Чтение 36–й страницы книги ~Пешка~

- А что насчет Черного рынка? Они видели? Они тоже удовлетворены? Получил я свою жизнь назад?

Я пожал плечами, и у меня заболели все мускулы - и спины, и груди.

- Ну? - нетерпеливо спросил он.

- Да. На этот раз.

Дэрик кивнул, но продолжал смотреть на меня, напряженно прищурившись:

- И ты будешь держать рот закрытым? - Я нахмурился, трогая разорванную губу. - Я защищаю тебя! Я беру на себя вину за все, что произошло, а ты - чистенький! Но, Бог свидетель, должно же это стоить хотя бы нескольких приличных ушибов и синяков! Ну хорошо, я разозлился, хотел увидеть твои страдания - ведь и ты меня заставлял страдать. Признаюсь. Но я не хотел, чтобы это заходило так далеко. Думал, что могу его контролировать. Я не думал, что он будет... Он всегда останавливался до того... - Дэрик наконец признался - мне и самому себе, - что он был так же бессилен остановить Страйгера, как и я. Он опустил голову, вспоминая, как он испугался, поняв, что Страйгер вырвался из-под контроля.

Я пожалел, что на этот раз Дэрик не лгал. Я отвел взгляд, а он старался заглянуть мне в глаза и понять, что у меня на уме. Он никогда не узнает, что он сотворил со мной на самом деле. А если сказать ему правду, то мне будет еще тяжелее переживать все это.

- Хорошо, - прошептал я, - если хочешь и дальше жить своей ложью - живи. Возможно, я даже и не виню тебя. - Я понял, что, если бы передо мной встал такой выбор, я поступил бы точно так же. Посмотрев на Дэрика одним глазом с обычным, круглым зрачком, я продолжал: - Знаешь, на минуту я поверил, что ты почувствовал что-то настоящее, подавая все это дерьмо в Сеть. Что, может быть, ты наконец понял, почему так важно именно сейчас осадить Страйгера. Что это для тебя - лично для тебя - важно. - Коснувшись головы, я скорчил гримасу. - Но, должно быть, у меня просто сотрясение мозга.

- Нет, - помолчав сказал Дэрик, - ты прав.

Дэрик наслаждался, играя в свои игры со Страйгером, наслаждался свободой и властью, надувая Страйгера, как, впрочем, и весь универсум. Прошлым вечером он наслаждался, наблюдая, как Страйгер измывается надо мной, и думая, что ненавидит меня так же сильно, как и Страйгер. Но его собственная ненависть вложила мою боль ему в сердце, прорвала пленку лжи, за которой он чувствовал себя в безопасности, точно так же, как она прорвала и мою. Он узнал правду о Страйгере и о себе. О своих самых страшных ночных кошмарах.

- В середине ночи, - сказал Дэрик, - когда я пытался стащить этого лицемерного извращенного слизняка в какое-нибудь потайное безопасное укрытие - и все потому, что он был ничуть не лучше других... мне явилось что-то вроде откровения, я прозрел, как мне кажется. И тогда мне по-настоящему захотелось увидеть этого сукиного сына вздернутым на дыбе общественного мнения. И не только ради спасения моей собственной души. - Руки Дэрика напряглись, но он заставил их расслабиться. - Тетушка была прелестна, да? - ухмыльнулся он, словно никогда не замечал этого раньше. - Знаешь, когда у меня брали интервью, я вдруг подумал, а что, если сказать им, кто я такой? Но, к счастью, это прошло. Я так рад, что ты скоро отбываешь. Маленькая правда - вещь опасная.

Я невольно улыбнулся - насколько позволял разорванный рот. Я понял, что никогда бы не услышал от него этих слов, если бы не то, что случилось со мной вчера вечером.

- В какие неприятности собирается втравить тебя Конгресс?

