Чтение 36–й страницы книги ~Кафе лунатиков~

Эдуард стоял, прислонясь к моему джипу и скрестив руки на груди. От его дыхания шел пар - после темноты температура упала на двадцать градусов (по Фаренгейту. Примерно 11 по Цельсию) и снова вернулся мороз. Талая вода замерзла опять, и под ногами скрипел снег.

- Что ты здесь делаешь, Эдуард?

- Я собирался зайти к тебе, когда увидел, как ты выходишь.

- Чего ты хочешь?

- Принять участие в игре.

Я уставилась на него:

- Вот именно так? Ты не знаешь, чем я занята, но хочешь урвать себе долю?

- Когда я иду за тобой, это позволяет мне перебить массу народу.

Горько, но правда.

- Нет у меня времени спорить. Залезай.

Он сел на заднее сиденье.

- И кого мы будем убивать этой ночью?

Ричард завел мотор, я пристегнулась.

- Увидим. Предатель-полисмен да ещё тот или те, кто похитил семерых оборотней.

- Это работа не ведьм?

- Не вся их.

- Как ты думаешь, ликантропов сегодня будем убивать?

Я думаю, это он хотел поддразнить Ричарда. Ричард не клюнул.

- Я все думаю, кто мог похитить их всех без борьбы. Это должен быть кто-то, кому они верили.

- А кому бы они могли верить? - спросила я.

- Одному из нас, - ответил он.

- Вот это да! - сказал Эдуард. - Есть в сегодняшнем меню ликантропы.

Ричард не стал спорить. Если он не обижается, то и мне не стоит.

Уильямс лежал на боку, скорчившись. Он был убит выстрелом в сердце с близкого расстояния. Два выстрела. Вот тебе и докторская.

Одна его рука охватывала рукоять "магнума" калибра 357. Я могла бы ручаться, что на коже руки есть следы пороха, будто стрелял он сам.

Заместитель начальника полиции Холмс и её напарник, имени которого я не запомнила, лежали мертвыми в снегу. У неё почти вся грудь была разворочена из "магнума". Эльфийские черты лица обвисли и уже не были такими хорошенькими. Глаза её смотрели прямо в небо, она не казалась спящей. Она казалась мертвой.

У её напарника почти не было лица. Он рухнул в снег, забрызгав его мозгами и кровью. В руке он все ещё сжимал пистолет.

Холмс тоже успела достать оружие, хотя это ей мало помогло. Вряд ли кто-нибудь из них застрелил Уильямса, но я ставлю свое месячное жалованье, что это было сделано из их оружия.

Опустившись на колени в снег, я с чувством сказала:

- Ч-черт!

Ричард стоял возле Уильямса и глядел, будто запоминая.

- У Сэмюэла не было оружия. Он даже охотиться терпеть не мог.

- Ты его знал?

- Я же в Одубоне работаю.

Я кивнула. Все это казалось не настоящим. Инсценированным. И это ему сойдет с рук? Нет.

- Он труп, - тихо сказала я.

Эдуард подошел ко мне.

- Кто труп?

- Айкенсен. Он все ещё ходит и говорит, но он уже мертв. Он ещё просто этого не знает.

- И где нам его найти? - спросил Эдуард.

Хороший вопрос. На который у меня не было хорошего ответа. Тут у меня запиликал пейджер, и я вскрикнула. Так, тихо пискнула от неожиданности. С замиранием сердца посмотрела на номер.

Номер был незнакомый. Кто бы это мог быть, и настолько ли это важно, чтобы перезванивать сегодня? Свой номер пейджера я оставила в больнице. Их телефона я не знаю. Надо ответить. Черт, мне ещё предстоит звонить Гарровею и сообщать, что его люди нарвались на засаду. Ладно, обоим позвоню из дома Уильямса.

Я потащилась к дому, Эдуард за мной. Уже возле крыльца я сообразила, что Ричард с нами не пошел. Я обернулась - он стоял на коленях возле тела Уильямса. Сначала мне показалось, что он молится, но потом поняла, что он трогает окровавленный снег. Я действительно хочу узнать, так ли это? Да.

Я вернулась, Эдуард остался возле крыльца даже без моей просьбы - очко в его пользу.

- Ричард, что с тобой?

Дурацкий вопрос, когда перед ним лежит труп человека, которого мы оба знали. Но что ещё можно было спросить?

Его рука сжалась, сминая окровавленный снег. Он потряс головой. Я думала, что он разозлен или поражен горем, но тут заметила испарину у него на лице.

