Рифта.
уничтожат имеющиеся у нас запасы провизии, наверняка разграбят дом и убьют
всех, кто встанет на пути. Не со зла, а просто в состоянии всеобщей
истерии. Как, по-вашему, я прав?
остальным тоже. Думаю, в Фалкинкип. Вы должны добраться до Фалкинкипа пред
появлением всей толпы. Тогда вы будете в безопасности.
делать? Я уже погиб, Симоост, неужели вам непонятно? Я - свой собственный
призрак.
полночь, когда вы увидели, как они расставляют зубы. Идите. Уходите сейчас
же.
драконий зуб туда, где нашел его, у основания пиннины.
ними - Этован Элакка еще ни разу не видел, чтобы хайроги были настолько
близки к тому, чтобы расплакаться, хотя они лишены слезных желез, - но он
твердо стоял на своем, и, в конце концов, они ушли без него. Потом он
созвал всех, кто еще сохранял ему верность, и отпустил их, раздав им все
деньги, что имелись у него на руках, и значительную часть провизии из
кладовых.
для новичка у него неплохо получается. Потом он открыл последнюю бутылку
вина урожая времен метеоритного дождя и выпил гораздо больше, чем мог бы
себе позволить при обычных обстоятельствах. Происходящее в мире казалось
ему очень странным и с трудом поддающимся восприятию, но после вина все
стало проще. Сколько тысячелетий царил на Маджипуре мир! Каким приятным
местом была эта планета! Как гладко здесь текла жизнь! Коронал и
Понтифекс, Коронал и Понтифекс - ничем не нарушаемый порядок перемещения с
Замковой Горы в Лабиринт. И правили они всегда с согласия многих на благо
всех, хотя, конечно, кто-то получал благ больше, чем другие, но никто не
голодал, никто не испытывал нужды. А теперь всему приходит конец. С небес
падает отравленный дождь, сады погибают, урожай уничтожен, начинается
голод, появляются новые религии, обезумевшие толпы ползут к морю. Знает ли
об этом Коронал? А Леди Острова? А Король Снов? Что делается для того,
чтобы все исправить? Что можно сделать? Помогут ли светлые сны, навеянные
Леди, наполнить пустые желудки? Смогут ли грозные видения, ниспосланные
Королем, повернуть вспять толпы? Сможет ли Понтифекс, если он вообще
существует, выйти из Лабиринта и обратиться ко всем с проникновенным
воззванием? Проедет ли Коронал от провинции к провинции, призывая к
терпению? Нет, нет и еще раз нет. Все кончено, подумал Этован Элакка. Как
жаль, что все это происходит не двадцатью, тридцатью годами позже, чтобы я
мог спокойно умереть в своем саду, в цветущем саду.
приближающейся с востока. Он прошелся по дому, открывая все запертые
двери, чтобы бродяги причинили зданию как можно меньше ущерба, рыская
здесь в поисках пищи и вина. Дом был очень красивый, и он надеялся, что с
ним ничего не случится.
обнаружил, что многие из них выжили после смертоносного дождя: гораздо
больше, чем он думал, поскольку в течение последних мрачных месяцев его
взор обращался лишь в сторону опустошений, но вот, растения-рты все еще
цветут, а с ними - деревья ночных цветов, несколько андродрагм, двикки,
сихорнские лозы и даже хрупкие ножевые деревья. В течение нескольких часов
он бродил среди них. Он подумывал о том, чтобы отдаться одному из
растений-ртов, но это будет некрасивая смерть, медленная, кровавая и
неизящная, а ему хотелось, чтобы о нем сказали, даже если и некому будет
говорить, что он до конца сохранил элегантность. Вместо этого он пошел к
сихорнским лозам, увешанным незрелыми, желтыми плодами. Спелые сихорны -
один из изысканнейших деликатесов, но желтый плод налит смертоносными
алкалоидами. Этован Элакка довольно долго стоял возле лозы; он не
испытывал ни малейшего страха, просто был еще не совсем готов. Потом до
него донесся гул голосов, на этот раз уже не воображаемый, - резкие голоса
городских жителей. Этот гул пришел с востока вместе с благоухающим
воздухом. Теперь он был готов. Он знал, что гораздо учтивее было бы
дождаться их и предложить гостеприимство в своем поместье, лучшие вина и
обед, какой он только мог позволить; но без прислуги он не смог бы сыграть
роль радушного хозяина, да и вообще недолюбливал горожан, особенно когда
те являлись непрошенными. В последний раз он оглянулся на двикки, ножевые
деревья и единственную, каким-то чудом выжившую халатингу, предал свою
душу на милость Леди и ощутил, что на глаза навернулись слезы. Он счел,
что плакать ему не подобает, поднес к губам желтый сихорн и решительно
вонзил зубы в жесткий, незрелый плод.
отдых глазам. Но когда она прилегла, глубокий сон моментально охватил ее,
погрузив в облачное царство желтых теней и расплывчатых розовых холмов; и
хоть она едва ли ожидала, что получит послание во время случайной
предобеденной дремоты, но почувствовала, когда сон уже полностью смежил ее
веки, легкий нажим на ворота ее души, и поняла, что к ней приходит Леди.
приходилось работать так тяжко, как в те несколько дней после того, как
весть о несчастье в западном Цимроеле достигла Лабиринта. Теперь все дни
напролет кафе было переполнено возбужденными чиновниками Понтифексата,
которые обменивались свежими новостями за парой кубков мулдемарского или
доброго золотистого дулорнского вина, - в состоянии столь сильного
душевного волнения они требовали только лучшие вина. Она не знала ни
минуты покоя, раз за разом сверялась с записями, посылала к виноторговцам
за новыми бочками взамен опустевших. Поначалу ей даже нравилось
чувствовать себя участницей исторических событий. Но сейчас она просто
выбилась из сил.
же трудно свыкнуться с тем, что ее сын - принц! Уже несколько месяцев от
него не приходило ни единой весточки после того ошеломляющего письма,
которое само по себе напоминало сон: в нем он сообщал, что принят в высший
круг аристократов в Замке. Образ Хиссуне в ее восприятии постепенно
Березин Федор
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Ильин Андрей
Березин Федор
Конан-Дойль Артур