Дэрик поднял брови:

- Все станут швырять в меня всякий юридический и политический хлам. Это будет неприятно. Но лишь немногое попадет в цель. Это даже может помочь развитию отношений между Центавром и федератами в конце концов. Я имею в виду - я был так прав насчет Страйгера... И, кроме того, я - Та Минг. Ты знаешь пословицу, - насмешливая улыбка вернулась на его лицо: - "Коты и джентльмены всегда приземляются на ноги".

Я хмыкнул:

- А твой отец?

Улыбка застыла на его лице, и он промолчал. Я спросил себя, кто же из них к концу жизни будет ненавидеть меня сильнее?

- Даже Аргентайн начала прощать меня... - самодовольно улыбнулся Дэрик. - Несмотря на то, что я наизнанку вывернулся, чтобы разрушить их отношения. Несмотря на то, что она знала его тайну. Ужас и веселье заполнили его при одной лишь мысли об этом. - Отношения, основанные на доверии, - кто знает, куда они заведут? Думаю, что мне придется быть внимательнее к ней... - Дэрик нервно рассмеялся и встал. - Может быть, мне даже следует поблагодарить тебя. Но я искренне надеюсь, что мы никогда не встретимся снова, Кот. Не думай, что я собираюсь забыть тебя, однако... - Дэрик отошел на безопасное расстояние и остановился. - У меня есть копия той записи, где ты и Страйгер. Я намереваюсь наслаждаться ею во время отдыха. Персональное развлечение, так сказать.

Поглядев на мое лицо, он рассмеялся снова и повернулся, чтобы уйти.

- Дэрик!

Он оглянулся, улыбаясь.

Сдержав дрожь в голосе, я сказал:

- Есть еще одно, что тебе полезно знать. Я сдержу свое обещание. Но, прежде чем я узнал, что ты тик, я сказал Брэди, что в поместье есть еще один псион. - Теперь уже улыбался я, а Дэрик побелел. - Не стоит об этом забывать.

У Дэрика передернулся кадык. Но через несколько секунд по его лицу снова поползла улыбка.

- Браво! - пробормотал он. - Ну хорошо, ты такой же человек, как и все мы.

И Дэрик отправился на поиски Аргентайн.

Закрыв глаза, я лег обратно в подушки.

- Съешь дерьмо и умри, - проворчал я.

Когда я открыл глаза, на сцене уже разворачивались, оживали, превращаясь в туман и перетекая друг в друга, голографические образы: Аргентайн и симб начинали свое представление. Аргентайн говорила, что сегодня вечером мистерии не будет. Мне стало интересно, что же такое сегодня произошло, что заставило ее передумать.

Я заблокировал пси-центр, когда исходящая рябью стена света и звука расступилась. Мне хотелось забыться и просто позволить своим чувствам втянуть меня в галлюцинации симба. Может быть, Аргентайн и играла когда-нибудь лучше, но меня здесь тогда не было. И, наблюдая, слушая, окутываясь песней света, которая вытаскивала меня из телесной оболочки, как бабочку из кокона, я вдруг понял, что вижу мистерию Аргентайн в последний раз. Я не нуждался больше в Аргентайн, как и она во мне. И, что бы сейчас ни происходило, мое время в Пургатории истекло.

Гнездо подключения уже вынули из моей головы. И ни для Аргентайн, ни для музыкантов меня не существовало в том мире, где были сейчас их мысли, а очень скоро я исчезну и из их памяти. Но мне не нужно было подключение, чтобы присоединиться к ним. И пока я все еще владел своим Даром, я хотел использовать его. Я пробивался сквозь туман анестетиков, пока не нашел мозг Аргентайн. Я вошел в него и освободил увиденные там мною образы, вливая ее одухотворенные видения во всех музыкантов разом, наблюдая, как возвращаются к ней обратно ручейки эхо-сигналов. Теперь я делал свободно то, что раньше отслеживал по каналам симба. И они поняли, что я в симбе, вместе с ними - и в последний раз. И что я передаю им самый лучший - на какой я только способен - дар.

