встану, а?
комнате Ринго.
проговорил:
"Литературной газеты".
лицом и свободной рукой. - Жора, что с вами, вам плохо?
второй попытки встал и преувеличенно твердой походкой направился в комнату.
колени, обняла его и приложилась губами к его губам. От нее пахло сладким
вином. На поцелуй Нил отреагировал вяло - просто не отвел губы, и все.
могла взять в толк, с чего бы это.
Жорика, пришла лизаться с соседом Сергеем Петровичем!
Имена у нас с тобой больно приметные, запоминающиеся, а чем меньше этот
козел про нас запомнит, тем лучше...
Серега!
что она начнет убеждать его не возвращать конверта. Если не сумеет убедить,
между ними произойдет серьезная размолвка, если же сумеет - он больше не
сможет себя уважать. Как бы ни был противен ему этот Жора, доверие есть
доверие.
Линды Нил разобрал на обмахрившейся поверхности - должно быть, Жора долго
таскал в кармане - карандашную надпись "Г.Манюннну". Или "Манюхину". Конверт
был набит какими-то бумажками, но на ощупь было не разобрать, деньги там или
что-то другое. На всякий случай Нил решил убрать его в местечко поукромней
и, подумав, засунул глубоко под филипсовскую деку. Потом поставил на нее
раритетную пластинку с критскими песнями в обработке Брайана Джонса,
завалился на диван с томиком пьес Сартра и под заунывные песнопения и
занудных "Мух" незаметно заснул.
своем траурном облачении перед распахнутой створкой шкафа и придирчиво
изучала в зеркале свое личико.
потрепанная?
его голову расчески. - Как вчерашний надой?
таких Жориков.
пятого отправился искать добавки.
дупель накачивали? Просто так на дорожку четвертной подарили? Ты бы видел
его под конец - натуральный коматозник, не соображал, на какой планете
находится, не говоря уж в каком доме.
известной песенки. - Это не наши проблемы. Пойми, золотко мое, такие Жорики
- продукт одноразовый... Ладно, я побежала. Пожелай мне ни пуха ни пера.
из-под проигрывателя конверт и торопливо вскрыл его. В конверте оказалась
туго завернутая в газету пачка бумажек. Газета называлась "Северный путь", а
бумажки назывались чеками Внешпосылторга. Эти бумажки были Нилу неплохо
знакомы - такими с матерью расплачивались за выступления за рубежом. Те же
деньги, только намного лучше, потому что на них в специальном магазине можно
было купить то, что на рубли не враз купишь. Хорошая импортная одежда и
обувь, всякая домашняя техника.
рук рубля за полтора и за которые Ринго с Линдой платили по десятке за блок,
стоили в том магазине на набережной Макарова семнадцать копеек. А здесь...
Нил торопливо пересчитал. Шестьсот семьдесят два рубля! Значит, если на всю
эту сумму купить сигарет, а потом продать хотя бы по рублю... Дрожащими
руками Нил вытащил из портфеля ручку и занялся подсчетами прямо на "Северном
пути". Цифра получалась умопомрачительная - почти четыре тысячи рублей! Так,
спокойно, спокойно, спокойно...
вчерашней (точнее, уже сегодняшней) невменяемости Жорика, нет и не может
быть никакой гарантии, что тот не проспится и не припомнит, где именно он
был и что именно делал. А припомнив, явится... Но даже если и не явится -
разве не полагалось бы самому Нилу разыскать этого самого Г. Манюнина или
Мшюхина и отдать то, что было ему передано на сохранение?.. С другой
стороны... Где ж его искать-то теперь? И вообще, кому надо кого искать? Кому
это выгоднее? Вот пусть Манюнин и ищет, раз уж так фраернулся. Надо выждать.
Найдет его Манюнин - получит назад свои сокровища, а не найдет - ну что ж...
по городу в поисках новогодних подарков и не найдя ничего, достойного
внимания, он зарулил в чековый магазин и после мучительных колебаний
приобрел-таки блок любимого Линдой "Кента", а заодно уж серебряный кулон в
форме льва для матери (та была по гороскопу львицей) и веселенький вязаный
шарф для бабушки. Потом подумал и прикупил яшмовые серьги для Линды.
Хотелось, конечно, чем-нибудь порадовать и себя - особенно приглянулись
высокие замшевые ботинки с бахромой, - но тут уж Нил нашел в себе силы
сказать "нет" и ограничился немецким комплектом струн для акустической
гитары. В общем, наследство товарища Манюнина сократилось на сертификатный
сороковник. Опять же, сам виноват, козел!
елку в их доме не покупали уже года четыре, когда мать вдруг обнаружила, что
ее Нилушка - уже не маленький мальчик, верящий в Деда Мороза и добрые
чудеса, а. крупногабаритный подросток, имеющий второй взрослый разряд по
плаванию и носящий обузь сорок четвертого размера, и подростку этому всякие
там елочки до фени.
что елка неприятна ему именно в этом доме, где создаваемый ею праздничный
уют лишь оттенял разлитое здесь ощущение душевного холода, одиночества и
неприкаянности.
день он становился в доме особенно лишним. Мальчишкой бабушка засветло
отводила его к знакомой пожилой бездетной паре, где его утыкали носом в
телевизор и закармливали всякими вкусными вещами, так что просыпался он с
расстроенным желудком и несвежей головой. Первого января бабушка забирала
его, и под елкой он находил что-нибудь дорогое и неизменно практичное.
Теперь он называл такие новогодние подарки "отдарками" и сам норовил
отдариться, по возможности непустячно.
Филармонии на традиционные концерты, неизменное участие в которых принимала
заслуженная, а потом и народная артистка РСФСР Ольга Баренцева. После
концертов артисты и "своя" публика отправлялись на грандиозный банкет в Дом
актера.
подпевал взрослым песням, смеялся взрослым шуткам, вместе со взрослыми
поднимал бокал с шампанским, когда часы били полночь, но потом быстро
уставал, куксился, и бабушка начинала одергивать его, тихо шипеть и грозить,
что больше никогда не возьмет его сюда. Да не очень-то и хотелось! Начиная с
восьмого класса Нил встречал Новый год только в компании сверстников, а
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Фазиль Искандер
Лондон Джек