Чтение 36–й страницы книги ~Крылья крепнут в бою~

Вечером я доложил обо всем происшедшем командиру и комиссару полка.
Повестку дня партийного собрания командование поддержало. Одновременно я
попросил: если капитан Агуреев будет переведен в другую эскадрилью, на его
место назначить старшего лейтенанта Ъайсултанова.

Неделя, предшествующая партийному собранию, промчалась очень быстро.
Летая ежедневно на боевые задания, я изучал в деле летный состав эскадрильи
и, кроме того, вечерами и ночами детально штудировал неудачные бои и
штурмовки.

С летчиками, в документах которых имелись указания на недостатки в их
летной и боевой подготовке, сделал контрольные полеты на учебно-боевом
самолете УТИ-4, проверил технику пилотирования, огневую подготовку и
убедился, что в целом люди на высоте, но по-прежнему плохо было с
осмотрительностью и знанием тактики боев с истребителями и "охотниками".
Скажем, 1-я и 2-я эскадрильи, летавшие в это время на прикрытие линии фронта
и ледовой трассы, именно по этим причинам теряли опытных летчиков. Погибли
заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Ефим Бодаев и командир
звена младший лейтенант Кочмала.

Бодаева я знал еще по Ханко. Это был смелый, разумно дерзкий летчик,
обладавший прекрасной техникой пилотирования и высокой огневой подготовкой.
За два дня до гибели Бодаева говорили с ним именно о том, отчего у нас такие
потери.

- Всему причиной слабая выучка летчиков, недостаточная
осмотрительность, - заявил Бодаев твердо и добавил в раздумье: - И еще,
пожалуй, из-за порядков, которые не соответствуют новой тактике ведения
воздушного боя с "мессерами". Нам, летчикам, нужно не просто летать, но
грамотно драться, а командованию эскадрилий и полка чаще самим выходить на
боевые задания...

И вот опытный летчик, хорошо понимающий значение осмотрительности,
умеющий правильно построить боевой порядок в бою, сам стал жертвой внезапно
атаковавшего "мессера".

Первым увидеть врага на большом удалении от себя - значит наполовину
победить. Не увидишь врага у себя за хвостом - значит сам станешь
покойником. Думаю, погиб он нелепо, из-за "мелочи" - мехового комбинезона,
делавшего его грузноватую фигуру неповоротливой в тесной кабине И-16 - не
смог вовремя оглянуться.

Осмотрительность стала главным пунктом моего доклада на партсобрании.
Сегодня это главный фактор в бою, и не считаться с ним может только глупый
человек.

Здесь же был сделан разбор характерных воздушных схваток с Ме-109, в
которых мы понесли неоправданные потери.

Анализ наших воздушных боев в декабре, январе и феврале требует
решительного усиления боевой выучки летчиков, начиная с их подготовки на
земле. Необходимо начисто отказаться от плотных, не эшелонированных по
высоте боевых порядков в воздухе, отвергнуть устаревшую тактику
оборонительных боев в пресловутом "круге" и решительно улучшить
использование бортовых и наземных радиосредств; тщательно проверять и
готовить самолеты, оборудование и оружие перед каждым вылетом, постоянно и
детально изучать воздушного и наземного противника, его часто меняющуюся
тактику в воздухе.

Задачи нелегкие, но в эскадрилье много коммунистов и комсомольцев,
которым и надлежит решить их как можно скорее. Тут меня самого словно
подхлестнул этакий комсомольский задор, и, не то спрашивая, не то убеждая
своих товарищей, сказал, что первый самолет Ме-109Ф-"охотник" будет сбит
летчиками 3-й эскадрильи.

- Гвардейцы обязаны бросить вызов фашистским асам и победить. Мы должны
показать полку и всей бригаде, что боеспособность наших И-16 не уступает ни
одному типу фашистских самолетов, нужно только правильно использовать свои
преимущества.

Жаркие споры и откровенный обмен мнениями затянулись до поздней ночи.
Только что назначенный заместителем командира эскадрильи старший лейтенант
Алим Байсултанов говорил, как всегда, отрывисто, и если его плохо понимали,
он дополнял свои слова жестами. Если же и это, как ему казалось, не доходило
до собеседника, он с улыбкой говорил спорщику:

- Слушай, друг, держись в полете рядом со мной, не отставай и тогда
поймешь остальное, о чем я тебе говорил.

А в этот раз Алим встал, поправил китель, на котором поблескивали два
ордена Красного Знамени, и торопливо заговорил, рубя ладонью воздух:

- Товарищи! Наше собрание похоже на методическое занятие. Это плохо?
Нет, хорошо. Очень хорошо! Потому что это главное. Командир дал ясное
направление нашей работе. Но то, что некоторым кажется теорией, мы еще в
сентябрьских боях под Ленинградом, а затем на полуострове Ханко проверили на
практике! Как заместитель командира эскадрильи беру на себя обязательство
оказывать ему повседневную помощь в осуществления поставленных задач.