Он поднял лицо. Глаза его были закрыты. Полная и яркая, тяжелым серебром плыла над нами луна. В такой дали от города было светло почти как днем. По небу плыли клочки облаков, сияющие в лунном свете.

- Ричард?

- Я знал его, Анита. Мы вместе ходили записывать птиц. Мы обсуждали его докторскую. Я знал его, а сейчас все, о чем я могу думать, - как пахнет кровь и какая она ещё теплая.

Он открыл глаза. В них была и скорбь тоже, но в основном - тьма. Из глаз Ричарда выглядывал его зверь.

Я отвернулась - не могла выдержать этого взгляда.

- Мне надо позвонить в полицию. Не жри улик.

И я пошла прочь по снегу. Трудная ожидается ночь.

Позвонила я с телефона в кухне Уильямса. Сначала Гарровею - рассказала ему, что случилось. Когда он снова смог дышать, он выругался и сказал, что приедет сам. Наверное, думал, не повернулось ли бы все иначе, если бы он поехал с самого начала. Командовать всегда тяжелее, чем делать самому.

Я повесила трубку и набрала номер, присланный мне на пейджер.

- Да?

- Это Анита Блейк. Ваш номер был оставлен у меня на пейджере.

- Анита, это Каспар Гундерсон.

Человек-лебедь.

- Да, Каспар, в чем дело?

- У вас ужасный голос. Что-нибудь случилось?

- Много чего, но зачем вы меня искали?

- Я нашел Джейсона.

Я выпрямилась.

- Вы шутите?

- Нет, я его нашел. Он сейчас у меня в доме, я пытаюсь связаться с Ричардом. Вы не знаете, где он?

- Со мной.

- Отлично! - выдохнул Гундерсон. - Он может приехать заняться Джейсоном, пока тот не перекинулся?

- Ну, наверное, да. А зачем?

- Анита, я всего лишь птица, а не хищник. Мне с новичком-вервольфом не справиться.

- Ладно, я ему скажу. Где ваш дом?

- Ричард знает. Мне надо вернуться к Джейсону, заставить его успокоиться. Если он не выдержит до прихода Ричарда, я побежал прятаться. Так что, если я не открою вам дверь, вы будете знать, что случилось.

- Вам грозит от него опасность?

- Поторопитесь, ладно?

Он повесил трубку.

Ричард вошел в дом. Он стоял у двери с заинтересованным лицом, будто слушал музыку, доступную только ему.

- Ричард?

Он медленно повернулся на звук моего голоса, как на видеоленте, пущенной на малой скорости. Глаза у него были светло-желтыми, цвета янтаря.

- О Господи! - ахнула я.

Он не отвернулся, только моргнул и спросил:

- В чем дело?

- Звонил Каспар. Он нашел Джейсона и пытался связаться с тобой. Говорит, что он не управится с Джейсоном после перемены.

- Значит, с Джейсоном все в порядке.

- А с тобой?

- Нет. Мне придется вскоре перекинуться, иначе луна сама выберет за меня время.

Я не была уверена, что поняла, но пусть объяснит в машине по дороге.

- Эдуард поведет машину на случай, если луна выберет время на сорок четвертом шоссе.

- Хорошая мысль, только дом Каспара в горах.

- Отлично, тогда поехали.

- Тебе придется оставить там меня с Джейсоном.

- Зачем?

- Я прослежу, чтобы он никого не тронул, но ему надо будет охотиться. Там в лесу есть олени.

Я глядела на него. Это по-прежнему был Ричард, мой милый, но... Немного пугали эти светло горящие глаза на темном лице.

- Ты не будешь перекидываться в машине?

- Нет, тебе от меня опасность не грозит. Я держу своего зверя под контролем - это и значит быть вервольфом альфа.

- Насчет быть съеденной я не волнуюсь, - сказала я. - Мне только не хочется, чтобы ты залил мне сиденье этой светлой дрянью.

Он просиял улыбкой. Она была бы более успокаивающей, если бы не зубы чуть острее обычного.

Господи Иисусе!

Дом Каспара Гундерсона был построен из камня, а может быть, только облицован камнем. Стены сложены из светлых кусков гранита. Отделка была белой, деревянная крыша - светло-серой. Чистый и аккуратный дом, но умудрявшийся при этом выглядеть по-деревенски грубоватым. Находился он на поляне на вершине холма. Дорога заканчивалась около дома. Разворот там был, но дальше дороги не было.

Ричард позвонил в дверь, Каспар открыл. На его лице читалось облегчение.

- Ричард, слава Богу, это ты. Он пока ещё держит человеческую форму, но боюсь, он вряд ли долго продержится.