Глава 36

На следующий день все новости были забиты сообщением, что леди Элнер Лайрон Та Минг избрана в Совет Безопасности. Я пропустил это событие, поскольку, добравшись до кровати, проспал три дня подряд. Когда я, наконец, очнулся, боль утихла настолько, что я уже мог терпеть ее без наркотиков. Большая часть опухолей спала, и я уже начал узнавать свое отражение в зеркале. Я сорвал повязку с глаза. Мертвый Глаз перепутал бы его со своим. Но, тем не менее, он видел. Я подумал о том, что значит быть слепым всю жизнь; подумал о Старом городе. В "Соул" мне сказали, что шрамов не останется. Во всяком случае таких уродливых. Два зеленых глаза с круглыми зрачками, которые уже начинали казаться мне старыми знакомыми, оглядели мое лицо и скосились в сторону.

Медленно, ступенька за ступенькой, я спустился вниз. Когда я прихромал в кухню, лицо Шандера Мандрагоры на стене объявило, что Соджонер Страйгер покончил жизнь самоубийством.

Мой желудок подскочил к горлу. Чтобы водворить его на место, я выпил чашку кем-то недопитого остывшего кофе.

- Он оставил сообщение, - сказал Аспен, обнимая одной рукой Миднайта. - Что-то вроде: "Я ухожу туда, где меня ждут".

Я подумал было, что Аспен шутит, но он не шутил.

- Как ты считаешь, рай существует? - спросил Миднайт.

- Я не верю в рай, - ответил я. - Но надеюсь, что существует ад.

Они посмотрели на меня и больше ничего не спросили.

- Где Аргентайн? - спросил я, чтобы как-то заполнить тишину.

Аспен опустил глаза. Я почувствовал внутри него внезапный прилив замешательства.

- Она у Дэрика.

У меня из горла вырвался какой-то звук.

- Прости, парень, - сказал Миднайт. - Не принимай близко к сердцу.

- Как гласит пословица, - пробормотал я, - "Коты и джентльмены всегда приземляются на ноги".

- Леди Элнер пыталась связаться с тобой, - вступил Аспен. - Она оставила кучу сообщений, пока ты отсутствовал.

Отсутствовал. Я усмехнулся. Отсутствовал в своей собственной голове.

- Что она сказала?

Они рассказали мне старые новости о ее назначении. Я не удивился, но успокоился.

- Она только передала, что хочет поговорить с тобой как можно скорее. Это очень важно.

Я встал.

- Спасибо.

Я попытался дозвониться до нее, но даже не смог пробиться. Вероятно, вся галактика пыталась сделать то же самое, и быстро это не кончится. Я постоял с минуту в холле, позволяя своему разочарованию вытечь и пытаясь думать. И затем позвонил Натану Испланески. Он и вправду появился на экране собственной персоной, когда я назвал свой идентификационный код. Как и все остальные, он долго разглядывал мое лицо, но выслушал меня не перебивая. Когда я закончил, Испланески нахмурился, почесывая бородку.

- Не знаю, возможно ли это, - сказал он. - Она инсталлируется сегодня. Период адаптации к должности члена Совета труден...

- Мне нужно ее увидеть, - настаивал я. - У меня осталась всего пара дней.

Испланески удивился.

- А что произойдет потом?

- Не знаю.

- У вас неприятности из-за Страйгера?

- Нет.

- Вы в порядке?

- Нет, - сказал я, он видел это и сам.

- Вот черт. Не знаю уж, что коробит меня сильнее: то, что вы говорите, или то, что вы не говорите.

Я рассмеялся. Натан Испланески сдержанно улыбнулся.

- Посмотрю, что я смогу устроить.

Он перезвонил мне во второй половине дня.

- Поднимайтесь в офис, - сказал он. - Там я вас встречу.

То, что Испланески выполнил свое обещание, удивило меня почти так же, как удивляло меня все, что происходило последние несколько недель. Но я промолчал и отправился наверх, как он велел.

Испланески встретил меня у дверей офиса и, увидев мое лицо вблизи, постарался не вздрогнуть.