Вернувшись в свою прохладную землянку, я не раздеваясь залез в спальный
мешок. Обычно я засыпал мгновенно, отключался на несколько минут даже в
перерывах между боевыми вылетами, а вот сейчас мучился бессонницей. Перед
глазами в полусвете коптилки то и дело мелькал длинный тонкий фюзеляж
"мессера", проносящийся на попутном курсе то слева, то справа. Это был один
и тот же "мессер", которому почему-то не удавалось внезапно атаковать меня.
Он проносился мимо на большой скорости и уходил, набирая высоту. Я смотрел
ему вслед и думал, что этого легко не собьешь, нужно уловить момент и выйти
обязательно на встречно-пересекающихся курсах. Обязательно и с запасом
высоты. Тогда он вынужден будет принять бой или уклониться от лобовой атаки.

Желание провести такой бой с "охотником" вот уже два месяца
преследовало меня. Бой не теоретический, а настоящий. Бой на жизнь или
смерть. Десятки вариантов нарисовал я на бумаге и представил мысленно. Но
сейчас этот бой нужен мне был как никогда. Нужна серьезная победа, и не
просто победа, а показательная, психологическая, достигнутая на глазах у
всех летчиков...

С этими мыслями я и уснул в эту, как мне казалось, знаменательную ночь.

ГИБЕЛЬ ФАШИСТСКИХ АСОВ

В конце февраля в полку произошли перемены. Командирами эскадрилий были
назначены старшие лейтенанты Михаил Яковлевич Васильев и Геннадий Дмитриевич
Цоколаев. Комиссарами стали старшие лейтенанты Александр Харитонович
Овчинников и Петр Павлович Кожанов, инженером 3-й-воентехник 1-го ранга
Михаил Симонович Бороздин. Впервые в эскадрильях были созданы и узаконены
приказом по три четырехсамолетных звена и одно резервное звено летчиков без
самолетов. Весь летный состав равномерно распределен независимо от званий с
учетом боевой выучки.

Обстановка требовала прежде всего хорошего владения собственной боевой
техникой, а также знания тактики врага.

В феврале и марте в полку были проведены две теоретические конференции.
В служебных и жилых помещениях оформили наглядную агитацию. Памятки,
составленные лучшими летчиками и техниками, постоянно напоминали и призывали
личный состав к подтверждению делом высокого звания гвардейцев.

Не скрою, меня радовало, что 3-я эскадрилья была инициатором
большинства начинаний, считалась одной из лучших в полку и бригаде.

Инженер нашей эскадрильи Бороздин за две недели без отрыва от работы, а
она была очень напряженной, сумел создать учебную базу для изучения
материальной части и воздушно-стрелковой подготовки летчиков. Теперь в
каждом звене имелся тренажер, а на окраине аэродрома установлены макеты всех
типов вражеских самолетов под разными ракурсами в натуральную величину. В
одной из землянок оборудовали класс, где изучались приборы, агрегаты моторов
и радиоаппаратура самолета.

Так постепенно приобретались знания и прочные навыки, которые
впоследствии очень пригодились в бою. Занятия были построены интересно,
увлекли летчиков, быстро вытеснив вездесущего "козла", который хотя и давал
разрядку нервам, но в то же время съедал массу дорогого времени.

Коммунисты и комсомольцы поставили перед собой ясную задачу: отнять
инициативу у врага, заставить его бояться наших летчиков, воюющих на
истребителях И-16.

Усилиями начальника штаба полка к началу марта была развернута и
освоена полковая наземная радиостанция 11-АК, созданы два пункта визуального
наведения истребителей: в Кобоне и на линии фронта в полосе 54-й армии.

В это же время для ПВО ледовой трассы на острове Зеленец установили
радиолокационную станцию "Редут-59", которая была напрямую связана с КП
полка и пунктом наведения в Кобоне.

Все это были пока дела наземные, подготовительно-организационные, между
тем воздушные бои над линией фронта и ледовой трассой по-прежнему в
большинстве своем продолжали носить оборонительный характер.

Фашисты-"охотники" на Ме-109Ф ежедневно посещали аэродром Выстав,
выслеживая наши самолеты на посадке, однако теперь мы их вовремя
обнаруживали, избегая потерь. Наземная подготовка наших летчиков стала
сказываться и в воздушных схватках.

Перед вылетами, как правило, готовилось несколько вариантов внезапного
боя с "охотниками". Иногда мне просто не терпелось встретиться с ними,
скрестить, так сказать, шпаги. Вскоре представился случай.

12 марта в 5 утра оперативный дежурный полка принял приказание
командира бригады Романенко: всем полком нанести штурмовой удар по
железнодорожной станции Мга, куда подошли для разгрузки три эшелона с
войсками.

Полк подняли по тревоге, и началась спешная подготовка.

Каждый раз, поднимаясь рано утром для вылета на задание, я с усилием
преодолеваю душевное волнение, которое сохранилось от первого вылета на
рассвете 22 июня 1941 года. Что это? Сомнения в благополучном исходе
выполнения боевой задачи эскадрильи или страх за свою жизнь? Нет, с
приобретением боевого опыта эти чувства отошли. Почему же сегодня, готовя
летчиков, так сильно волнуюсь? Может быть, в этом задании встречусь с
"охотниками"? Я жду этой встречи. Неужели сбудется мечта?