пергамент и нахмурился.
к дедушке Пассилидису, к Григорию Маркезинису, в эпоху Никифора Дукаса.
вплоть до седьмого века.
раннюю эпоху. Это фальшивка.
родословной сомневаться не приходится. Все это моя родня. Я проследил
своих пращуров от Византии через Албанию до самой Греции двадцатого
столетия.
произнес Метаксас. - И все это ты узнал всего лишь за один отпуск. И вот
тебе на - Дукас, никак не меньше! Сам Дукас! - Он еще раз заглянул в
свиток. - Никифор Дукас, сын Никетаса Дукаса, сын... гм... Льва Дукаса!
Пульхерии Ботаниатис!
гостями здесь, а я гостил у них. Лев Дукас один из самых богатых людей в
Византии, тебе это хотя бы известно? А его жена Пульхерия - такая
красавица! - Он крепко схватил меня за руку. - Ты можешь поклясться в том,
что это твои прародители?
рассказать о Пульхерии. Ей, видишь ли, сейчас всего семнадцать лет. Лев
женился на ней, когда она была еще совсем ребенком. Здесь это очень широко
распространено. Талия у нее, ну вот такая, не больше, зато грудь - вот
какая, и такой ровный живот, а глаза... от одного ее взгляда можно с ума
сойти, и...
меня и без нее здесь вполне достаточно женщин. Однако, подумай, мальчик ты
мой, какая это возможность для тебя! Я могу помочь тебе встретиться с нею.
Она уже вполне созрела для того, чтобы можно было ее соблазнить. Юная,
бездетная, красивая, всегда такая скучающая - муж у нее настолько поглощен
всевозможными хозяйственными заботами, что вряд ли даже ее замечает, но
главное в том, что она твоя "прапра" много раз прабабушка!
только причина держаться от нее подальше.
дня. Познакомлю с Дукасами, ты останешься на ночлег в их городском дворце
в качестве гостя, одно словечко на ухо ее горничной...
счастью. Ты не хочешь спать с императрицей Феодорой, не желаешь поваляться
в постельке с Пульхерией Дукас, наверное, теперь ты мне скажешь, что не
хочешь и Евдокию тоже?
сообщил я и ухмыльнулся. - Я даже не прочь заделать ребенка Евдокии. Как
вы себя будете чувствовать, если окажется, что я - ваш "прапра" и так
далее прадед?
тогда она выйдет замуж за Василия Стратиокаса и будет у нее семеро сыновей
и три дочери за пятнадцать последующих за ее свадьбой лет. И среди этих
дочерей будет одна, которая и станет моей прародительницей. Боже, до чего
же она разжиреет!
думаешь, что я не охраняю свою собственную родословную? Что стану
колебаться прежде, чем вычеркнуть тебя из истории, если застукаю тебя на
чем-нибудь, что может повлиять на замужество Евдокии? Она останется
бездетной до тех пор, пока ее чрево не наполнит Василий Стратиокас, и делу
конец. Но на сегодняшнюю ночь она твоя, пожалуйста.
своем понимании, Метаксас послал свою прародительницу Евдокию в мою
спальню. Ее тощее, худосочное тело показалось несколько постноватым для
меня; ее твердые маленькие груди полностью скрывались в моих ладонях. Но
она оказалась тигрицей. Она вся, казалось, только и состояла, что из
энергии и страсти. Она оседлала меня и раскачала себя до полного
исступления за два десятка быстрых вращений, но это оказалось только
началом. Уже занималась заря, когда она отпустила меня и дала заснуть.
знакомит меня с моим пращуром Львом, который абсолютно безмятежно говорит:
"Это моя жена Пульхерия", и во сне мне показалось, что я никогда еще не
видел более прелестной женщины.
маршруте в качестве курьера. Из-за того, что я был слишком горд и
постеснялся вызвать на помощь патруль времени, я оказался втянутым в сферу
действия парадокса удвоения, а также ощутил вкус парадокса транзитного
перехода. Но думаю, что мне удалось выпутаться из всего этого с честью.
Похода, когда произошел этот мой первый сбой.
призвал к освобождению Святой Земли от сарацинов. Прошло совсем немного
времени, и рыцари со всей Европы стали собираться в Крестовый Поход. Среди
тех, кто приветствовал такое освобождение насильственным путем был и
император Византии Алексей, который усмотрел в этом способ возвращения тех
территорий на Ближнем Востоке, которые были захвачены турками и арабами.
Алексей высказался в таком духе, что он не возражал бы, если бы несколько
сотен опытных рыцарей помогли ему очистить эти земли от неверных. Однако
он получил их куда больше, чем запрашивал, в чем вы сами сможете убедиться
через несколько минут, опустившись по линии в 1096 год.
местность и видели, что вся она заполнена войсками, притом не закованными
в латы рыцарями, а полчищами совершенно неорганизованных, кое-как
вооруженных крестьян в лохмотьях.
солдаты решают вопросы по организации тыла и материального обеспечения
столь отдаленной военной экспедиции, тощий от голода, весь провонявшийся,
ничтожный харизматик по имени Петр Пустынник объединил вокруг себя тысячи
нищих и крестьян и повел их через всю Европу к Византии. Они грабили и
громили все, что только попадалось им на пути, вычистили весь урожай,
который созрел на территории, по площади равной почти половине Европы, и
сожгли Белград, вступив в пререкания с византийскими наместниками в этом
городе. Но в конце концов все-таки добрались до Византии в количестве
около тридцати тысяч.
членов группы, находящаяся в самом соку, незамужняя дама из Де-Мойна по
имени Мэрдж Хефферин.
сановников пригласить Петра ко двору. Он хочет, чтобы Петр и его сброд
подождали под Константинополем, пока не прибудут сюда феодалы и рыцари,
поскольку эти люди, безусловно, будут истреблены турками, если вступят на
территорию Малой Азии без соответствующего воинского сопровождения.
Смотрите - вот он, Петр.
сжавших губы с таким видом, будто они не менее сильно желали закрыть и
свои носы. Между ними шествовал грязный, босоногий, весь заросший, похожий
на гнома мужичонка с горящими фанатичным огнем глазами и изрытым оспой
худым, как щепка, лицом.
императору.
Константинополя и превращает город Алексея в сущий ад.
взобрались на самый верх одной из церквей и стали сдирать свинец с ее
куполов для перепродажи. На наших глазах целая свора благочестивых
паломников Петра раздела донага и изнасиловала аристократического вида
византийскую женщину, едва она вышла из дверей Айя-Софии.
Буркатовский Сергей
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Лукин Евгений