- Элнер присоединится к нам, как только сможет. В офисе он протянул мне одну из бутылок своего тысячелетнего пива.

- Вы заслужили его. Ваш поступок потребовал изрядного мужества и железных кишок. Народ Федерации должен вам гораздо больше, чем пиво. За выведение Страйгера с орбиты.

Я старательно изучал бутылку, и мне не пришлось встречаться с ним взглядом.

- Я сделал это не ради них.

- Ну, похоже, очень немногое делается по тем причинам, по которым оно должно делаться, - изрек Испланески, бегая из угла в угол. - Если уж на то пошло, я сам должен вам больше, чем пиво.

- За что это?

- Вы доказали мне, что я не всеведущ. В конце концов, Элнер рассказала, что произошло с вами на шахте.

Я заглотил сразу полбутылки и ничего не ответил. Испланески опустил глаза.

- Я исследую возможности системы, чтобы модернизировать ее, - говорил он, - чтобы у меня появился прямой доступ ко всем ее частям. И чтобы задействовать дополнительные ресурсы системы для защиты ее клиентов. Я не знаю, хватит ли этого, чтобы удовлетворить тех, с кем она жестоко обошлась... Но надеюсь, что положение все же улучшится.

В словах Испланески не прозвучало то, что мы оба - каждый со своей стороны - знали: что даже он, Испланески, был, в сущности, только мышью в машине. И что очень многое ему никогда не изменить. Система всегда больше своих частей.

И все же ему было важно изменить ее. И даже здесь - в его личном офисе, на вершине мира, на вершине властной структуры Федерации для него имело значение то, что случалось с людьми, и не только с такими, как я. Я вспомнил свою первую встречу с Испланески и что я чувствовал тогда. И, стоя здесь сейчас, чувствуя за его глазами боль, отчаяние, надежду, я понял вдруг, как изменился мир, когда я открыл для себя Испланески. Понял, как изменила мир Испланески дружба с Элнер.

- Привет, Кот.

Я испугался, услышав голос Элнер, потому что не почувствовал, как она вошла. Она стояла у дверей и улыбалась. Я шагнул было к ней, но остановился в недоумении.

- Вас здесь нет.

Это было изображение, голограмма. Она выглядела как настоящая, реагировала как живой человек, но внутри нее никого не было. Я стоял на месте, а мои щупальца накручивали круги в пространстве, ища Элнер.

- Где вы? Я не могу вас найти...

- Знаю.

Улыбка ее постепенно угасала, превращаясь в неулыбку, и я не мог сказать, что скрывалось за этим.

- Боюсь, большего я сделать не могу. Я сейчас в Совете.

- Я знаю, но... Тогда где вы?

Элнер повернулась к Испланески:

- Натан, вы не объяснили?

- Я думал, он знает.

- Что? - сказал я, уже приготовившись выдернуть ответ прямо из его мозга.

- Можно, мы поговорим наедине? - попросила Элнер Испланески.

- Конечно. Мне все равно нужно возвращаться в систему. - Испланески взглянул на меня: - Прощайте, Кот. Удачи вам. Закончите университет - не бойтесь дерзать.

Я наблюдал, как Испланески пересек комнату и сел в свой проволочный шезлонг. Откинувшись назад и закрыв глаза, он подключился к Сети, забирая с собой энергию своих тела и мозга. Он был с нами в одной комнате, но на несколько минут нам с Элнер было обеспечено полное уединение. Я ссутулился. Видеть Элнер и одновременно не видеть ее было тяжело.

- Итак, мы выиграли, - тихо сказала она, разглаживая рукав своего длинного серо-голубого платья. Лицо ее светилось гордостью и еще чем-то, более глубоким. - Вы нашли гвоздь - достаточно острый, чтобы заставить Конгресс подскочить на стуле. Ведь все это вы сделали, а не Дэрик?

- Да. Но если бы это не было ради вас, Страйгер мог бы уже получить то, что он хотел. Мои действия могли бы ничего не изменить, если бы я не совершал их ради вас... - У меня перехватило в горле, и я с трудом справился со своим лицом.

