- Садятся в кружок, и кто-нибудь из стариков рассказывает какое-нибудь
старинное предание, а все остальные сидят и дивятся, сидят и мечтают.
будущее?
все-таки видно. Понимаете, они ведь медиумы. От роду медиумы. Никакого
расположения к механике. Вполне естественно, у них же нет рук. Где
человека выручал металл, псов выручают призраки.
призраки. Я в этом убежден. Это жители соседней комнаты. Какая-то иная
форма жизни на другом уровне.
уровнях?
видели и слышали псы, и вот теперь многолетние наблюдения складываются в
какой-то узор.
времена я был всего лишь слугой, сэр. После... после Юпитера я попытался
что-то наладить, но это было не так-то просто. Один робот помог мне
смастерить нескольких маленьких роботов для псов, а теперь маленькие сами
мастерят себе подобных, когда нужно.
животными, следят за дикими роботами и мутантами.
которых бросили хозяева, сэр. Которые больше не нужны были человеку, когда
он отправился на Юпитер. Объединились в группы и работают...
механике. Хотел бы я знать, что они будут делать со всеми этими машинами.
Для чего они им нужны.
люди, запершись в Женеве, потеряли всякую связь с остальным миром. Ничего
не знают о том, чем заняты псы, не знают о лагерях деловитых роботов, о
замках страшных и ненавистных мутантов.
мира. Устроили закуток и забились в него - в последний город на свете. И
ничего не знали о том, что происходит за пределами города. Могли знать,
должны были знать, но нас это не занимало.
что-то сделать, а потом окончательно пали духом.
человеческого, впервые рассмотрели грандиозный механизм, созданный рукой
человека. И они пытались держать его в исправности и не смогли. И они
искали рационалистических объяснений - человек почти всегда ищет
рационалистических объяснений. Внушает себе, что на самом деле никаких
призраков нет, называет то, что стучит в ночи, первым пришедшим в голову
обтекаемым словом.
рационалистическими объяснениями, хоронились за словесным занавесом, и
джуэйнизм помог нам в этом. Мы подошли вплотную к культу предков. Мы
принялись возвеличивать род людской. Не могли продолжать деяния человека,
тогда мы попытались его возвеличить, попытались поднять на пьедестал тех,
кому задача была по плечу. Мы ведь все хорошее пытаемся возвеличить,
возвести на пьедестал посмертно.
руинах рода человеческого и прижимали каждый случайный фактик к груди,
словно бесценное сокровище. Это была первая стадия, хобби, которое
поддерживало нас, пока мы не осознали, что мы есть на самом деле: муть на
опрокинутой чаши человечества. Но мы пережили это. Разумеется, пережили.
Достаточно было смениться одному поколению. Человек легко
приспосабливается, он все, что угодно, переживет. Ну не сумели построить
звездные корабли; ну не долетели до звезд; ну не разгадали тайну жизни -
ну и что?
лучше, чем кто-либо до нас и после нас. И мы опять предались
рационалистическим объяснениям, а величие рода выбросили из головы: хоть и
лестная штука, но, с другой стороны, несколько обременительная, даже
унизительная."
столетий.
ли. А теперь, может быть, опять займете свое место... Вернетесь к нам.
другие всегда были только слугами человека. Без вас они пропадут. Псы
строят свою цивилизацию, но дело подвигается медленно.
- Может, больше преуспеет. Наша ведь не преуспела, Дженкинс.
особенно предприимчивая. Цивилизация, основанная на братстве животных, на
сверхчувственном восприятии, может быть, в конечном счете и дойдет до
общения и обмена с сопряженными мирами. Цивилизация большой и чуткой души,
но не очень конструктивная. Никаких конкретных задач, и лишь самая
необходимая техника. Просто поиски истины, притом в направлении, которым
человек совершенно пренебрег.
человек мог бы направлять. А если он снова начнет верховодить? Отвергнет
как непрактичное то, чем занимаются псы. Выловит всех роботов и направит
их технические способности по старому, заезженному руслу. Ведь и псы, и
роботы подчинятся человеку.
слугами. Но человек мудр, человек лучше знает.
от запаха пыли. Радиевая лампочка рдела над пультом, и рубильник, шкалы и
маховичок ждали - ждали того дня, когда они понадобятся.
влажных стен.
вторжения, средство защитить то или иное место от всех действительных и
воображаемых видов оружия, которые может пустить в ход предполагаемый
враг."
обороняющегося наружу. Конечно, поручиться нельзя, но все-таки...
руку, и сжал рукоятку, стронул ее с места, и понял, что механизм
действует.
снизу, глубоко-глубоко, донеслось глухое жужжание - заработали какие-то
машины. На шкалах стрелки вздрогнули и оторвались от штифта.
стрелки, вздрогнув опять, поползли дальше. Вебстер решительно, быстро
продолжал крутить маховичок, и стрелки ударились в противоположный штифт.
зашагал вверх по крошащимся ступенькам.
машины... Значит, оборонительный механизм - во всяком случае часть его -
еще работает.
пропускает врагов внутрь, а человека наружу пропустит?
скрыла солнце, и город погрузился в потемки, лишь наполовину разбавленные
светом автоматических уличных фонарей. Слабый ветерок погладил щеку
Вебстера.
по-прежнему лежал в очаге, и Вебстер, быстро подойдя к камину, схватил
кочергу и яростно мешал ею пепел до тех пор, пока не уничтожил все следы.
зная про город того, что выведал он за двадцать лет, никто и никогда не