Каспар придержал для нас дверь.

Мы вошли и увидели у него в гостиной двух незнакомых людей. Тот, что слева, был низкорослым, черноволосым и в очках с проволочной оправой. Второй - повыше, светлый, с рыжеватой бородой. Эти двое были единственным элементом, выделявшимся из интерьера - гостиная была белой. Ковер, диван, два кресла, стены - все белое. Как будто стоишь внутри шарика ванильного мороженого. Диван точно такой же, как у меня, - надо будет купить новую мебель.

- Кто это такие? - спросил Ричард. - Это ведь не наши.

- Это - точно. - Голос Титуса. Шериф стоял в дверном проеме, ведущем в кухню, и в руке у него был пистолет. - Никому не двигаться.

Южный акцент Титуса был тяжел, как кукурузная лепешка.

Из внутренней двери дома вышел Айкенсен с ещё одним "магнумом" в руке.

- Ты их ящиками покупаешь? - спросила я.

- Мне понравилась твоя угроза по телефону, - сказал он. - Я просто весь дрожу.

Я шагнула вперед, хотя и не собиралась.

- Не надо, - сказал Айкенсен, наводя пистолет мне в грудь. Титус держал под прицелом Ричарда. Двое в креслах тоже достали оружие. Веселая вечеринка.

Эдуард за моей спиной стоял неподвижно. Я почти ощущала, как он взвешивает шансы. И тут у нас за спиной щелкнул затвор винтовки. Все мы вздрогнули, даже Эдуард. Позади стоял ещё один человек, седой, с залысинами. В руках у него была винтовка, направленная в голову Эдуарда. После выстрела с такого расстояния хоронить нечего.

- А ну-ка руки вверх!

Мы подняли руки. А что было делать?

- Всем переплести пальцы на затылке, - велел Титус.

Мы с Эдуардом сделали это так, будто раньше тренировались. Ричард помедлил.

- Быстро, волколак, а то тебя завалю, где стоишь, а все остальные пули получит твоя подружка.

Ричард переплел пальцы.

- Каспар, что происходит?

Каспар сидел на диване - нет, не сидел, развалился. И был он доволен, как сытый кот... Ладно, сытый лебедь.

- Эти джентльмены заплатили целое состояние за охоту на ликантропов. Я им даю дичь и место для охоты.

- А Титус и Айкенсен гарантируют, что никто ничего не найдет?

- Я ж говорил вам, мисс Блейк, что мы немножко охотимся, - сказал Титус.

- А тот мертвец - один из ваших охотников?

Глаза его дернулись - не то чтобы отвернулись, но шевельнулись.

- Да, мисс Блейк, это был один из них.

Я глядела на двоих в креслах с пистолетами. На седого в дверях я оглядываться не стала.

- Вы трое считаете, что охота на оборотней стоит того, чтобы за неё умереть?

Темноволосый глядел на меня из-за очков, и глаза его были отстраненными и спокойными. Если ему и было не ловко направлять оружие на собрата по человечеству, он этого не показывал.

Взгляд бородатого обегал всю комнату, нигде не останавливаясь. Он явно не получал от всего этого удовольствия.

- А почему вы с Айкенсеном не прибрали место убийства до того, как Холмс и её напарник увидели тело?

- Мы охотились на вервольфов, - ответил Айкенсен.

- Каспар, мы же твой народ, - сказал Ричард.

- Нет уж, - ответил Каспар, вставая. - Вы не мой народ. Я не ликантроп. У меня это даже не наследственное. Меня прокляла колдунья, и было это так давно, что я уже даже забыл.

- Ты ждешь от нас сочувствия? - спросила я.

- Нет. Я даже не думаю, что мне полагается объясняться. Вы двое вели себя со мной достойно, и мне полагалось бы чувствовать вину. - Он пожал плечами. - Это будет наша последняя охота. Большое гала-представление.

- Если бы ты убил Райну и Габриэля, я бы почти что тебя поняла, - сказала я. - Но что тебе сделали те ликантропы, которых ты помогал убивать?

- Помню, когда колдунья сказала мне, что она сделала, я себе представлял, как стану огромной кровожадной тварью, и мне это нравилось. Я все ещё мог бы охотиться. Убивать своих врагов. А вместо этого... - Он широко развел руками.

- Ты их убил, потому что они были такими, каким ты хотел быть, - сказала я.

Он чуть улыбнулся.

- Зависть, Анита. Ревность. Это очень горькие чувства.

Я думала обозвать его подонком, но это было бы без пользы. Семеро погибли только потому, что этому сукину сыну не нравилось быть птицей.