Элнер перестала улыбаться:

- Но, в конце концов, он стал возмездием самому себе.

Элнер знала про самоубийство Страйгера. Но я не мог утверждать, что она верила только что сказанному - что его самоубийство - на его совести, а не на нашей. И я не мог сказать, верил ли в это я.

- Я так благодарна вам, - продолжала Элнер. Ее голос стал вдруг очень глубоким; взгляд, на мгновение задержавшись на моем лице, заскользил вниз и потемнел, когда наткнулся на перевязку. - Зная то, что я знаю теперь - о Страйгере и истинной природе Совета Безопасности... Если бы он получил эту должность, то мог бы возникнуть невообразимый, страшный хаос, причиной которого стал бы его фанатизм. Но если бы я знала, что вы собираетесь сделать с собой, - я бы никогда этого не допустила.

- Поэтому я вам и не сказал... Леди... почему вас нет здесь? Это охрана...

- Я сейчас в Совете, - ответила она и замолчала, словно для нее было очень важно подобрать нужные слова. Или очень тяжело: - Я подключена к системе, как Натан, но... постоянно.

Я впал в какое-то идиотское замешательство, поскольку не мог прочесть контекст, придававший этим словам то значение, которое вкладывала в них Элнер.

- Постоянно?

Элнер кивнула.

Я оглянулся на Испланески.

- То есть... вы даже не можете выйти из системы?

- Да. Так.

- Почему? - ссутулившись еще больше, спросил я.

- Потому что работа в Совете требует постоянного подключения. Контролировать межзвездную сеть, покрывающую огромные пространства, - почти невыполнимая задача. А ФТУ - самая крупная из объединенных сетей. Внутри системы ФТУ есть свои подсистемы. Натан - на одном уровне, я - на другом, гораздо выше. На каждом следующем уровне сложности, когда ты поднимаешься в иерархии, требуется все больше и больше усиления, чтобы преодолеть структурные ограничения человеческого мозга, дать ему те способности, которые позволят обрабатывать возросшие потоки информации и полноценно их анализировать. Большинство корпораций никогда не работают на высших уровнях; они вынуждены сегментировать свои операции из-за ограничений в продолжительности сеансов связи. И только ФТУ управляет этими уровнями, потому что ему приходится реагировать на огромное множество самых разных факторов. И на этих уровнях интерфейс такой сложный, что постоянное подключение просто необходимо.

- Что же происходит тогда... с вами? - У меня свело челюсти.

- Мое тело проходит сейчас консервацию. Они отлично сохранят его... И, вероятно, оно протянет еще лет пятьдесят - семьдесят пять.

- А потом что?

- Им придется выбрать на эту должность еще кого-нибудь. Устав не разрешает членам Совета... оставаться после смерти.

Я отвел взгляд от той штуки, которая стояла у дверей, притворяясь, что мы с ней знакомы.

- А Элнер? То есть я имею в виду... Черт! Я не знаю, что я имею в виду! - В отчаянии я ударил себя по ноге и вздрогнул от боли. - Я не могу вас чувствовать. Вы - живы или вы просто - информация? Вы чувствуете как человек? Вы еще хоть что-то можете чувствовать?

- О да... - пробормотала она. - Знали бы вы, что я чувствую, Кот. Вы могли бы это понять лучше всех, - из-за того, кто вы есть.

Я кивнул, поскольку знал, что она имеет в виду. Может быть, знал лучше, чем думала Элнер, может быть, лучше... чем знала она сама. Но я не мог сказать ей этого.

- Может, это и прекрасное местечко. Но я не хотел бы там жить.

Элнер слегка улыбнулась.

- Я только-только начинаю осознавать, что это на самом деле такое. Насколько я понимаю, мое ощущение собственной личности теперь не что иное, как просто искусственная конструкция... и все-таки каким-то образом я чувствую себя вполне человеком. Возможно потому что теперь я звено в цепи других человеческих существ, разбросанных по всем уровням системы. Мы взаимодействуем как электрическая цепь, ну, вот как я сейчас разговариваю с вами.

- И каким я вам представляюсь?

- Вы очень далеко от меня, - печально сказала Элнер. - Возможно, мое ощущение себя как человека со временем исчезнет... возможно, это мудрое решение - ограничить нашу службу продолжительностью жизни. Но ведь я не одинока здесь, внутри. И это помогает мне помнить, зачем я существую и даже кто я. Я - часть Совета. В буквальном смысле. Мы - единый мозг.

Я вспомнил о светящихся существах, которых встретил внутри информационного ядра Совета Безопасности, потерявшись там во время прогулки с Мертвым Глазом. У меня сердце екнуло, когда я представил, что могло произойти, если бы Страйгер стал одним из них. Но потом я вспомнил ощущение единения. Гидраны были способны делить пространство мысли с одним, двумя, тысячей людей. Но сливаться с чужим мозгом - даже одного человека - полностью, до исчезновения, люди не могли никогда. Это было почти невозможно для человека-псиона... даже для меня.

Мною завладела зависть... которая не была завистью.

- А вы знали, что вот так будет всегда? - Я почти не мог поверить в это или не хотел. - Что, если вы выиграете, то никогда уже не встретитесь ни с кем лицом к лицу, не почувствуете запаха кофе, не нарисуете картину, не погуляете в лесу? - Меня заполнили воспоминания всего того, что Элнер любила делать.

- Да. Знала. Я только не знала - не могла знать - как все будет происходить в точности. Это невозможно описать словами, в наших понятиях. Но я понимала, что обратного пути не будет.

- Так вы хотели этого, - произнес я как очевидное, а не как вопрос. - Вы не боялись исчезнуть?

- А вы не боялись последствий, отдавшись во власть Страйгера?

- Да, чертовски боялся.

Элнер рассмеялась:

- Я тоже чертовски боялась. Но, Кот, кто-то сравнил процесс усиления человеческого мозга с выливанием голубой краски в ведро, потом ведра - в бочку, а бочки в море. Но вот это ведро краски сохраняет в море свою форму - не важно, как перемешиваются молекулы в море, как они рассеиваются. Понимаете, Кот, Божья тварь ею и останется. И я думаю, что это просто приспосабливание, возможно, даже ключ к нашему выживанию как рода - то, что мы живем как части систем, нами же созданных: как клетки, как органы... и, я надеюсь, как души. Каждый живет по своим способностям. Потому что мы уже вступили в трансформацию - нравится нам это или нет. Развитие - это всегда такой процесс, который оставляет что-то позади. Каждое наше решение, наш выбор означает, что мы вынуждены от чего-то отказываться, дабы жертвовать тем, что нашему выбору не соответствует.

- И никаких сомнений?

- О! - Элнер через силу улыбнулась. - Немного жаль. Фантомные боли по моему потерянному телу. Мне сказали, что они усилятся, но со временем пройдут, - когда прошлое исчезнет. Но сейчас я - это мои воспоминания, и больше ничего, поэтому даже сожаления для меня - драгоценности.

Меня охватило такое сильное разочарование, что я даже не мог говорить. Я пришел сюда, чтобы увидеть Элнер - живую женщину, человека, с которым и для которого я через столько прошел; увидеть ее еще раз, прежде чем наркотики перестанут действовать и я потеряю способность видеть ее по-настоящему: ее мозг, ее душу. Но из-за этих проклятых седативов я проспал целых три дня моей жизни. Я пропустил Элнер, и теперь у меня уже никогда не будет другого шанса.

- Ну а вы? - спросила Элнер мою спину.

- Мерзко себя чувствую. Правда мерзко.

- Вы злитесь?

Я покачал головой.

- Тогда - разочарованы?

Я пожал плечами.

- Боитесь меня?

Я повернулся к ней лицом.

- Нет. Я не знаю, - хрипло и резко сказал я. - Я не знаю, как чувствовать, поскольку не знаю, кто вы теперь.